Анатолий Иванов - ЛОГИКА КОШМАРА

Племянник М.С.Урицкого, начальник контрразведки; А.Слуцкий – начальник иностранного отдела и его заместители – Б.Берман и Шпигельглас. К этой же славной когорте принадлежали и “герои” строительства Беломорканала, на откосах которого А.Солженицын предлагает выложить шесть фамилий главных надсмотрщиков, шестерых наемных убийц, записав за каждым тысяч по сорок жизней: Семен Фирин-Матвей Берман-Нафталий Френкель-Лазарь Коган-Яков Раппопорт-Сергей Жук. Да приписать сюда начальника ВОХРы Бродского. Да куратора канала от ВЦИК Сольца (Архипелаг ГУЛАГ, 1987, т. II, с.93). НКВД тех времен – это также Дерибас, Гай, Кацнельсон, Лацис, Мессинг, Стырне, Артузов, Аршакуни, Пилляр, Слонимский, Залин, Лордкипанидзе, Заковский – словом, совершенно жуткая организация, но ее никогда не обличал в своих магнитофонных балладах покойный А.Галич (Гинзбург), присяжный плакальщик “жертв 1937 года”, т.е. утратившей свои господствующие позиции еврейской советской элиты. Как и для Ю.Карякина, для Галича самой ненавистной личностью был Жданов, “толстомордый подонок с глазами обманщика”, а главными мучениками “треть зэка из ЦК” и невинные младенцы, вроде Зощенко, который, кстати, входил в ту пресловутую группу из 36 советских писателей во главе с М.Горьким, авторов позорной книги о Беломорканале, заклейменных А.Солженицыным за то, что они впервые в русской литературе восславили рабский труд в ягодинских лагерях. И Ю.Карякин тоже, понося Жданова, выгораживает Ягоду. Этим обличителям сталинизма нет дела до исторической истины. Для них только Ежов изверг, а Ягода, очевидно, герой. Царствуй Ягода до сих пор, не нарушилось бы никакими катаклизмами процветание любезных сердцу А.Рыбакова “детей Арбата”, той элиты, которая, как говорится в известном стихотворении С.Куняева, “танцевала танго и чарльстоны, чтоб заглушить беломорские стоны, и продолжали бы эти детишки жить, как дальше в том же стихотворении

Дети Арбата свободою дышат

И ни проклятий, ни стонов не слышат,

Славят чекистов и любят Вождя, -

и продолжали бы любить и славить, и не подались бы в диссиденты сын члена ЦК Якира, внук члена ЦК Литвинова, племянник члена ЦК Пятницкого (Тарсис), сын одного из делегатов съезда “БЖ” Окуджава и многие им подобные. Они обозлились на Сталина за отнятые привилегии, но совершенно верно сказал в их адрес тот же С.Куняев:

Чадо Арбата! Ты местию дышишь,

Но на грузинское имя не спишешь

Каждую чистку и каждую пядь -

Ведь от подвала в Ипатьевском доме

И до барака в республике Коми,

Как говорится, рукою подать.

(Размышления на Старом Арбате. “Наш современник”, 1988, №7)

Мнение С.Куняева могут счесть предвзятым, но вот объективный голос из другого лагеря. Н.Я.Мандельштам, в своих воспоминаниях осуждает людей 20-х годов, которые не признают себя ответственными за то, что произошло после, хотя “именно люди 20-х годов разрушили ценности и нашли формулы, без которых не обойтись и сейчас: молодое государство, невиданный опыт, лес рубят – щепки летят… И именно люди 20-х годов начали аккуратно отделять овец от козлищ, своих от чужих, сторонников “нового” от тех, кто еще не забыл самые примитивные правила общежития”. “Двадцатые годы, – заключает Н.Я.Мандельштам, – это период, когда были сделаны все заготовки для нашего будущего: казуистическая диалектика, развенчивание ценностей, воля к единомыслию и подчинению” (Н.Я.Мандельштам. Воспоминания. Нью-Йорк, 1976, с.175-176).

