Катерина Сильванова - Лето в пионерском галстуке

Это-то и было его первым заданием, которое настигло в самом начале смены. Юрка и опомниться не успел. ***

После торжественной линейки он заселился в корпус, затем телом, но не головой поприсутствовал на собрании отрядной дружины, а после обеда сразу пошел на спортплощадку знакомиться с новыми ребятами и искать товарищей с прошлых смен. По радио приветствовали всех новоприбывших. Передали, что метеорологи сильных осадков в ближайшую неделю не обещают, пожелали активно и полезно отдыхать и наслаждаться солнцем. Юрка моментально узнал зычный голос Митьки – он играл на гитаре, хорошо пел и в прошлом году так же вещал из радиорубки.

Среди новых лиц мелькнуло несколько знакомых. Возле теннисного корта щебетали Полина, Ульяна и Ксюша. Юрка заметил их еще на линейке – снова они в одном отряде, пятый год подряд. Он помнил их сопливыми десятилетками – между Юркой и девочками сразу почему-то не заладились отношения. Теперь они выросли, расцвели, стали настоящими девушками… Но даже несмотря на это Юрка не проникся к ним симпатией, упрямо продолжая недолюбливать этих трех говорливых подружек-сплетниц.

Ванька и Миха – соотрядники, закадычные Юркины товарищи, синхронно помахали ему. Он кивнул в ответ, но подходить не стал – сейчас засыплют вопросами о том, как у него год прошел, а Юрке совсем не хотелось отвечать, что «как всегда, не очень», а потом еще объяснять почему. Этих ребят он тоже знал с детства. Единственные, с кем он более или менее общался. Ванька и Миха были скромными парнями-ботаниками, прыщавыми и смешными. С девочками не особенно дружили – не складывалось, зато Юрку уважали. Он подкупал это их уважение сигаретами, которые они иногда вместе раскуривали, сбегая с тихого часа и прячась за оградой лагеря.

Маша Сидорова тоже стояла неподалеку, растерянно оглядывалась по сторонам. Юрка был с ней знаком уже четыре года. Она точила зуб на Полину, Ульяну и Ксюшу, была надменной и на Юрку всегда смотрела свысока. Зато прошлым летом хорошо общалась с Анютой.

Вот Анюта была замечательной, она очень нравилась Юрке. Он дружил с ней и даже дважды приглашал танцевать на дискотеке. И она – что главное – ни разу ему не отказала! Юрке нравился ее звонкий заливистый смех. А еще Анюта была одной из немногих в прошлом году, кто не отвернулся от него после того случая… Юрка отогнал от себя эту мысль, не желая даже вспоминать о том, что тогда произошло и как пришлось извиняться позже. Он опять оглядел спортплощадку, надеясь, что Анюта где-то здесь, но ее нигде не было. И на линейке он ее не видел, и, судя по тому, как растерянно оглядывалась Маша вокруг, ища подругу, надежды вовсе не осталось.

Спросив у Маши об Ане и получив ответ «Похоже, не будет», Юрка сунул руки в карманы, насупился и побрел по тропинке вверх. Думал об Анюте: почему не приехала? Жаль, что они тогда подружились только к концу смены. Потом разъехались, и всё: Анюта осталась единственным светлым воспоминанием о «Ласточке» того года. Она рассказывала, что у ее отца какие-то проблемы то ли с партией, то ли с работой… Говорила, что очень хочет приехать снова, но не знала, получится ли. И вот – не получилось, видимо.

Юрка раздраженно пнул нижние ветки пышного куста сирени, что рос у электрощитовых. Он не любил ее приторный, липнущий к носу запах, но забавы ради остановился и стал выискивать пятилистные цветочки: когда-то мама рассказала, что, если найти такой и прожевать, загадав желание, оно обязательно сбудется. Знать бы еще, что загадывать. Раньше, год-полтора назад, были и мечты, и планы, а теперь…

– Конев, – раздался сзади строгий голос вожатой Юркиного отряда, Ирины. Юрка стиснул зубы и обернулся. На него подозрительно смотрела пара ярко-зеленых глаз. – Что ты тут один бродишь?

Ирина вот уже третий год была вожатой в его отряде. Строгая, но добрая невысокая брюнетка, одна из немногих в «Ласточке», кто находил с Юркой общий язык.

Юрка втянул голову в плечи.

– Ну Марь Иванн… – протянул он, не поворачиваясь.

– Что ты сказал?

С тихим треском Юрка отломил ветку сирени с самым большим и пышным соцветием. Развернулся, протянул вожатой:

– Цветочками любуюсь. Вот, Ира Петровна, это вам!

Юрка был единственным, кто принципиально называл ее по имени и отчеству, не догадываясь о том, что Иру это очень обижало.

– Конев! – Ира покраснела и явно смутилась, но строгости в голос прибавила: – Ты нарушаешь общественный порядок! Хорошо, что я тебя увидела тут, а если бы кто-то из старших воспитателей?

Юрка знал, что вожатая никому на него не пожалуется. Во-первых, ласковая даже в строгости, Ира почему-то жалела его, а во-вторых, за непослушание подопечных вожатые сами могли получить выговор, вот и старались все решить, не привлекая начальство.

Она вздохнула и уперла руки в бока.

– Ну ладно, раз уж ты тут бездельничаешь, у меня есть для тебя важное общественное задание. Сейчас найди Алешу Матвеева в третьем отряде – он такой рыжий и в веснушках. Пойдете с ним к завхозу, попросите две лестницы и несите их к эстраде. Там я вам выдам гирлянды, нужно будет развесить для вечерней дискотеки. Все понятно?

Юрка немного огорчился: планировал на речку сходить, а теперь вместо этого на лестнице балансируй. Но кивнул. Неохотно. А Ирина прищурилась:

– Точно все понятно?

– Точно, Марьива… Тьфу ты… Так точно, Ира Петровна! – Юрка щелкнул отсутствующими каблуками.

– Конев, ты допаясничаешься, мне твои шуточки еще с прошлой смены надоели!

– Извините, Ира Петровна. Все ясно, Ира Петровна. Будет сделано, Ира Петровна!

– Иди, безобразник. Да побыстрее!

Алеша Матвеев оказался не только рыжим и веснушчатым, но и лопоухим. Он тоже не первый год приезжал в этот лагерь и тараторил без умолку о прошлых сменах. Хаотично перескакивал с темы на тему, упоминал имена и фамилии, то и дело спрашивая: «А этого знаешь? А вот того помнишь?» И торчали у Алеши не только рыжие кудряшки да уши, но еще и зубы, особенно когда он улыбался, а улыбался он всегда. Из Алеши буквально били энергия и жажда жизни, он был смешным и солнечным. И ужасающе деятельным. «Ужасающе» потому, что Матвеев был из разряда тех людей, которые способны утопить рыбу. Поэтому каждый человек в лагере, прежде чем дать ему задание, очень и очень хорошо думал и взвешивал.

С гирляндами они справились довольно быстро. Уже через час несколько окружающих деревьев были обмотаны ими, по сцене протянули и закрепили самые красивые «свечки». Оставалось только на яблоню забросить провода. Юрка окинул дерево профессиональным взглядом и полез на стремянку. Любимую яблоню хотелось сделать не только самой красивой, но и самой удобной – чтобы, тайком лазая по ней, не зацепиться за провод. Держа лампочку в одной руке, второй схватившись за толстый сук, Юрка переступил со ступеньки на ветку, намереваясь закрепить гирлянду повыше.