Лидия Завадовская - Кун Киу. Нефритовая бабочка

Проходя очередной круг по сцене, я заметила в зале знакомое лицо. Мысли разбегались, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить, кто этот красивый мужчина за вторым столиком по центру. Но потом я все же сообразила - лейтенант Гатти. Глаза агента Интерпола неотрывно следили за мной, и мне показалось, что его губы шевелятся. Поднеся к лицу бокал, он что-то говорил во встроенный в манжету микрофон.

«Он здесь, здесь!» - хотелось крикнуть мне, но мои собственные губы были сомкнуты в милой улыбке.

Гатти, по всей вероятности, все еще продолжал охоту на Луиса. Ничего удивительного, что он пришел на мое выступление, ведь нас так часто видели вместе.

Однако лейтенант не знал, что наблюдает за танцем следующей жертвы и что разыскиваемый им шаман, настоящий убийца, стоит прямо за кулисами. Удивится ли он, когда завтра утром найдут еще одно тело, мое? Вот уж насмешка судьбы - Гатти приложил столько сил, чтобы поймать Луиса, но, оказавшись в нескольких шагах от цели, не мог ее увидеть. Мне хотелось кричать, но мое лицо оставалось маской безмятежности - и ни слезинки, ни лишнего вздоха.

Меня сменил Сакда, и я все с той же спокойной отрешенностью наблюдала из-за кулис за его танцем. Алек стоял справа от меня, Таши - слева. Играла музыка, в зале сидели люди, вокруг меня кипела жизнь. Жалко, так жалко…

Потом снова настала моя очередь, и мы закружились в танце вместе с Сакдой. Вняв моим вчерашним словам, он старался не опускать взгляд ниже моего подбородка. Это было настолько… я не знаю, трогательным. В эти последние секунды все на свете, еще живущее, теплое, казалось мне таким прекрасным, таким изумительным. Я рвалась навстречу всем этим людям, но не могла сделать ни шагу. Я была идеальна, и я была мертва.

На долю секунды мне показалось, будто хватка Алека ослабла - я замерла, не в силах поверить в это. Шаман находился от меня почти в десяти метрах - на другом конце сцены - и стоял ко мне спиной. Вдруг он, не поворачиваясь, сделал шаг в моем направлении. Его власть надо мной вновь ожила и на этот раз была даже злее и напористей. Разрывая кружево танца, я вырвалась из рук Сакды и бросилась к Алеку. В мозгу у меня билось одна мысль: остановить, уберечь, спасти!

А потом я услышала приглушенный хлопок, и в моей груди разорвался клубок боли. Я пошатнулась и закричала. Но в следующее мгновение новый удар настиг меня - что-то горячее коснулось моей щеки. Я вскинула руки, но последовал новый удар, на этот раз в живот. В грудь, в шею, в голову… Удары, острые и беспощадные, следовали один за другим, что-то стучало рядом, звенело, я услышала крики, заглушившие даже мой собственный. Потом я упала на сцену, сжавшись в тесный комочек, но удары продолжали сыпаться, и мне казалось, что на моем теле не осталось ни одного живого места.

Все случилось настолько быстро, что никто, наверное, даже не успел понять, что произошло, но затем что-то тяжелое упало рядом со мной - и стало тихо. Лишь последняя вылетевшая гильза неправдоподобно громко звякнула об пол. Я приоткрыла глаза - рядом со мной лежало окровавленное тело Алека, а над ним склонился Луис, и в каждой руке его было по пистолету.

Губы шамана дрогнули, и Каро наклонился ниже, вслушиваясь. Он выглядел удивленным.

«Он убил меня», - пронеслось у меня в голове, но довольно скоро я убедилась в обратном. Я была жива, более того, я больше не ощущала ни боли, ни чужого контроля. С удивлением я отметила, что на мне нет ни царапины.

Зато Алек превратился в одну сплошную кровоточащую рану. В первое мгновение мне показалось, что я снова вижу перед собой Ноя, однако на этот раз виновато было человеческое оружие, а не демоническая ярость. И все же тело его было искорежено до неузнаваемости. Я не представляла, как можно было убить практически бессмертного шамана, однако Луису это, очевидно, удалось. Алек был мертв. В этом не оставалось сомнений.

В следующую секунду рядом с нами оказался Гатти. На его лице поблескивали капельки пота, он был странно бледен, и только на щеках горели два лихорадочных пятна. Лейтенант, очевидно, был ошеломлен случившемся - да и кто в зале не был? - однако уверенно сжимал в руках пистолет, который был направлен на Луиса. Тот не выказал ни малейшего смущения и даже не попытался бежать.

- Брось оружие! - крикнул Гатти. - Без глупостей, Каро. Брось пистолет. Руки за голову!

Луис повиновался. Он медленно наклонился и аккуратно положил пистолеты на пол у ног убитого Алека. Потом так же медленно выпрямился и завел руки за голову.

Гатти оказался не единственным полицейским в зале, рядом с ним в следующую же секунду появились еще пятеро. Один из них бросил Луиса на колени, щелкнули наручники. Другой отшвырнул в сторону пистолеты, третий склонился над Алеком, словно существовала хоть какая-то вероятность, что тот еще жив. Два агента - Даатона и Интерпола - на мгновение скрестили взгляды.

- Луис Каро или как вас там, - проговорил лейтенант Гатти, - вы арестованы.

Ухватившись за наручники, он рывком поставил Каро на ноги и подтолкнул его к выходу. Остальные полицейские двинулись следом. Если бы я уже не успела довольно хорошо изучить Луиса и если бы так пристально не вглядывалась в его лицо, то едва ли сумела бы заметить чуть изогнувшую его тонкие губы слабую улыбку.

- Невероятно! Немыслимо! - раз за разом восклицал Таши, то вскидывая в деланном, театральном движении руки, то закладывая их за спину и начиная ходить из угла в угол.

Бун сидел рядом, сжимая мои запястья. Ради маленьким кусочком губки вытирала мне лицо. На губке оставались следы охры и крови.

Как только за Луисом закрылись двери, со мной случилась истерика: я кричала, размахивала руками и отбивалась от всех, кто пытался ко мне приблизиться. Увести с залитой кровью сцены меня смогли лишь после того, как я сосредоточилась на оттирании краски. Кровь Алека меня ничуть не беспокоила, но краска…

Я начала остервенело стирать ее со своего лица, а потом - соскребать ногтями, так как мне показалось, что дело идет чересчур медленно. Мысль, что на моем теле все еще остаются проклятые знаки, была невыносима. Мне даже казалось, что я физически ощущаю холод линий, которые Алек еще только намеревался провести. Похоже на паранойю, но кто скажет, что у меня не было причин для беспокойства?

В итоге я расцарапала себе лоб и щеки и теперь морщилась каждый раз, когда Ради прикасалась ко мне своей губкой. Тем не менее я постоянно торопила ее и порывалась умыться сама. По этой причине Бун и держал меня за руки, не давая пошевелиться. Он не отпустил меня даже тогда, когда я расслабилась и позволила Ради делать со мной все, что ей угодно. Со временем я задышала ровнее и даже стала понимать окружающих.