Сергей Чернышев - Техноэкономика. Кому и зачем нужен блокчейн

Для многих предпринимателей, в том числе и российских, взаимообмен доступами к активам – уже не теория, а повседневная практика.

На совместных мероприятиях Рабочей группы по преобразующему инвестированию с ТПП РФ и Аналитическим центром при Правительстве представлены на профессиональный суд упрощённые кейсы реальных проектов, осуществляемых в сфере ЖКХ. [72]К примеру, собственник завода «Сигнал», производящего блочно-модульные котельные, вместо продажи начинает поставлять их в качестве инвестиции – в обмен на долю в проекте. Благодаря деятельности команды, управляющей проектом, аналогичные шаги решаются предпринять и другие поставщики, переходящие на позиции собственников-соинвесторов проекта. В результате объём востребованного финансирования оказывается возможным снизить впятеро. [73]

Институциональные истины

Новый класс технологий управления проектами, новую форму хозяйственной деятельности естественно назвать проектным соинвестированием (Shared Investing) .

В полном соответствии с предвидениями Рональда Коуза и Фрэнка Найта добавленная стоимость создаётся за счёт того, что агенты рынка, войдя в контур предпринимательского проекта, снимают трансакционные издержки отношений обмена между собой, избавляясь при этом от сопутствующих рисков и неопределённостей.

В разделённом и специализированном мире нового времени частные ценности оторваны друг от друга. Я нуждаюсь в том, что вы можете создавать – но вам безразлично то, что я люблю и умею делать. Универсальные инструменты Франклина тут как тут, они уравновешивают отчуждённые фрагменты спроса и предложения, выстраивая их в цепочки. Правда, менялы небескорыстны. Хуже другое: временами они неуправляемы. В кризисной ситуации, когда спрос перестаёт быть платежеспособным, стоимости отрываются от ценностей .

Но ведь общество при любых обстоятельствах должно кормить всех, включая безработных, согревать жителей на всех широтах, учить и лечить детей и стариков, осваивать новые природные ресурсы, содержать учёных и поощрять художников. Только раньше для этих нужд государство распечатывало бюджетную кубышку, утяжеляло подати, распродавало недра по дешёвке, учреждало казённые заведения.

Теперь на помощь идут новые предприниматели, конструкторы проектных машин, эффективно конвертирующих энергию социальных ценностей в добавленную стоимость. Надстраиваясь над этажами материально-энергетических (hard) и информационных (soft) технологий, инструменты и технологии управления стоимостью (intangible) замыкают систему социальных компетенций. Это и есть проектное соинвестирование .

Удивительный новый мир вырастает буквально на глазах. Поднимите нам веки!

6. Метод

Внутренний долг России [74]

Страна угодила в финансовый тупик.

На повестке дня – восстановление и качественное обновление основных производственных фондов и объектов инфраструктуры, причём безотлагательное. Объём необходимого финансирования сопоставим скорее не с государственным бюджетом, а со всем валовым национальным продуктом.

Проблема нарастала давно. Политический кризис 2014 года лишь довёл её до логического предела. Затруднив импорт продуктов и услуг, он параллельно блокировал закупки зарубежного оборудования для модернизации отечественных производств. Притом западные источники финансирования тоже оказались отрезаны.

Первая сторона проблемы наглядно проявляется в сфере ЖКХ. Основные фонды изношены сверх всяких норм, но их остановка невозможна по социальным причинам. На первый план выходит даже не проблема аварийности, а рост сверхнормативных потерь энергии. В результате отрасль фактически стала планово-убыточной, обременена долгами и неплатежами, требует растущих дотаций из бюджета, и без того перегруженного. По экспертной оценке, озвученной Президентом на заседании Госсовета, только в первичное восстановление выбывающих основных фондов ЖКХ требовалось вложить от 9 триллионов рублей. Несмотря на призывы политиков и усилия законодателей, частные деньги сюда по-прежнему не идут.

Другая сторона проблемы скрыта за лозунгом «импортозамещения». Она затрагивает основные сферы машиностроения, например – литейные производства. Литые детали обычно являются базовыми, силовыми, высоконагруженными, образуя саму основу машин, наиболее ответственных агрегатов и узлов. На их долю приходится от 30 до 50 % массы автомобилей, подвижного состава, самолётов, ракет. Совершенство, ресурс и экономичность военной и гражданской техники критически зависимы от эксплуатационных свойств, точности, тонкостенности, надежности литых деталей. В последней четверти XX века произошло переоснащение ведущих мировых литейных производств автоматизированным оборудованием второго поколения, что обеспечило существенное повышение эксплуатационных свойств и точности отливок. Однако основные литейные производства РФ по сей день оснащены устаревшим советским оборудованием, нарастает их деградация. Инвесторы в отрасль не идут. Вместо этого готовое литьё ввозилось из-за рубежа; доля импорта отливок в некоторых сферах доходит уже до 50 %. Но на стратегическую ракету не поставишь южнокорейский дренажный клапан. Налицо прямая угроза национальной безопасности.

В большинстве отраслей машиностроения положение аналогично.

В стране невыученных уроков

Корень проблемы – в архаической финансовой системе, которая должна подвергнуться радикальной модернизации в первую очередь.

Современные экономические инструменты и технологии, адекватные задачам поддержания, обновления и создания крупномасштабных производственных комплексов, стали формироваться в период гонки вооружений. В начале 60-х в Министерстве обороны США были разработаны и введены в оборот управленческие технологии типа PPBS (Planning, Programming and Budgeting System), получившие позднее повсеместное распространение. Проектное финансирование (Project Finance) о котором у нас заговорили в последнее время, в 70-е годы стало во многом результатом их «конверсии» в гражданской сфере, в частности – для задач типа освоения нефтяных месторождений Северного моря.

Решающий импульс дальнейшему развитию экономических (стоимостных) технологий дал кризис 2007–08 года, который привёл к краху крупнейших западных инвестбанков и пересмотру оснований проектного финансирования. Новая волна технологий преобразующего инвестирования развивается широким фронтом. Активным её пропагандистом под лозунгом Shared Value выступает Майкл Портер.

Российские реформаторы в 90-е по неведению ограничились локализацией примитивных форм потребительского рынка. Современные экономические инструменты и технологии, отвечающие переходу к постиндустриальной промышленной и социальной политике, в основном остались у нас неизвестными либо непонятными. Бессилие невооружённой невидимой руки пытались компенсировать режимом «ручного управления». В результате практически все сферы реальной экономики за исключением потребительской торговли и добычи топлива на четверть века оказались за бортом осмысленных реформ, вне сферы сознательного общественного конструирования.