Завет Н.Я.Мандельштам не мешает напомнить нынешним демократам”, требующим репрессий против инакомыслящих (“красно-коричневых” на их собачьем жаргоне). Террор – это такой волк, который обязательно придет и к двери тех, кто спустил его с цепи.

Тридцатые годы выросли из двадцатых. Г.Ягода – фигура, объединяющая два этих десятилетия. Он, кстати, был “меценатом”,- может быть, поэтому о нем так жалеет Ю.Карякин. Под крылышком Ягоды процветала группа литераторов во главе с его родственником Л.Авербахом, который направлял и организовывал травлю каждого русского таланта, появлявшегося на горизонте,- Есенина, Фурманова, А.Толстого, Шолохова, Маяковского. Зато до небес превозносились совершенно забытые сегодня еврейские “гении” – Безыменский, Уткин, Либединский. В одной компании с Авербахом подвизались Киршон, Б.Ясенский, а также, как ни странно (а, может быть, вовсе и не странно) Д.Мирский – сын П.Святополка-Мирского, царского министра внутренних дел и главного организатора расстрела 9 января 1905 года.

По иронии судьбы, Сталин именно Ягоду и сделал главным исполнителем своих замыслов. Как сообщает Р.Конквест (Великий террор, с.75), второй заместитель Менжинского Меер Трилиссер подсиживал своего соперника и разрыл данные о том, что Ягода фальсифицировал свое дореволюционное прошлое (еще одна прелестная картинка на тему о еврейской солидарности). Сталин с удовольствием воспользовался этими сведениями, убрал Трилиссера из ОГПУ, а из Ягоды сделал послушное орудие своих замыслов.

Между тем, жизнь шла пока своим чередом. В августе 1934 года состоялся первый съезд союза советских писателей. Что это был за союз, нас опять осведомляет неумолимая статистика: из 400 делегатов на 200 русских приходилось 113 евреев (в московской делегации пропорция составляла соответственно 91:57). А.Куприн писал 18 марта 1909 года Ф.Батюшкову, что каждый еврей родится на свет Божий с предначертанной миссией быть русским писателем, – советская власть, как видим, предоставила евреям самые широкие возможности для выполнения этой их миссии.

Но роковые события приближались. В августе 1934 года Киров, как уже говорилось, заехал на юг к Сталину и Жданову, в сентябре навестил своего старого друга Л.Мирзояна в Казахстане, а 1 декабря 1934 года соперник Сталина был убит.

Убийство Кирова, как и убийство Кеннеди, до сих пор остается “тайной века”, хотя и в том, и в другом случае речь идет о секрете полишинеля. Всем давно все ясно, просто вещи официально не названы своими именами. Хрущев на ХХII съезде очень прозрачно намекал, что Киров был убит по приказу Сталина, но не решился сказать это прямо. даже то, что говорилось на процессе 1938 года, могло бы заставить публику заподозрить неладное, происходи этот процесс в иной обстановке.

По схеме процесса дело обстояло так. В роли главного дирижера выступал Запорожец, заместитель начальника ленинградского НКВД Ф.Медведя, действовавший по приказу Ягоды. Сам Ягода на процессе уверял, будто получал распоряжения от Енукидзе, которого расстреляли в конце 1937 года, так что опровергать это утверждение было некому. Р.Конквест подозревает, что ссылка на Енукидзе со стороны Ягоды была только закамуфлированным намеком на приказ, исходивший от некоего грузина, причем на самом деле имелся в виду Сталин, так как Енукидзе по своему положению (он был всего лишь секретарем ЦИКа) приказывать Ягоде не мог (Великий террор, с.76). Так или иначе, Николаев, убийца Кирова, дважды задерживался сотрудниками НКВД с оружием и схемой передвижения Кирова по городу и оба раза освобождался по приказу Запорожца. Так или иначе, на следующий день после убийства Кирова была организована гибель в автомобильной катастрофе его охранника Борисова. Все эти факты фигурировали уже на процессе 1938 года, Хрущев не сказал ничего нового.