Альфред Элтон Ван Вогт - Избранные произведения. Том I [Компиляция]

— Может быть, я что-то не так понял?

— Модьюн удивился; кажется, он изложил свою позицию придерживаясь самого существа вопроса. Беда с теми, чей ум не улавливает законов логики. Вечно они умудряются все запутать. Он повторил, четко выговаривая слова:

— Вот мое предложение. Уберите своих людей с корабля и дайте нам возможность спокойно погрузить наши войска. Взамен нунулийский правитель согласен отказаться от планов захвата Гуньян.

— Ах, вот оно что! — с издевкой произнес собеседник. — А я-то никак не мог поверить. У меня создалось впечатление, что противник послал для переговоров какого-то ненормального.

— Норма — понятие относительное… — начал Модьюн, но его грубо перебили.

— Войска и корабль землян целиком в наших руках. А вы являетесь сюда и ломаете комедию, словно все обстоит наоборот. Да кто вы такой, черт побери? И к чему вся эта дурацкая болтовня?

Конечно, слова были несколько иные, но примерно так можно было их перевести.

— Я — пассажир, — сказал Модьюн и замолчал, прикидывая, стоит ли объяснять свою участь последнего человека Земли. Кто он на корабле? Незваный гость, которого сочли неопасным и не сумели выдворить. Какая у него цель? Разыскать Соодлил и поговорить с членом комитета зоувгов. Размышляя о своем туманном будущем, он закончил мысль:

— Я во всем этом не участвую, — он указал на гуньянских солдат и дальше, на огромный экран. — Но все равно я хотел с вами встретиться. Если же ваше решение окончательно, я не вижу смысла продолжать беседу. Раз вы не внемлете голосу рассудка — а скорее всего, так оно и есть, — я возвращаюсь на свою половину корабля.

— Как бы не так! — злорадно произнес генерал. Никуда вы не пойдете. У нас, на Гунье, головы незадачливых парламентеров отсылают их начальникам.

Солдаты, столпившиеся на сцене, устрашающе загрохотали. Модьюн понял, что над ним смеются.

Он укоризненно покачал головой.

— Должен вас предупредить — мое тело не выносит, когда мне угрожают. Я обнаружил одну поучительную вещь. Оказывается, древний человек совершенно не умел жить, руководствуясь философией непротивления. Сейчас я как раз пытаюсь преодолеть те крайние методы телепатического воздействия, которые проявляются непроизвольно. Боюсь, в столь критической ситуации мне придется допустить незначительное вмешательство в ваши мысли. Я заранее прошу меня извинить и перед тем, как приступлю к делу, хочу заметить, что я — единственный человек на корабле, владеющий вашим языком. Стоит ли угрожать переводчику ведь он…

Модьюн замолчал.

В ту же секунду он ощутил мощный всплеск энергии в одном из телепатических центров. Он обернулся и посмотрел туда откуда исходило раздражение. Свет в зале мигал.

Он еще успел подумать: «Господи, не может быть! Чтобы у такой отсталой цивилизации, как гуньяне…» Потом мелькнула догадка; видимо, они слишком хорошо знакомы с этим феноменом и не понимают, что его нельзя использовать вблизи планетарных тел.

Додумать мысль ему не удалось.

В следующее мгновение весь его мозг целиком сосредоточился на одной цели.

Следующие действия — первые в начавшемся поединке Модьюн совершил автоматически. Задумайся он хотя бы на миг, у него могли возникнуть колебания, а при столь стремительной смене событий малейшее промедление могло стать роковым. Для него все происходило на энергетическом уровне. На мгновение он ощутил жгучий интерес, поскольку ему довелось наблюдать космический феномен, с которым еще никогда не сталкивался человек.

В первую же долю секунды мозг Модьюна зарегистрировал появление черной дыры. Он понял, что ее диаметр не превышал восьми километров.

Совсем малютка.

«А ведь когда-то она была могучим голубым солнцем», подумал он. После ядерного выгорания водорода, звезда превратилась в красный гигант и быстро, невероятно быстро растеряла весь гелий, углерод, кислород, кремний и другие легкие элементы — пока, наконец, не обрела недолгое равновесие в виде белого карлика. Следующий цикл распада превратил ее в нейтронную звезду. Но для такого странного светила стабильность невозможна, даже если его масса не больше, чем у крошечной луны. И оно преобразилось в сингулярность пространства- времени диаметром восемь километров- иными словами, в черную дыру.

«Значит, у гуньян где-то поблизости есть подобный феномен, — озадачено подумал Модьюн. — Видимо, они изучали его и теперь надеются таким образом одолеть земной корабль. Просто не верится! Кто бы мог подумать, что их наука достигла таких высот! Но сомнений не остается — они научились управлять гравитационным полем дыры.»

Так вот почему десантные катера потеряли управление и не могут взлететь! Гравитация, равная притяжению гигантского красного солнца, намертво приковала их к Гунье.

На эти размышления у него ушло почти десять секунд — большой срок в микроскопическом мирке черной дыры.

Модьюн чувствовал, как содрогается корабль у него под ногами; компьютеры пытались приспособиться к непрекращающимся изменениям гравитационного и магнитного полей. Пытались справиться с черной дырой. С обезумевшим сгустком материи. Но, конечно же, тщетно.

За эти десять секунд могучие двигатели исчерпали свои возможности, но так и не сумели восстановить равновесие.

И сразу же гигантский корабль стал падать.

«Но ведь гравитация — не сила, — напомнил себе Модьюн. В каком-то смысле, она даже не поле, если иметь в виду обычное значение этого слова. Двум телам, в космосе легче дается притяжение, нежели отталкивание. Только поэтому огромному кораблю и удалось так близко подойти к планете. Да, притяжения достигнуть легче, но оно не должно действовать постоянно. Вот почему двигатели звездолета работали, создавая поле, каждая частица которого сопротивлялась притяжению Гуньи.

Гравитацию можно регулировать, уменьшая ее по своему усмотрению. И корабль, добившись гравитационного равновесия, завис на высоте полукилометра над поверхностью планеты.

Появление на сцене черной дыры нарушило это равновесие. Теперь корабль находился в свободном падении, как любое тело вблизи планетарной массы. На Земле он пролетел бы за первую секунду около пяти метров, за вторую — вдвое больше. И на Гунье примерно столько же. При самом точном расчете разница для двух планет составила бы всего несколько сантиметров в секунду.

Никакая телепатия не смогла бы напрямую справиться с такими гигантскими силами.

«Тем не менее, кому-то это удалось, — подумал Модьюн. — И с ним — или с ними — нужно войти в контакт.»

Но он все еще не воспринимал происходящее как поединок. Он просто выполнял свое прежнее намерение получить информацию от генерала Дуера. Его телепатическая система обнаружила смятение и страх; инопланетянина охватило предчувствие неизбежной катастрофы.