Альфред Элтон Ван Вогт - Избранные произведения. Том I [Компиляция]

— Вас, наверное удивляет, что мое жилище выглядит более аскетическим, чем та каюта, которую я предоставил вам? — поинтересовался он.

— Я просто хочу разобраться, — ответил Модьюн. Походе, ваш комитет требует от своих агентов полного равнодушия к роскоши и прочим атрибутам власти.

И снова с лицом существа, растянувшегося на матрасе, что-то произошло. На нем мелькнуло выражение, которое Модьюн уже наблюдал у второго нунулийского правителя Земли. Тогда он расценивал его как улыбку превосходства. Пришелец сказал:

— Наш народ уже был склонен к аскетизму, когда комитет избрал его для исполнения своих высоких целей. Мы всегда хотели только одного… — он не закончил фразу и пробормотал: — впрочем это не важно.

— Нет никакого сомнения, что в итоге ваши люди пришли к правильному выводу, — одобрительно кивнул Модьюн. — В конечном счете, все во вселенной совершенно равноценно. Зачем тогда накапливать больше, чем нужно просто для того, чтобы выжить, ведь так? — спросил он.

— Нет.

Ответив, нунулиец продолжал лежать. Через несколько секунд стало ясно, что он не собирается распространяться на эту тему. Модьюн принял возражение без всяких амбиций.

— Уважаю вашу тайну, — сказал он.

— Еще бы, — ответил нунулиец. — Мы специально усовершенствовали людей, чтобы они уважали права других. Заметив у них подобное качество, мы развивали его, стремясь превратить в доминанту. Нам это удалось. Поэтому ваши слова меня нисколько не удивляют.

— Я вижу по себе, что поведение людей может быть не столь однозначным; как вы представляете, — возразил Модьюн. Вот вам пример: если взять судебный процесс над моими друзьями, то здесь ваша логика меня просто раздражает.

— Моя логика вам неизвестна, — парировал нунулиец.

— Пусть так. Все равно она очевидна. Вы предали суду четверых человекозверей, обитателей Земли, потому что они были замешаны в моем появлении на корабле.

— Ну и что тут нелогичного?

— Корабль построен на Земле, ведь так? — спросил Модьюн.

Нунулиец заметно удивился.

— Ну, конечно. Мы всегда используем по возможности местные материалы и оборудование.

— И его строили жители Земли, человекозвери?

— Само собой. Кто же еще? Комитет настаивает на использовании местной рабочей силы.

— Тогда по закону я имею право находиться на корабле, — подвел итог Модьюн. — Какие у вас могут быть возражения?

— Не улавливаю вашей логики, — холодно заметил инопланетянин.

Модьюн развел руками.

— Ну как же? Земля принадлежит человечеству и в меньшей степени — животным, которых человек поднял до их нынешнего уровня. Значит, этот корабль, построенный на Земле, земными животными, принадлежит человечеству и в меньшей степени — животным. Единственный человек на борту — это я, следовательно, корабль принадлежит мне.

— Земля давным-давно завоевана, — с достоинством произнес нунулиец. — Так что из того, что находится или сделано на Земле, человеку не принадлежит ровным счетом ничего.

Модьюн упрямо помотал головой и почувствовал, как его глаза при этом слегка сузились. его несколько удивила такая реакция тела: казалось, оно противится чужой точке зрения.

— Я еще не смирился с вашей победой, — сказал он. И пока я жив, корабль принадлежит мне. Но все это не так важно, — прервал он сам себя. — Я как раз обдумывал выход из создавшегося положения. Нужно отыскать земную женщину. У меня есть все основания предполагать, что ваш коллега похитил ее с Земли и отправил бог знает куда. Доставьте меня к ней, и я охотно покину корабль в любой точке вселенной.

— Совершенно исключено, — донесся голос с матраса. Давайте лучше ненадолго вернемся к вашим рассуждениям. В них присутствует ошибка; ведь вы не знаете, какую цель мы преследуем. А цель эта имеет к вам прямое отношение. как вы думаете, сколько дней прошло со времени отлета с Земли?

— Чуть больше недели, — ответил Модьюн. Он был удивлен кажущейся бессмысленностью вопроса.

Лицо инопланетянина было совершенно непроницаемым. Серозеленые глаза широко раскрыты, гладкая серая кожа туго натянута.

— Корабль преодолел более четырехсот световых лет. Он несколько раз менял курс, намеренно минуя пункт назначения. Так что теперь, когда мы уже на подходе, никто не сможет вычислить, откуда корабль стартовал.

Нунулиец замолчал, очевидно предоставляя Модьюну оценить его замысел. Модьюн дал понять, что новость его озадачила — слишком уж явно собеседник ожидал подобной реакции.

— Несомненно, ход очень хитрый, — произнес он, — не дать предполагаемому врагу никаких сведений о планете, с которой прилетел корабль-штурмовик.

Он увидел огонек в глазах инопланетянина и понял, что главного так и не уловил. И действительно, после минутного торжества нунулиец соблаговолил объяснить:

— Безусловно, все, что вы сказали о планете, на которую нацелен корабль, тоже верно. Но корабль заметал следы исключительно из-за вас. Чтобы спутать карты вам. Мы должны быть уверены, что вы никогда не вернетесь на Земле. И процесс против ваших друзей преследовал ту же цель. Задумайтесь, и вы сами поймете: в тот решающий период, когда корабль преодолевал необходимое расстояние, ваше внимание, вплоть до самого последнего времени, было занято судебным процессом и судьбой ваших друзей. Нужно ли говорить, что корабль никогда не вернется на Землю?

— Так вот в чем замысел. Все эти ухищрения показались Модьюну не особенно важными. Вероятно, логика нунулийцев, народа, привыкшего выполнять приказания вышестоящей расы, страдает крайностями. Им нужно было довести до конца задание, связанное с Землей. Теперь, когда люди за барьером полностью уничтожены, а Соодлил и Модьюн выдворены с Земли, проблему, по их мнению, можно считать решенной.

И само задание, и его скрытая цель были настолько абсурдными, что у Модьюна возникло чувство обреченности: чем можно ответить на такое безумие? Разве что воспользоваться вытекающими последствиями.

— Значит, мои друзья были только заложниками, сказал он. — В таком случае, вы не станете возражать, если их приговор отменят, а их самих оправдают?

— Какие могут быть возражения? — мгновенно среагировал нунулиец. — Я затем и позвал вас, чтобы сообщить об этом.

Потом он перешел на официальный тон:

— Реддл, тот офицер, который вас сопровождал, проводит вас обратно и вручит каждому из четверых свидетельство о благонадежности.

Продолжая лежать на спине посреди пустой комнаты, нунулиец сказал:

— Мне кажется, что на этом нашу беседу можно закончить.

Модьюн придерживался того же мнения. Оставалось уточнить пару вопросов.

— На этом все ваши происки против меня заканчиваются? — спросил он.

— О чем вы? — лежащий на полу пришелец не скрывал удивления.