Анатолий Иванов - ЛОГИКА КОШМАРА

Неверно, конечно, представлять себе голову Сталина совершенно пустым местом, в которое тот или иной собеседник вкладывал нужное содержание Сталин, по-видимому, уже давно подумывал о себе самом, как о преемнике традиций Российской государственности Р.Медведев цитирует слова Сталина, будто бы сказанные им еще в 1925 году: “Мы живем в России, в стране царей, русский народ любит, когда во главе государства стоит какой-то один человек” (К суду Истории, с.628). Осознание Сталиным Русской традиции было лишь половинчатым духовные основы русской культуры оставались ему чуждыми, хотя он и учился в духовной семинарии, но очень важный шаг в положительном направлении – в смысле возврата к русским традициям – все же был сделан.

А.Толстой политику партии не определял. Из ее собственных рядов должен был выдвинуться деятель нового типа, взгляды которого соответствовали бы требованиям нового исторического этапа. И такой человек не замедлил появиться. Сама его фамилия звучала Символично словно именно его ждала страна.

Андрей Александрович Жданов родился 26 февраля 1896 года в Мариуполе. Этот город носил Впоследствии его имя, пока в период горбачевской катастройки не начался второй приступ антисталинской истерии. Не случайно спущенная тогда с цепи свора Демократических борзописцев накинулась в первую очередь на Жданова.

Он был особенно ненавистен им как русский человек как лидер “русской партии” внутри ВКП(б). В его имени им мерещилась другая символика. Лопающийся от злобы “интеллектуал” Ю.Карякин назвал свою статью в “Огоньке” №19 за 1988 год “Ждановская жидкость” имея в виду тот состав, который использовали для заглушения трупного запаха. Что ж, примем сравнение Карякина: да, именно такая жидкость была нужна для заглушения трупного запаха после смерти надежд антирусских сил на господство в России.

А.А.Жданов происходил из интеллигентной семьи – его отец занимал такую же должность, как и отец Ленина. Учился в сельскохозяйственной академии, в революцию действовал на Урале, а в 1924-1934 годы возглавлял Нижегородскую областную партийную организацию, одну из самых крупных в РСФСР, – до него в ней работали Молотов, Каганович, Микоян. В 1930 году Жданов стал членом ЦК, в 1934 году – секретарем ЦК.

Р.Конквест пишет о Жданове: “Сильный, хотя и не глубокий ум сочетался в нем с идеологическим фанатизмом, преобладавшим у него в большей степени, нежели у других деятелей его поколения. Ему страна обязана одним из немногих положительных явлений сталинской эпохи по сравнению с 20-ми годами – восстановлением системы образования, которая при всей ее узости и официальном славословии, по крайней мере в области неполитических наук, вновь обрела основательность и эффективность старой русской системы образования после ухудшения в промежуточный период экспериментов” (Великий террор, с.35), даже Хрущев, не скрывающий в своих мемуарах смертельной ненависти к ближайшему соратнику Жданова Щербакову, совсем иначе, с уважением отзывается о Жданове как об очень крупном деятеле.

Тогда, в 1934 году Жданов, был еще совсем одинок наверху. Но у него установились какие-то особо близкие отношения со Сталиным. Они обычно вместе отдыхали на юге. В августе 1934 года во время такого совместного отдыха они составили замечания о конспектах учебников истории СССР и новой истории. В соавторы этих замечаний зачислили и Кирова, как раз заехавшего на юг к Сталину и Жданову, но сам Киров только удивился этому обстоятельству: “Какой же я историк?” – честно признался он (С.Красников. С.М.Киров. М., 1964, с.196).

