Владимир Пекальчук - Спуская псов войны [галимая калибрятина]

восьми пальчиковых батареек и наносит урон на расстоянии до семи метров. Я не держал в руках

рабочий экземпляр, но документацию достал. В исследовательском центре, на который я

работал, определили, что проект полностью рабочий. Оружие очень эффективно против мух,

возможно, что и против мышей тоже. А вот против людей – вряд ли.

Наемник насмешливо фыркнул:

– Рассмешил. Луч Смерти, убивающий грызунов… Игрушка, не более. Разве у вас нет чего-то

аналогичного? Что насчет высоких технологий?

– Есть. Но эффективность – тоже аналогичная. Понимаешь, ограничения, налагаемые

законами физики, одинаковы для всех и обойти их высокие технологии не могут. Причины,

помешавшие земным ученым сделать ИЛП настоящим оружием, помешали и нам тоже. И если

некоторые чисто технические ограничения вроде отсутствия у вас суперкомпактного источника

питания мы решили, то все остальное – нерешаемо. А то лучевое оружие, что все-таки создано и

убивает, – нивелируется такой штукой, как персональный щит. Печальная правда – ну или

веселая, смотря у кого пистолет и у кого щит, – заключается в том, что сила действия отражается

аналогичной силой противодействия. Чтобы защититься от оружия, питающегося от восьми

батареек, мне достаточно щита, питающегося от восьми батареек, таковы дела. Я расскажу тебе

одну историю. Мой народ до выхода в космос тоже воевал. Все как у вас было – две

сверхдержавы, холодная война и мелкие конфликты, своего рода разведка боем. Незадолго до

первых экспериментов с тоннельным приводом обе стороны разработали плазменные пушки,

основанные на принципе действия рельсотрона.

– Что это?

– Тебе эта штука может быть известна как рельсовая пушка, по-английски название звучит

как массдрайвер или «рэйлган».

– Понял. У нас в фантастических книгах такое оружие называют пушками Гаусса.

– Неверно. Это два разных типа оружия. Но вернемся к истории. Обе стороны разработали

плазмометы, чрезвычайно эффективные на коротких расстояниях. Вес оружия достигал ста

пятидесяти килограммов у нас и чуть меньше – у них, и источник питания еще триста. Чтобы

таскать все это, мы разработали специальный сверхтяжелый боевой экзоскелет. На него

навесили броню, непробиваемую для личного оружия, оснастили только-только разработанным

энергетическим щитом для защиты от плазменного оружия противника. Суммарный вес этой

боевой машины, неуклюжей и медленной, составил две тонны, а тогдашняя его стоимость

превысила деньги, которые я уплатил за свой кораблик. Разработка всего этого обошлась в

чудовищные средства. И когда мы бросили всю партию – шестьдесят штук – в бой в одном

локальном конфликте, то ожидали, что врагу влетит по первое число, и пехоте, и бронемашинам.

Но знаешь, что произошло? Противник тоже разработал экзоскелет с силовым щитом. Наша

модель оказалась лучше, но они построили чуть большую партию. Перестрелка шла сначала с

сорока метров, потом с двадцати, в течение часа, без единой подбитой машины с каждой

стороны. Когда стало ясно, что примитивные плазмометы не в состоянии пробить щиты,

питающиеся от мощных реакторов, солдаты пошли в рукопашный бой. При том что обе модели не

были предназначены ни для нанесения ударов, ни для получения их. За десять минут дорогущие

экспериментальные шагающие дредноуты превратились в раздолбанный хлам. Бой закончился

вничью – без жертв с двух сторон, но с чудовищными убытками. Так вышло, что в результате обе

стороны задумались о бессмысленности гонки вооружений, а потом случился успешный вояж к

звездам и первый контакт. Под угрозой извне холодная война между нами закончилась.

Собственно, у нас теперь есть национальный праздник – «плазменная война». Мы надеваем

громоздкие мягкие костюмы, «стреляемся» из фонариков, а потом деремся мягкими перчатками.

Это весело, особенно когда я был маленьким.

Леонида, впрочем, забавы сссла интересовали мало:

– И с тех пор плазменное оружие не развивалось?

– Развивалось. Я тебе сейчас объясню, как вообще работает рельсовое оружие. Рельсотрон

состоит из двух параллельных электродов, называемых рельсами, подключенных к источнику

мощного постоянного тока. Разгоняемая электропроводная масса располагается между рельсами,

замыкая электрическую цепь, и приобретает ускорение под действием силы Лоренца, которая

возникает при замыкании цепи в возбужденном нарастающим током магнитном поле.

С изготовлением рельсотрона связан ряд серьезных проблем: импульс тока должен быть

настолько мощным и резким, чтобы снаряд не успел испариться и разлететься, но возникла бы

ускоряющая сила, разгоняющая его вперед. Другой вариант – снаряд испаряется и превращается

в плазму, и по этому принципу работают все плазмометы, известные мне. После подачи

напряжения на рельсы снаряд разогревается и сгорает, превращаясь в токопроводящую плазму,

которая далее также разгоняется. Таким образом, рельсотрон может стрелять плазмой, однако

вследствие ее неустойчивости она быстро дезинтегрируется. Как я уже говорил, для защиты от

плазмомета достаточно щита, имеющего равную с плазмометом мощность. Но с расстоянием

плазма рассеивается, разрушительная способность падает. С расстояния свыше ста метров ты

просто можешь снять штаны и показать плазмометчику голый зад – он будет бессилен отплатить

за оскорбление.

– Хм. По идее, в космосе все-таки дальность побольше будет, – заметил Леонид.

– Черта с два. Движение плазмы, точнее, движение разряда, под действием силы Лоренца

возможно только в воздушной или иной газовой среде не ниже определенного давления, так как

в противном случае, например, в вакууме, плазменная перемычка рельсов движется в

направлении, обратном силе Лоренца, – так называемое обратное движение дуги. Потому в

космосе плазмотрон стрелять не будет вообще или даже самоуничтожится.

– А как насчет рельсотрона, стреляющего не плазмой?

– О, тут все много лучше. Массдрайверы широко применяются в качестве космических и

танковых орудий, существуют даже переносные, из которых стреляют с плеча. Большинство

проблем, с которыми столкнулись земные инженеры, нами решено. Фактически массдрайвер на

данный момент самое передовое оружие в галактике.

– В принципе звучит не очень сложно, – сказал Леонид, – если вдуматься, то подобное

устройство реально изготовить с помощью наших, земных технологий.

Касс хмыкнул:

– Ты отстал от жизни – они уже давно изготовляются. Первый реально большой рельсотрон

изготовили в тысяча девятьсот семидесятом году, а в восьмидесятых в Советском Союзе