Владимир Пекальчук - Спуская псов войны [галимая калибрятина]

сопротивление и нападает сама. Леонид решил, что сейчас его удивит: это еще надо посмотреть, кто тут будет жертвой! Противник, впрочем, имел свои соображения на этот счет.

В тот момент, когда наемник пошел в атаку, существо качнуло «шеей» вперед и нанесло

практически незаметный глазу синхронный удар всеми щупальцами.

Ружья «слоновьего» калибра, вроде «Ти-рекса» пятьсот семьдесят седьмого калибра, отдачей

способны сбить неопытного стрелка с ног. Леонид, получив в бронированный нагрудник удар,

сопоставимый с одновременным попаданием нескольких таких пуль, не имел ни малейших

шансов удержаться на ногах. Броня спасла его от смертельных травм, но искин предупредил о

повреждении конструкции экзоскелета. Перед глазами – гигантский хлыстоносец, медленно

поднимающий свои щупальца в исходное положение.

Наемник, лихорадочно пытаясь подняться, мимоходом отметил, что, каким бы ни был быстрым

удар хлыста и каков бы ни был механизм работы этого органа, сразу после удара хлысты на

несколько секунд становились вялыми, медленными, словно на сверхзвуковой удар уходила вся

накопленная ими сила без остатка. Несколько секунд существо беззащитно. Это вариант,

конечно, ненадежный – но другого нет, а бой надо заканчивать как можно быстрее: скафандр,

может быть, пули и иглы держит хорошо, но длительную бомбардировку из нескольких «Ти-

рексов» не факт что выдержит.

Хлыстовик начал осторожничать, обнаружив, что жертва не только не убита, но еще и

поднимается. Он ударил вначале одним хлыстом, затем вторым. Леонид первый удар получил в

плечо, а второй принял нагрудником, заслонив голову предплечьем и очень уповая на то, что

хлыстовик не попадет в кисть: один удар по небронированной перчатке, и Леонид калека.

В тот момент, когда хлыст обмяк после сверхзвукового щелчка, наемник сумел схватить его

левой рукой и незамедлительно полоснул ножом. Ткани, по консистенции похожие на упругую

резину, буквально лопнули под лезвием, разбрызгивая маслянистую жидкость. Хлыстоносец

затрещал, то ли от боли, то ли в бешенстве, и ударил остальными хлыстами, причем с такой

силой, что Леонида отбросило на пару шагов. Он выронил нож еще в полете и тяжело загрохотал

металлом брони по камню. Искин заверещал о выходе из строя приводов левой руки.

Наемник заметил в нескольких сантиметрах от головы рукоять пушки. Ну, гад, теперь

держись. Он вскочил так быстро, как смог, отметив, что левая рука сильно отяжелела, и поднял

пушку. Раненый хлыстоносец, подстегнутый болью, обрушил на него вихрь ударов, но хлысты, не

успевая полностью восстановить силу после атаки, били хоть и быстро, но слабо. Наемник

закрылся оружием, подняв «Бурю» перед собой, и в этот момент гигантское существо выбросило

неожиданный номер, ударив единственным щупальцем, не принимавшим участия в

«бомбардировке» и сохранившим полную силу. Перед глазами Леонида вспыхнула надпись,

предупреждающая, что пушка повреждена, а снарядный короб разбит.

Наемник взревел и бросился вперед, держа оружие перед собой, словно щит. Несколько

вялых ударов его не остановили, и в следующий момент он нанес размашистый удар в «голову».

Хлыстоносец уклонился, чуть нагнув «шею», и попытался отпихнуть непокорную жертву ногами,

но тонким конечностям не хватило силы. Леонид врезал хлыстоносцу пушкой еще раз, выронил

ее, вцепился левой рукой за основание пары хлыстов, с размаху заехал бронированным

ботинком в сустав противника, и хруст показался ему сладкой музыкой. Бронепластина правого

предплечья смачно приложилась к «голове»: удерживая хлыстоносца, так сказать, за «чуб»,

наемник уже не позволял ему уклоняться от ударов. В то же время сам хлыстоносец оказался

довольно беспомощным в ближнем бою, его свободные хлысты пытались неуклюже бить Леонида

в спину, но без особого успеха.

Наконец, получив несколько ощутимых ударов и перелом еще одной ноги, бывший хозяин

подземелья позорно сдался, с трудом вырвавшись из крепкой хватки, и поспешно ретировался во

тьму лабиринта, оставив поле боя за Леонидом.

– Не на того нарвался, чувырло, – тяжело дыша, бросил ему вслед наемник и взглянул на

Лаш: – Ты как? Цела?

– Вовремя же ты, – кивнула та, пытаясь унять сильную дрожь и затравленно озираясь.

Слева и справа из темных проходов послышались звуки падающих капель: хлыстовики

поменьше, и много. Леонид быстро окинул взглядом помещение, пытаясь сориентироваться.

А дело-то дрянь. Пушка сломана, у Лаш патронов нет, а у него самого только одна запасная

обойма и нож. Наемник подобрал с пола пистолет и клинок, но легче ему не стало: арсенал не

ахти. Сам он бы прорвался в главный зал, мелюзга для него не слишком опасна, но Лаш в своем

тонком костюмчике совершенно беззащитна. На принятие решения оставались секунды.

Леонид заметил в стенах прямоугольные ниши. Посветив фонарем, он убедился: тупиковые.

Размер – словно место для гроба в склепе, но в данном случае больше и не надо.

– Забирайся головой вперед! – скомандовал он, указывая Лаш на одну из ниш почти у самого

пола.

Та послушно выполнила указание, и наемник уселся на пол, закрыв собой проем. Все, до нее

тварям не добраться.

Минута прошла в тишине, не считая мягких шажков множества суставчатых ног, затем и этот

шум пошел на убыль: хлыстоносцы не спешили врываться в комнату, где только что огреб люлей

их вожак, матка или что бы это за гигант ни был.

– А ты, стало быть, и без УРР прекрасно понимаешь и говоришь по-русски, да? – спросил

Леонид, чуть отодвинувшись, чтобы в нишу лучше поступал воздух.

Лаш успела, сжавшись калачиком, развернуться в той тесноте, и теперь ее голова оказалась

совсем рядом.

– Ну, в общем, да. Церебральный интерфейс искина позволяет легче обучаться языкам, –

неуверенно ответила она.

Наемник хмыкнул:

– Брось. Я нашел твой УРР. Нет там никакого искина. Это значит то, что я подумал?

Ответ был краток:

– Да.

Секунд тридцать Леонид молчал, прислушиваясь к движению в темных коридорах.

Хлыстоносцы определенно были там в более чем серьезном количестве и уходить вроде как не

собирались, а вот устроить засаду – вполне возможно. На задворках сознания мелькнула мысль:

а ведь обидно. Касс пальнул наугад и даже не понимает, насколько метко попал. Лаш

действительно использовала Леонида, и, как оказалось, не напрасно. Особенно обидно быть

использованным машиной – получается форменный перевертыш. С другой стороны – почему

машина умудрилась запаниковать и натворить глупостей?

– Что мы будем делать теперь? – нарушила тишину Лаш.