Разговор об истории возник не случайно. 16 мая 1934 года было опубликовано постановление Совнарком и ЦК о преподавании истории, в котором отмечалось, что преподавание этой дисциплины носит отвлеченный, схематический характер, а вместо истории реальных народов учащимся преподносят абстрактные определения формаций. Позже, 27 я н варя 1936 года новое постановление пояснило, что эти вредные тенденции и ПОПЫТКИ ликвидации истории как науки связаны, в Первую очередь, с распространением среди историков ошибочных исторических взглядов, свойственных так называемой “школе Покровского”, Еще позже, в августе 1937 года были осуждены: непонимание прогрессивной роли христианства и монастырей; непонимание прогрессивного значения присоединения к России Украины в ХVII веке и Грузии в конце ХVIII века; идеализация стрелецкого мятежа, направленного против цивилизаторской политики Петра I; неправильная историческая оценка Ледового побоища. Таким образом, постепенно ликвидировалась омерзительная антирусская направленность советской исторической науки и заменялась взглядами, правильность которых сегодня приходится снова отстаивать в тяжелой борьбе, в условиях нового шабаша антирусских сил.

Но продолжим наш рассказ в хронологической последовательности. 10 мая 1934 года умер председатель ОГПУ В.Р.Менжинский Созвучие его фамилии с фамилией Дзержинского не должно вводить в заблуждение. в отличие от “железного Феликса” его преемник происходил из Семьи давно обрусевшего православного поляка. О впечатлении которое производил Менжинский, рассказывает Троцкий: “Будет точнее всего выражение, если я скажу, что он не произвел никакого впечатления. Он казался больше тенью какого-то другого человека, неосуществившегося, или неудачным эскизом ненаписанного портрета”. “Иногда только вкрадчивая улыбка и потаенная игра глаз свидетельствовали о том, что этого человека снедает стремление выйти из своей незначительности” (Моя жизнь, т. II, с.181). Менжинский принадлежал в свое время к антиленинской группе “Вперед”, возглавлявшейся Богдановым, и был непревзойденным конспиратором: лишь один раз, в 1906 году в Петербурге, полиции удалось застукать его в обществе Харика и Фрумкина, членов редколлегии газеты “Казарма”, а также некоего А.Браудо (Т.Гладкова и М.Смирнова, Менжинский. М., 1969, с.99). Этому Браудо много внимания уделил В.Я.Бегун в своей книге “Рассказы о “детях вдовы” (Минск, 1983, с.84-89). В 1937 году в Париже вышел целый сборник воспоминаний об Александре Исаевиче Браудо (имя и отчество-то совсем как у Солженицына!). Такая честь ему была оказана потому, что он был видным масоном, активным закулисным дирижером и живым связующим звеном между сионистской верхушкой и подчиненными ей масонскими кругами. В свете этих данных контакты Менжинского с Браудо представляют чрезвычайный интерес.

Организаторы процесса 1938 года потрясали публику душещипательной историей о том, как доктор Казаков убил Менжинского по наущению Ягоды, которому Менжинский будто бы мешал, но история эта явно отдавала липой. Менжинский был наркоманом, не зря, как отмечает Троцкий, “по лицу его блуждала обычно растерянная улыбка лунатика” (Л.Троцкий. Сталин, т. II, с.269). В 1934 году Менжинского, давно превратившегося в живой труп, даже не избрали в состав ЦК, так что он никому уже не мешал и никому не надо было его убирать. В июле 1934 года НКВд СССР, созданный взамен ОГПУ, законно возглавил ставленник и родственник Свердлова Г.Ягода, бывший зам. председателя ОГПУ с 1924 года. Первым заместителем Ягоды стал Я.С.Агранов (Сорензон), старый друг Сталина, убийца Н.С.Гумилева, любовник Лили Брик и непосредственный организатор “самоубийства” Маяковского. Наряду с Ягодой и Аграновым систему возглавили М.Берман – начальник ГУЛАГа, К.Паукер – венгерский еврей из австрийских военнопленных, бывший парикмахер Будапештской оперы, а потом начальник оперативного отдела ОГПУ и по совместительству – брадобрей и шут при Сталине: С.Урицкий