В компании теней. Книга 1. Ч1

Син вспомнил, когда ему в последний раз было так хреново на задании. Сознание услужливо подкинуло воспоминание: бестелесные призраки выползли из тени, разбуженные криками детей той, чья голова взорвалась и превратилась в кровавое месиво. Вот только в тот раз Сину не нужно было любоваться на последствия своих деяний, он мог уйти, сейчас же он был прикован к этой комнате, пока не сможет подтвердить, что объект уничтожен.

— Да, но среди них не было мужчин.

— Стало быть, вы убивали женщин?

— Да.

— Детей?

Син сжал челюсти.

— Нет.

Макколл кивнул. Он изучал лицо Сина мутными глазами, его веки налились свинцом. Старик прислонился к столу.

— У вас есть родители?

— Почему ты задаёшь мне эти дурацкие вопросы? — Син поднялся на ноги и подошёл к окну, кожей ощущая на себе призрачную тяжесть взгляда, прожигавшего его спину. Большая ошибка, он действовал с несвойственной ему небрежностью. Следовало бы заставить Макколла остаться в кресле и умолкнуть, просто наблюдать за тем, как он будет умирать, а не вести с объектом задушевные беседы.

— Вас это нервирует?

Снаружи солнце пыталось пробиться сквозь пелену дымчатых облаков. Лучи просачивались сквозь них и падали на раскидистые деревья и троллейбусную линию, украшенную древними бусами, обёрнутыми вокруг неё сотни раз.

— Вас нервирует то, что вам приходится разговаривать с человеком, чью жизнь вы разрушили?

— Да, — отрезал Син. — И я не разрушал твою жизнь. Это сделали мои работодатели. Я всего лишь марионетка.

— Талантливая марионетка. Сомневаюсь, что кому-то под силу сделать то, что сделали вы.

Син втянул ноздрями воздух и закрыл глаза, мысленно отгораживаясь от противоречия, раскалывавшего его голову на части. За окном царила древняя красота, а он был заперт в этой кошмарной комнате. Какое-то смутное чувство подталкивало его уйти, но в задании чётко говорилось, что он должен дождаться, пока всё не закончится. Если он уйдёт, а Макколл позовёт кого-то на помощь, если в его крови обнаружат концентрированную дозу яда, то вся миссия будет поставлена под сомнение. А сомнение — это провал.

— Сколько вам лет?

— Это не важно.

— У вас есть дети?

Син замотал головой. Идея о том, чтобы создать нечто, похожее на него — ебанутое на всю голову, у которого страсть к насилию и убийству в крови, — повергла его в ужас.

— Родители?

— Нет.

— Вы их знали?

— Да, — прорычал Син. — Прекрати задавать мне вопросы!

— Я вас огорчил?

— Да! — Син резко повернулся к нему лицом, и старик наконец-то испугался — сделал шаг назад. — Просто сдохни молча!

Макколл вернулся в своё кресло, дрожащая рука снова потянулась к бутылке.

— А иначе что? Убьёте меня? Вы же сами сказали, что я должен уйти с миром; о том, чтобы уйти молча, мы с вами не договаривались.

Сину нечего было возразить на это.

— Вы верите в бога?

Син смерил полоумного старика скептическим взглядом и расхохотался. Твою ж мать, он сам был уже на грани!

— Бога нет, старик.

— Ваши родители научили вас этому?

— Моя мать была свихнувшейся проституткой и наркоманкой. А мой отец научил меня убивать. Христианское мифологическое божество на горизонте так и не появилось, — Макколл нахмурился, отчего морщинки возле его рта стали ещё глубже. Син перестал ерошить волосы и раздражённо опустил руку. — Не смотри на меня так. Мне не нужна твоя жалость. И твоё сраное христианское прощение тоже. Я убийца и чудовище, и так будет всегда.

Признание сорвалось с языка прежде, чем он смог его проглотить. Что-то скреблось в глубине его сознания. Воспоминание, пытавшееся выбраться на поверхность.

— Худшее случилось со мной не после рождения, а в тот момент, когда я появился на свет. Моё рождение было ничем иным, как…

Слабый призрачный голос и пистолетная очередь эхом отдала по ушам — та-та-та. А под аккомпанемент выстрелов перед глазами пронеслись картинки его повторяющегося кошмара, вот только в этот раз они были яркими, а не смазанными иллюзиями из сновидений. Кровь струилась по траве, а длинные татуированные пальцы чертили бороздки на тёмной земле.

— Ваше рождение было делом божьим. Оно было так же неизбежно, как и моя смерть.

Син невидящим взглядом вперился в Макколла, учащённо дыша.

— Что?

— Я сказал, ваше рождение было делом божьим. Каждый человек приходит в этот мир, чтобы исполнить своё предназначение. И у каждого из нас оно своё, — старик внимательно посмотрел на Сина. — Не думаю, что ваше предназначение заключается в этом. Возможно, моё.

— О чём ты говоришь, чёрт бы тебя побрал?

Макколл моргнул и медленно поставил стакан на стол. Яд бежал по его венам, замедляя реакции тела. Син буквально чувствовал в воздухе запах приближающейся смерти.

— Возможно, вам нужно было почувствовать бремя вины.

— Вина ничего не изменит.

— А как же любовь?

— Это слово для меня ничего не значит.

— Совсем ничего? — Макколл побледнел и осунулся, следующие слова дались ему с трудом. — Вы никогда ни о ком не заботились? Никогда не были добры к кому-то без всякой на то причины, просто потому, чтобы сделать кого-то счастливым?

Слова Макколла заставили выйти из тени того единственного человека, которого Син так упорно пытался вытолкать взашей из своей головы.

— Если это правда, то мне вас искренне жаль. Чтобы появилась возможность перемен, в вашей жизни должно быть место не только для приказов и ненависти к себе.

Теперь вместо фрагментов сцены смерти Син видел улыбку Бойда; когда он улыбался, его лицо как будто светилось изнутри. Вместо окровавленных скрюченных пальцев и зелёных глаз, уставившихся на невидимого врага, Син видел тонкие пальцы Бойда, в отчаянии вцепившиеся в пульт за секунду до того, как швырнуть его ему в лицо. Вместо поля травы и кровавых брызг, сверкающих в лунном свете, он видел лицо Бойда в тусклом свете приборной панели пассажирского сиденья и нежность в его глазах, когда тот смотрел на него. Вместо пистолетной очереди он слышал тихий смех Бойда.

Воспоминаний было так много: вот они смотрят друг на друга в душе отеля, и он встает перед Бойдом на колени, чтобы обработать его рану; а вот толпа врагов окружает их, и Бойд доверчиво жмётся к нему, вверяя свою жизнь в его руки; или вот эти робкие взгляды, которые он бросал на него во Франции.

Но теперь всему этому пришёл конец. Всему. И то была его вина. Потому что он не знал, как должен вести себя нормальный человек. Потому что он психопат. Монстр.

Стыд ядом растекался по венам, выжигая всё внутри, разъедая остатки самообладания. Син выскочил из комнаты, так и не дождавшись, пока свет в глазах Макколла угаснет.

1) Название «шемаг», «шемах» (англ. shemagh) использовалось солдатами Британской империи, которые носили их практически повсеместно в жарких странах, в том числе и в годы Второй мировой войны. По сути, это та же куфия - мужской головной платок из хлопка, популярный в арабских странах, но как правило пустынной или темной расцветки.

2) Семантика - наука, которая посвящена смыслу слова, множеству букв и предложений.