Альфред Элтон Ван Вогт - Избранные произведения. Том I [Компиляция]

Он испытывал возмущение — чувство, безусловно новое для него. Впрочем, вскоре оно пошло на убыль.

В столовую вошел офицер, с ног до головы разукрашенный золотым шитьем, и направился прямо к нему.

— Вас зовут Модиунн? — учтиво осведомился он.

— И что из этого следует? — вопросом на вопрос ответил Модьюн.

— Почтительно прошу вас последовать за мной в каюту нунулийского правителя корабля.

Услышав столь учтивую просьбу, Модьюн слегка остыл. Обычная для него вежливость сработала автоматически, вытеснив раздражение.

— Что ему угодно? — спросил он.

— Он хотел бы задать вам несколько вопросов.

— Не могу себе представить ни единого сколько-нибудь важного вопроса, на который я мог бы дать удовлетворительный ответ, — сказал Модьюн. — Поэтому я говорю: нет, я не пойду с вами.

Человек-гиена неожиданно смутился.

— Но поймите, — возразил он, — не могу же я вернуться с таким ответом. Насколько мне известно, нунулиец ждет, чтобы я применил силу, если никакие уговоры не помогут. Хотя прямых указаний на этот счет я и не получил.

Модьюн с достоинством ответил:

— Передайте вашему господину; если он пожелает предоставить мне каюту, а потом надумает нанести мне визит, то я его приму.

Офицер заметно воспрянул духом.

— Благодарю вас, — сказал он. — Такой ответ вполне годится.

Офицер удалился. Время шло, никакой реакции не наблюдалось. Сначала Модьюн не мог понять, в чем дело, но потом подумал: «Эти нунулийцы — известные интриганы. Наверняка они что-то замышляют, вроде моего ареста там, на Земле. Но что именно? Трудно себе представить». Так ничего и не придумав, он решил навестить своих друзей.

Оказалось, их поселили в общей спальне, такой же, как у Тролнде. Только здесь все обитатели были мужского пола. Он оглядел просторную комнату уставленную рядами многоярусных коек, но не обнаружил четверых друзей. Тогда он подошел к одной из коек, где играли в карты мышь и лис, который был чуть помельче, чем Наррл, и спросил про своих приятелей.

И тут произошло неожиданное. Человек-мышь швырнул карты на койку, вскочил и пронзительно заверещал:

— Глядите, тут какой-то тип заявился к этим четверым!

Почти все в комнате услышали его крик и сразу повскакивали с мест. Привлеченные суматохой обитатели дальних коек подняли головы. Кое-кто сел на постели. Некоторые встали.

Крупный мужчина, лицом напоминающий тигра, что стоял слева от Модьюна, властно поманил его и сказал:

— Ну-ка, подойди сюда!

Модьюн, внутренне недоумевал, все же выполнил приказ. Позади раздался визг мыши:

— Они арестованы. А нам приказано допрашивать любого, кто придет о них справляться. Ты кто такой?

«Хорошо же вас одурачили, — подумал Модьюн. — Теперь из-за вашей глупости дело может принять скверный оборот». С этой мыслью он машинально обернулся и бросил взгляд на дверь, через которую только что вошел.

Но путь назад уже был отрезан. За несколько секунд, отделявших первый вопль мыши от реакции Модьюна на властный окрик тигра, семь человекозверей встали между ним и дверью. На этот раз его обычная миролюбивая тактика не годилась; кажется, назревала драка. Ему оставалось только смириться с неизбежным.

Толпа зверела на глазах. Пока Модьюн стоял в нерешительности, окружающие, толкаясь, стали наступать на него. И, что самое неприятное, от них так остро пахло звериным потом! Однако Модьюну не пришло в голову отключить обоняние. Его стали оттеснять в угол, он не оказал никакого сопротивления. Этого следовало ожидать, раз уж ему не удалось покинуть поле боя.

В пылу схватки тигр ударил Модьюна по лицу. Он метил выше, и удар получился скользящим. Особой боли Модьюн не ощутил — его возмутило само намерение.

— Зачем вы это сделали? — спросил он.

— Ах ты, грязный, вонючий подонок! — закричал тигр. — Уж мы-то знаем, как поступать с предателями и их дружками, верно ребята? Смерть подонку!

— Смерть! — подхватили вокруг.

И сразу на плечи и голову Модьюна градом посыпались удары. Он, пятясь, отступал от противника, утешаясь тем, что в самом крайнем случае тело наверняка сумеет постоять за себя. Он отключил болевые ощущения, прикрылся левой рукой, защищаясь от кулаков нападавших, а правой нанес тигру удар в челюсть.

Удар отдался в костяшках пальцев и в плечевом суставе. Никаких ощущений — просто рука на что-то натолкнулась

Поскольку боли Модьюн не чувствовал и к тому же участвовал в первой в своей жизни драке, то ударил он со всей силы. И остолбенел от неожиданности — тигр пролетел несколько метров и с грохотом рухнул на пол.

На этот звук обернулись все участники свалки. Они тоже не были опытными бойцами и поэтому на всякий случай оставили Модьюна в покое. Внимание их сосредоточилось на поверженном соратнике. Они стояли и глазели на него.

При этом в их рядах образовалась брешь. — Не только в их рядах, но и в мыслях. В нее-то и проскользнул Модьюн. Именно проскользнул, потому, что на его пути топталось полдюжины зверей. Миновав их, он нагнулся и помог тигру подняться на ноги.

— Вы уж простите, — извинился он. — Я ведь только хотел задать пару вопросов.

Великан быстро приходил в себя.

— Ничего не скажешь, крепко ты мне врезал, — в его голосе сквозило уважение. — Ну, что там у тебя за вопросы?

Модьюн объяснил, как ошеломила его общая враждебность.

— С каких пор знакомство с людьми стало преступлением?

Его слова заставили тигра задуматься.

— Ну, не знаю., - протянул он с сомнением. — А вы что скажете ребята?

— Но его знакомые преступники! — откликнулся человек- мышь.

— Вот именно! — тигр посмотрел на Модьюна, и во взгляде его снова вспыхнула злоба — Что ты на это скажешь?

— Так вы говорите, они арестованы?

— А то нет!

— И взяты под стражу?

— Так точно.

— Значит, их будут судить. Ведь их вина еще не доказана.

Модьюн вспомнил свой «судебный процесс» и поспешно добавил:

— Они имеют полное право предстать перед судом присяжных. И судить их должны такие же граждане — то есть, вы сами, ребята. Двенадцать присяжных и судья в настоящем зале суда и в присутствии публики. Должны быть заслушаны показания свидетелей против подсудимых и вынесено решение о том, подтверждают ли они доводы обвинения.

— Модьюн скользнул взглядом по ошеломленным лицам человекозверей и спросил: — Кстати, в чем их обвиняют?

Никто не знал.

— Ну и ну! — укоризненно сказал Модьюн. — как же вам всем не стыдно? Вы осудили людей, даже не зная, в чем они провинились.

События принимали неожиданный оборот. Теперь ясно, какую роль он должен в них сыграть.

— Друзья! — воскликнул Модьюн. — Наша задача добиться, чтобы этих четверых — простых парней, вроде нас с вами — судили по справедливости.