Владимир Пекальчук - Спуская псов войны [галимая калибрятина]

кого и так никто не решится слопать.

Вечером второго дня завершили устанавливать лебедку.

– Мы установили, что проход в пирамиде есть, – рассказала за ужином Лаш. – Он прикрыт

плитой и несколькими крупными блоками. Мы их снимем и сможем спуститься под землю.

– А там что? – спросил Леонид, вилкой ворочая колбаски на гриле.

– Судя по показаниям приборов – достаточно обширные пустоты, выглядящие на схеме,

словно распланированные. Их происхождение искусственно. Такие были под большинством

пирамид, но в результате землетрясений, сдвигов почвы и просто обвалов они уничтожены. А тут

– почти нетронутые. У Тарты есть теория, что подземные ходы могут вести очень глубоко под

землю, на километры, туда, где давление и атмосферный состав такие же, как на дне «океанов».

И теоретически там вполне может быть что-то, проливающее свет на строителей пирамид или

тоннелей.

– Для спуска под землю, да еще и на километры, явно нужно больше людей, притом

спелеологов, и оборудования, – заметил наемник.

Лаш кивнула:

– Естественно. Мы и не полезем – у нас есть роботы. Вначале спустим вертодрона, а потом,

если получится, – робота-вездехода. Если они обнаружат что-то – прибытие большой экспедиции

ждать себя не заставит.

* * *

На третий день случилась форменная сенсация: вертодрон, спущенный вниз, показал самое

настоящее рукотворное подземелье. Непосредственно под пирамидой на глубине пятнадцати

метров расположился перекресток, от которого в разные стороны отходили четыре тоннеля

разного диаметра, от одного метра, куда робовертолет не пролез, до трех. Пол зала под

пирамидой вымощен камнем, на стенах и потолке – плиты. Потолочные, впрочем, обвалились

почти все.

Наибольший интерес вызвал тоннель с прямоугольным сечением, в то время как остальные

были круглыми. Буквально в пятидесяти метрах он начинал резкий спуск вниз, и склон этого

спуска оказался щедро усеян выступами и выбоинами, кое-где камера выхватила прямоугольные

формы.

– Видимо, строить ступеньки в виде плит они не догадались, – проронил, глядя на экран,

установленный у самой пирамиды, Леонид.

– Либо их строение тела определило иную форму оных, – возразил Тарта.

– Вот это вряд ли, – покачала головой Заландер, а Лаш подхватила:

– Только гуманоиды используют прямоугольные формы. Ни одна из самостоятельно

появившихся рас не является гуманоидной, и ни одна не использует прямоугольные формы.

Вертолет спустился еще ниже и оказался в зале высотой метров пять, насколько глаз

хватало, – множество поддерживающих потолок колонн стройными рядами.

– Смотрите! – воскликнул Тарта. – Ведь это же символы на колоннах!

В этот момент пошли помехи, а затем сигнал прервался.

– Слишком глубоко, – посетовала Лаш, – сигнал не доходит. Надо было еще и ретранслятор

спустить. Давайте спустим вездеход.

– Не получится, – покачал головой еще один археолог, специалист по технике по имени

Латху. – Там настолько крутой спуск, что вездеходу его не одолеть. Один способ – спустить его

вниз на тросе. Однако в любом случае это вариант плохой, потому что у вездехода камеры

неважные, да и потом, вертолет в любом случае лучше. Если мы хотим исследовать еще глубже –

надо вернуть летающего дрона. У нас нет запасного такого же; те, которыми мы аэрофотосъемку

проводили, слишком большие, и ими сложнее управлять. Не годятся для подземелья этого.

– Да толку, если сигнал слабый.

– Для того и надо спуститься, – кивнул Латху. – Спустившись вниз, я смогу обследовать

дроном на сотни метров все вокруг. Мы сможем сами обследовать этот зал, а управляя роботом

оттуда – еще дальше и глубже.

– Это может быть небезопасно, – заметил наемник, – под землей на Чоданге такие «кроты»

водятся, что только успевай перезаряжать. А из пушек я бы там стрелять не стал, может ведь и

рухнуть все.

Лаш, однако, сомневалась недолго.

– Следов опасных животных нет. Мы спустимся вначале в зал под пирамидой и установим

периметр. Потом осторожно спустимся вниз на тросе и заберем дрон. Глубоко лезть не будем, а

тут, у поверхности, ничего такого, с чем бы ты и твои парни не справились, – просто и

бесхитростно польстила она наемнику.

– Ты уже говорила, что мы вниз вообще лезть не будем, – хмыкнул тот и добавил: – Учти, у

меня тут не все подразделение, а максимум четыре бойца, потому что двое останутся у

гравилетов и двое будут сторожить лагерь у пирамиды.

– Мы будем осторожны. А для роевиков, как ты знаешь, у нас есть имитаторы радиосигнала

хозяина, которые могут не только приманивать, но и отзывать обратно.

Спуск под землю – дыра с неровными краями – особого доверия не внушал, потому первым на

тросе вниз пошел паукообразный робот-вездеход. Получив четкую картинку на дисплее своего

УРР, Ларту дал добро. «Паскуда» с винтовкой пошел первым, за ним с пулеметами и огнеметами

спустились остальные во главе с Леонидом, который, несмотря ни на что, все же взял с собой

пушку. После спустили датчики и репелленты, установили периметр и освещение. Немного

пошумев и убедившись, что толпы голодных роевиков на звук не спешат, наемник разрешил

спускаться остальным. Вниз пошли Лаш, Заландер, Тарта и Латху.

Внизу археологи первым делом осмотрели стены и пол. Пол действительно оказался вымощен

камнем.

– Я вот не догоняю, зачем мостить тоннель камнем, если он и так проходит внутри очень

плотных пород? – недоумевал Леонид.

– Если бы понимать чужака было так легко – это решило бы миллион проблем, – улыбнулась

Лаш, – точнее, эти проблемы вообще не возникли бы.

Настенные плиты, гладко отполированные и покрытые странными разводами, преподнесли

сюрприз. Точнее, не сами плиты, а серое вещество, использованное вместо цемента.

– Это органика, – сказала Заландер, взяв пробу, – ближайший аналог – слизь улитки. Только

с ярко выраженными, кхм, строительными свойствами.

«Борода» и «Лихач» по приказу Леонида отломали одну плиту от стены с помощью лома, для

этого им понадобилось объединить свои усилия: засохшая слизь держала весьма крепко.

Провозившись целый час, ученые так и не смогли понять назначения комнаты под пирамидой.

– Довольно очевидно, что изначально этот зал был построен из-под земли, – подытожил

Тарта, – и выхода на поверхность вообще не имел, к тому же являясь тупиком. Вот эти три

круглых тоннеля и выход наверх – они уже много позже проделаны, и вполне возможно, что не

первоначальными строителями. Надо двигаться дальше – тут мы вряд ли еще что-то найдем.