Альфред Элтон Ван Вогт - Избранные произведения. Том I [Компиляция]

Гуньян ожидало такое страшное будущее, что он сказал генералу:

— Полагаю, что ваши войска стоило бы оставить на корабле.

Если сумеете, поднимите на борт такое же количество гуньянских женщин. А сейчас выведите меня с вашей территории. Мне нужно срочно связаться с постом управления.

Оказалось, что искать пункт связи не придется. Он на ходу включил телепатическое видение и обнаружил, где находится нунулиец.

Модьюн телепортировал мысль и команду полного повиновения:

«Поднимайте людей на борт. Передайте общее корабельное предупреждение: нам угрожает гравитационный рывок. Экипажу пристегнуться к койкам.

Он сделал все что мог.

Модьюн вернулся в свою каюту. И только там его настигло чувство вины.

Неужели он посмел вторгнуться в мысли других разумных существ! Спал он беспокойно. Бремя вины угнетало его и во сне.

Модьюн проснулся от какого-то приглушенного звука, и сразу пришла тревожная мысль: где был нунулиец, когда он обнаружил его, чтобы отдать ментальный приказ?

Модьюн припомнил, что инопланетянин находится не в своей каюте. Конечно же, ему, как всегда, не хотелось вмешиваться в чужие дела. Во всяком случае более, чем того требовала суровая необходимость.

Однако, нельзя забывать: все, что произошло, было направлено против него.

Ведь зоувги стремились устранить именно его, Модьюна, последнего человека на Земле. Обдумывая эти мысли, он поднялся с постели. Приходится допустить, что новый план его уничтожения уже запущен. Одеваясь, он успел прикинуть, что же вытекает из такого предположения.

Он распахнул дверь — и попал прямо в ад.

Так ему во всяком случае показалось в первую секунду. В этом аду раздавался непрерывный гул голосов и непрерывное шарканье ног.

Как он выглядел? Весь коридор был забит облепленными грязью человекозверями. Они волокли рюкзаки и электрические ружья. Стоял резкий неприятный запах. Скорее всего, так пахли гуньянская грязь и чужая растительность, аромат которой въелся в одежду каждого солдата.

Модьюн смотрел на поток возвращающихся зверей и ощущал, как в его теле вздымается волна радости. Может быть, все, что случилось, не так уж плохо, подумал он.

Но тут перед его глазами встало предыдущее путешествие по этому же коридору, когда они с нунулийцем с трудом пробивались навстречу такой же лавине человекозверей. Стоит ли снова ввязываться в какую-нибудь историю? Тысячелетний опыт философии невмешательства подсказывал: лучше не надо. Но в нем уже пробудилось новое неодолимое чувство, горячечная решимость, вытекающая из убеждения — прежде, чем выбрать свое будущее, он должен поговорить с членом комитета зоувгов. И это чувство толкало его вперед.

Он добрался до лифтов первого уровня и втиснулся в переполненную кабину, поднимавшуюся вверх. Вышел на последнем этаже. К тому времени в лифте, кроме него остался один-единственный офицер-гиена в расшитом золотом мундире, которого Модьюн раньше не встречал.

Модьюн слегка удивился, когда его спутник пересек холл и подошел к тому же лифту второго уровня, что и он сам. Странное совпадение. Он повернулся, чтобы получше рассмотреть офицера и впервые заметил, что на его мундире нет ни пятнышка. Сразу видно, что ему не пришлось барахтаться в гуньянской грязи.

Они молча стояли перед дверью лифта. И только она открылась, офицер заговорил. Очевидно, он следил за Модьюном и делал свои выводы.

— Вы уверены, что вам сюда? — осведомился он. Здесь запретная зона.

— Разумеется, — невозмутимо ответил Модьюн. Он принял решение, и теперь его уже ничто не могло остановить.

— Я мог бы поспорить, — сказал человек-гиена, — что обезьянам вход сюда воспрещен.

— Только не мне. — так же невозмутимо парировал Модьюн и шагнул в кабину. Он чувствовал, что офицер вошел вслед за ним и теперь подозрительно разглядывает его. Пока лифт поднимался, человек-гиена стоял, подобравшись, и явно боролся с собой. Модьюн поглощенный своей целью, разыскать нунулийца и поговорить с ним — наконец уловил назревающий конфликт. Может быть, его удастся погасить, продемонстрировав свою осведомленность. И он вежливо сказал, вглядываясь в смугловатое лицо собеседника:

— Мне нужно побеседовать с нунулийским правителем.

Никаких сомнений — офицер принадлежал к самой верхушке и знает о нунулийцах. Человек- гиена удивленно спросил:

— Значит, вы включены в список?

Модьюн и глазом не моргнул.

— Ну, конечно, — сказал он. А потом, включив телепатическое воздействие потребовал дополнительных сведений.

— Когда стартуем?

— Должны подойти еще человек десять, — ответил человек-гиена. И добавил, даже не замечая, что выдает тайну, которую наверняка не имел права ни с кем обсуждать:

— Ученые все еще возятся с водородной бомбой. Ее взорвут дистанционно, когда мы будем уже далеко. Их-то мы и ждем.

А ведь Модьюн чуть было все не проронил. Едва не улегся спать. «Так-то, — мрачно размышлял он. — Еще немного, и я свалял бы дурака. Позволил бы кучке гиен взорвать корабль с миллионным экипажем.» Итак, они готовы принести в жертву такую массу народа, чтобы прикончить единственного человека. Конечно, все это не так уж важно. — Люди смертны и в конечном итоге все равно когда-нибудь умрут. Но одна мысль не давала ему покоя: какое право имеет комитет превращать свои научные достижения в привилегию? Ведь это злоупотребление властью. Он чувствовал, как все его тело восстает против подобной несправедливости.

«Так уж я запрограммирован,» — подумал он.

Лифт остановился, времени на размышления не оставалось. Дверь открылась. За ней, всего в нескольких метрах, он безошибочно узнал воздушный шлюз большого корабля, готового к взлету.

Так вот где он видел нунулийца во время предыдущего сеанса телепатической связи!

Сам корабль был почти скрыт стенами пусковой камеры, но Модьюну все же удалось разглядеть его плавные очертания там, где коридор расширялся и выходил в большой зал. Двери шлюза были открыты. Модьюн с офицером вошли плечом к плечу. Первым, кого увидел Модьюн, миновав вторую дверь, был нунулийский правитель.

Инопланетянин стоял спиной к входу и что-то говорил о необходимости срочно стартовать. В ответ на его слова полдюжины инженеров-гиен почтительно поклонились. Один из них сказал:

— Все готово к взлету, сэр. Задраить двери, врубить пару-другую кнопок, и дело с концом.

— Тогда — по местам, — скомандовал нунулиец. — Я сам подожду, пока вернутся остальные. А потом… — с этими словами он обернулся и осекся, потому, что увидел Модьюна.

Наступило неловкое молчание. Потом Модьюн вкрадчиво сказал:

— Наверное, все-таки придется применить телепатию, чтобы навсегда отбить у вас охоту устраивать заговоры против меня. Полагаю, пока мы не минуем черную дыру, вам не следует распоряжаться на корабле.