Книга без названия

- Мне трудно даются не сами репрессии, а повод и причины к этому, помогли бы, - возразил Лаврентий.

Курьер придвинулся и зашипел в лицо Берии:

- Ты внуши им, самим внуши, что, дескать, они по природе своей от рожденья преступники. Чтоб мы их сажали, расстреливали, а они верили, что достойны такой кары. Внушай! Чтобы каждый ингуш и чеченец постоянно терзал свою душу: «Почему я вор? Почему я бандит? Почему я не как все, не валяюсь под забором пьяный?»

- Что вы все валите на меня? Пусть этим занимается партия. Она на что? Пропаганда и агитация - ее прерогатива. Мое дело… сами знаете.

- Ну, ты хвостиком-то не виляй, раз за дело взялся. Партию подгонять надобно. Она, в основном, из русских мужиков состоит, а мужик он русский - существо ленивое. На то ты нам и понадобился горячий такой, чтоб подгонять русского ленивого мужика.

- Может хоть намекнете, как этим горцам внушать. Мы пробовали. Там глухая стена - религия. У них образованное духовенство. Свои академии у них тайные.

- Вот, вот! Рыба загнивает с головы - с духовенства-то и следует начать. Духовенство частью истребить: самых-самых! Оставить тех, кто духом послабее. Напужать! Страх - гниль души. В подгнившие души подавать внушение. Если жить хотят, должны Коран толковать по-нашему. Пусть цитаты Володьки Ульянова выдают за Хадисы Пророка Мухамеда. Хи-хи! Внушай! Ты это сможешь. И откуда в тебе столько дикой энергии?! Тем ты нам и понадобился - дикий, с необузданной энергией. Энергией беззакония! Красавец! На орден напрашиваешься? Будет тебе орден! В Истории принято считать, что Великое творят герои да умники - ерунда это! По-настоящему Великое творят сволочи, у которых нет ни Бога, ни жалости, ни понятий добра и чести - те, которые сумели подняться над… Историю творят зло, яд и измена. Достоевского читал? Вряд ли. Его Раскольников слизняк, начать-то начал, но скис, при виде крови старушенции. Интеллигентик!… помоги, Лаврушка, пожалуйста, создать породу тупых и твердых, как бетон, сволочей, чтобы ими навек утверждалась Империя наша! А то она, родимая, строится со времен Ханов Монгольских, да никак выстроиться и утвердиться не может. Чуть что - скрипит, как старая изба на ветру, что стоит на гнилых сваях в болоте… А нужно монолитное сооружение, непоколебимое, на века, на эпохи, прочнее египетских пирамид. На вас пал жребий. Вы прорабы этой стройки… Иосиф Сталин и ты, Лаврентий! Ничего не жалейте! Неужели из двухсот миллионов не найдете хоть полмиллиона дурболаев-сволочей, что погонят остальных на великое созидание. Все годится: лесть, идейная ложь, кнут и страх перед дыбой! Все! Ты это сможешь! Не иссякай энергией! А то сам понимаешь: заезженного коня ведут на живодерню. Не иссякай!

Курьер зашаркал прочь.

Берия осмелел, он окликнул Курьера.

- Подождите. Я хотел бы спросить.

- Да. Спрашивай, коль приспичило, - повернулся тот.

- Слушайте, Вы… это… из масонов?

Лицо Курьера мигом изменилось. Глаза стали, как плавленый свинец.

- Эк хватил! Забыл, как кончил Ежов?

И пошел прочь. По телу Берия прошла судорога.

- Мы караем мусульман не за то, что они мусульмане, а за то, что они неподатливые. Мы караем и христиан, но своенравных, крепких. Вам, товарищ Серов, надо понять природу массы вообще, я говорю не о человеческой массе конкретно, а о массе в общем смысле. Что такое масса?

- Ну, масса… это такая мешанина… ее много и она…

- Не знаете, товарищ Серов, не знаете. Такие определения надо знать точно, научно, если говорить верно. Масса - это материальная субстанция (т.к. мы с вами материалисты), многокомпонентная смесь. У массы бывает разное физическое состояние, разная консистенция, если так можно выразиться. Возьмем массу, у которой составляющие: песок, щебень, цемент, вода. Получается прочный, твердый, как камень, бетон. Твердость - это хорошо, когда мы строим ГЭС или высотное здание. Но человеческая масса нам нужна покорная нашей воле. Мы говорим ей: «Стань бетоном!» - вот она уже стоит, прочная, глухая, холодная и тупая, как дурак. Хотим мы из нее слепить что-то новое особенное - она становится пластичной, мягкой, податливой, как… проститутка в постели. Хи-хи! Не нравится сравнение.

- Это же для понятности! - одобрил пример Лаврентия Павловича генерал Кобулов.

- Дошло-таки до Вас, товарищ Серов?

- Дошло! Наука! Как говорится: наука имеет много истин.

Берия почистил белым носовым платком пенсне и водрузил на нос.

- Из мусульман массу не сделаешь. Они вливаются в массу и кричат: «Я - масса! Я - тоже масса!», когда испугаются расстрельной ямы, но и тут, внутри самой массы, течет обособленно, не желая перемешиваться, что делать товарищ Кобулов?

- Ликвидировать как классового врага.

- Молодец! В точку попал. Лик-ви-ди-ро-вать!

Берия взял со стола бокал с вином, поднял, приглашая всех, выпил мелкими глотками и поставил.

- Я вот вчера случайно обнаружил у себя в письменном столе папку с особыми документами по украинскому делу тридцатых годов. Прелюбопытнейшие документы там имеются.

Берия встал со стола, взял с дивана, что стоял у окна, портфель, достал оттуда кипу бумаг.

- Вот это «донесение», то бишь, донос нашего штатного агента с Северного Кавказа. Послушайте…

Стал читать деланным голосом предполагаемого респондента:

«Довожу до Вас, что кулацко-националистическое отребье, бежавшее с голоду из Украины не получают приюта и сочувствия нигде среди советских людей, кроме как у ингушей на Северном Кавказе. Решения партии большевиков и Советского правительства горскими народами воспринимаются, как того и следовало, за исключением указанных. Особенное внимание следует обратить на поведение ингушей, которые более следуют диким своим обычаям и адатам, чем решениям и указаниям большевистской партии и Советского правительства. В январе сего года в поселении Шолхи, что недалеко от г. Орджоникидзе, состоялся совет старейшин этого народца под председательством престарелого, почти выжившего из ума, столетнего Мусы-Муллы. Совет постановил приютить и спасти от голода украинские кулацко-националистические элементы. Решение совета старейшин незамедлительно было оглашено специальными людьми (именуемые туркхами *) по всем аулам и поселениям. Несмотря на разъяснения и попытки партийно-советских работников оказать препятствие, решение совета большинством народа воспринимается как обязательное. Спасение украинцев считается, как Божье дело и дело чести. Они их прячут, прибегая к всяческим ухищрениям. Зачастую женщин и мужчин одевают в свои национальные одежды, как будто они их домочадцы: деды, тетки, братья и сестры. Нередки случаи, когда целому отряду чекистов отказываются выдавать «гостей», оказывают вооруженное сопротивление. Такое случилось в Ахки-Юрте. Хозяин дома, старик семидесяти лет, два его женатых сына и малолетний ребенок были убиты в перестрелке. Геройской смертью погиб командир отряда Рябов и четверо рядовых чекистов. Многие получили ранения…»