Альфред Элтон Ван Вогт - Избранные произведения. Том I [Компиляция]

— То, что вы мне показали, не объясняет, как произошел скачок от суровой монашеской жизни к массовым убийствам по всей галактике. Чем вызвано такое преображение?

Взгляд зеленых глаз с недоумением остановился на нем.

— Может быть, мы говорим о разных вещах? — начал нунулиец и осекся. — Ах, вот оно что! — сказал он. Его глаза блеснули выражая снисходительное понимание. — То, что мы делаем по поручению комитета, — заявил инопланетянин, — вовсе не убийство.

— Нет уж, давайте поставим все точки над «и», потребовал Модьюн. — Вы или какой-то ваш собрат уничтожили человеческий род или, во всяком случае, способствовали его искоренению. Разве по вашим понятиям это не убийство?

Нунулиец небрежно махнул тонкой серой рукой.

— Это всего-навсего часть программы комитета, направленная на улучшение условий жизни в галактике.

— На улучшение чего?

Инопланетянин был непроницаем.

— Извините, но я вынужден обратиться к вам с просьбой. Соблаговолите оставить меня — мне нужно продолжить отдых. ваш вопрос исчерпан. Друзья ваши в полной безопасности. Вы получили нужные сведения. Не собираетесь ли вы продолжить расспросы, несмотря на мое решительное возражение?

Модьюн колебался. Его ум занимали еще кое- какие мысли, к тому же его раздражало нежелание собеседника продолжить разговор.

— Видимо, на меня сегодня что-то напало, — наконец произнес он. — У меня к вам еще несколько вопросов. Хотелось бы получить на них ответы. — Не дожидаясь согласия нунулийца, он продолжал: — Вот, пожалуй, самый главный вопрос: каким образом члены комитета добиваются поддержки таких личностей, как вы?

Взгляд дымчато-голубых глаз выразил недоумение. Потом на гладком лице нунулийца застыло выражение, которое за неимением лучшего слова, оставалось назвать неодобрительной миной. Он заявил, как что-то само собой разумеющееся:

— Зоувги — высшая раса. Когда один из них вступил с нами в контакт, он в тот же миг привил нам цель. С тех пор, как только мы отыщем планету с достаточно развитой культурой и решим что для ее завоевания необходимы тонкие методы, мы обращаемся к члену комитета, а уж внедрить цель в умы наиболее влиятельных обитателей планеты — это его дело. Только и всего. Всякое сопротивление тут же прекращается.

— Вот оно что, — протянул Модьюн. Его наконец осенило. Ну конечно, же, цель!

Он задал следующий вопрос:

— Значит, для общения с нунулийцами, зоувги пользуются телепатической связью? То есть, ведут мысленную беседу, диалог?

Нунулиец возмутился.

— Ни один из членов комитета, — сказал он с негодованием, — не станет вступать в разговор с представителем низшей расы. Модьюн никак не проявил своего торжества. Не такое уж большое завоевание, но все же он выведал нечто такое, чего не знают сами нунулийцы. В арсенале зоувгов нет двухстороннего обмена мыслями, как его обычно понимают. Зато они, вероятно, способны сосредоточить всю свою умственную энергию на цели.

И такой целью может стать все, что угодно. При этом двое зоувгов могут навязывать друг другу цель, могут, вероятно, защищаться от гипнотического воздействия чужой воли и, таким образом, используя Илем, свободно общаться через космические расстояния и годы. Точно так же внушение можно навязать другим существам, которые не имеют от нее защиты.

Модьюн с удивлением почувствовал, как от этой новости по всему телу пробежала дрожь. Ему пришлось напрячься, чтобы задать вопрос:

— А могут они объединиться на… на одной цели?

— Могут. Вся тысяча сразу, — с удовлетворением констатировал нунулиец. — Всякое сопротивление бесполезно.

Вот и последний штрих к портрету зоувгов. Против такого одностороннего оборонительного строя из тысячи инопланетян, каждый из которых может оказать мощное и затяжное сопротивление, напрямую использовать телепатический метод вряд ли удастся.

Он сразу почувствовал необходимость выяснить еще кое-что.

— Никак не могу понять, что за цель у этих зоувгов, — сказал он. Их план усовершенствования галактики включал искоренение человеческого рода, а может быть и других видов. На какие научные теории они опираются?

— Это секретные сведения. Я их знаю, но открыть не могу, — сухо ответил нунулиец. У Модьюна промелькнула мысль: «Четыре миллиарда жителей Земли пали жертвой эксперимента зоувгов. Уж я-то по крайней мере имею полное право знать истину».

— В таком случае, — пригрозил он, — мне придется применить телепатию

— Это ни к чему не приведет, — ничуть не смутился нунулиец. — Мне гарантировали, что никто, в том числе и человек, не сможет преодолеть особый барьер в моем мозгу, который охраняет секретные сведения.

— Вот мы сейчас и проверим, — сказал Модьюн. Интересно так ли это на самом деле.

Но особой решимости в его словах не было. Он уже чувствовал, что внутренне смиряется с тем условием, которое сам выдвинул раньше. Ведь он обещал, что если нунулиец откроет ему свое прошлое, он больше не станет его принуждать. Где-то в глубине души он чувствовал, что обещание связывает его по рукам и ногам. Довольно странное ощущение, если учесть, что раньше, под влиянием стресса или аффекта, он пользовался телепатическим воздействием, забывая о прежних моральных обязательствах.

Все еще пытаясь найти приемлемое решение, он спросил:

— А что зоувги говорили про барьер в вашем мозгу?

— Если вы воздействуете на этот участок мозга, я мгновенно погибну.

— Господи!

— Я всегда был уверен, да и сейчас не сомневаюсь, спокойно произнес нунулиец — что вы никогда не сделаете ничего такого, что могло бы мне повредить. В конце концов, всегда победит сострадание.

— Пожалуй, вы правы, — неохотно признался Модьюн, но, с другой стороны…

И он объяснил, что биология — именно та область, которой люди овладели в совершенстве.

— То, что мы сделали с животными — лишь незначительный аспект искусства манипулирования с органическими тканями. Я уже понял, что ваши нервные клетки не совсем такие, как у людей, хотя имеется и определенное сходство. Нервные клетки заканчиваются длинными соединительными волокнами, которые называются аксонами и дендритами.

— Мне знакомы эти анатомические подробности, сухо заметил собеседник.

— Вот и отлично. Когда-то, — продолжал Модьюн, — на Земле считали, что аксон, как и дендрит, — всего-навсего единичная проводящая линия, которая наподобие телефонного кабеля, способна передавать электрические импульсы. Но потом обнаружили, что каждое из этих мельчайших волокон нервной ткани усеяно множеством крошечных точек — от пяти до десяти тысяч. Последующие опыты показали, что такая точка представляет собой входной или выходной терминал. Представляете, человеческий мозг содержит около двенадцати биллионов клеток и каждая из них имеет нервные окончания, несущие на себе от пяти до десяти тысяч вводов и выводов! И все они по-видимому, никак не использовались для прямой передачи мозговых импульсов.