Лидия Завадовская - Кун Киу. Нефритовая бабочка

Я любила его шумные и веселые вечеринки, любила танцы, но пора было двигаться дальше. Я решила для себя, что, когда страсти поутихнут, попробую начать новую жизнь, возможно, в другом городе и под опекой другого наместника. Честно говоря, я не представляла, каким образом мы сможем теперь ужиться с Пхатти. Он был глубоко мне противен, и я не сомневалась, что и он не питает ко мне нежных чувств.

В одиннадцать вечера мы с Судой разошлись по своим комнатам. Оказавшись одна, я с удовольствием растянулась на постели. Казалось, раньше она никогда не была такой мягкой и уютной, однако, устроившись на подушке, я никак не могла уснуть. Я ворочалась с бока на бок, то раскрываясь, то опять натягивая на себя тонкое одеяло. Я надеялась, что все же смогу уснуть, но, пролежав без сна три часа, поняла, что кошмары так просто меня не отпустят. Вечер прошел в радостном возбуждении, однако стоило мне закрыть глаза, и я снова видела обезображенное выстрелом Луиса лицо Алека, его кровавую улыбку и полный ненависти взгляд Пхатти.

Стараясь не разбудить Суду, я вернулась в гостиную и на цыпочках прошла к бару. Жизнь редко баловала меня, и я бы уже давно спилась, если бы стала заливать все свои печали алкоголем. Однако на этот раз я решила позволить себе напиться.

Взяв бутылку текилы и рюмку, я вернулась к себе в комнату. Я пила быстро, не ощущая вкуса напитка, хотя ничем не закусывала. После первого глотка я задрожала и долго не могла успокоиться. Я считала, что уже оправилась от событий последних двух дней, однако только теперь ощутила, как меня покидает нервное напряжение. Постепенно я расслабилась. После пятой рюмки, когда в голове зашумело, а внутри разлилось блаженное тепло, у меня из глаз хлынули слезы. Но это были хорошие, правильные слезы. Вместе с ними уходили боль и обида. Я чувствовала, что возрождаюсь.

Не помню, сколько выпила той ночью. Кажется, я остановилась только тогда, когда не смогла поднести ко рту рюмку, не расплескав половины ее содержимого. Не решаясь встать на ноги, я отставила бутылку и, упав на подушку, мгновенно заснула.

Меня разбудил звонок в дверь. Какое-то время я упрямо отказывалась просыпаться, надеясь, что Суда встанет первой и прекратит мои мучения. Слава всем богам, лисы не знают похмелья, однако мне все равно ужасно хотелось спать. Приоткрыв один глаз, я взглянула на часы. Девять утра. Суда уже была на работе.

Я заставила себя встать, но, спустив ноги, запуталась в одеяле и покатилась по полу вместе с бутылкой текилы. Кто бы ни звонил в дверь, решила я, он, несомненно, враг рода лисьего.

Звонки не прекращались, и у меня не оставалось другого выхода, кроме как отправиться в прихожую. Однако, какой бы сонной я ни была, кое-что я помнила крепко: если у тебя есть враги, никогда не стоит открывать дверь, не поинтересовавшись, кто за ней.

- Кто там? - спросила я.

- Испанская инквизиция, - донесся из-за двери до боли знакомый голос Луиса.

Это подействовало на меня, как ледяной душ. Засыпая, я уверила себя, что больше никогда его не увижу, по крайней мере, на свободе. Но он снова пришел ко мне. Неужели я никогда от него не избавлюсь?

Я на секунду закрыла глаза, наивно надеясь, что все еще сплю и Каро мне лишь снится.

- Киу, открой дверь, - очередной удар разбил мои мечты вдребезги.

- Откуда ты здесь?

- Прямиком из застенков. Впусти меня.

Я не без оснований подозревала, что это не самая лучшая идея.

- С чего это?

- Киу, не глупи. Ты не должна меня бояться.

- У меня иное мнение на этот счет.

- Я спас тебе жизнь.

- Ты убил семерых моих друзей.

- И сейчас убью парочку твоих соседей, если ты немедленно не откроешь дверь! Неужели ты думаешь, что этот хлипкий замок сможет меня остановить?

Поспорить с этим было трудно. Я отперла дверь и торопливо отошла на несколько шагов в сторону. К сожалению, когда я выбиралась из постели, мне не пришло в голову накинуть халат поверх довольно откровенной ночной рубашки или хотя бы причесаться. Благодарение богам, я хотя бы не вышла в коридор с бутылкой. Однако и без того, не сомневаюсь, видок у меня был еще тот.

Луис же, как всегда, был одет с иголочки и чисто выбрит. Правда, очки на нем были другие, попроще, какие, наверное, смог бы себе позволить и простой смертный. И все же ничто не указывало на то, что двенадцать часов назад он был арестован сотрудниками Интерпола по обвинению в многочисленных убийствах.

- Как ты здесь оказался? - не удержалась я от вопроса.

Луис небрежно пожал плечами.

- Я объясню позже. У нас не так много времени, поэтому постарайся слушать меня внимательно. Ты здесь одна?

- Да, - неуверенно ответила я.

Он опасался свидетелей? Он все же решил убить меня?

- Хорошо. Тогда пойдем в гостиную, разговор нам предстоит долгий.

- О чем, Луис? - спросила я, приглашая его присесть на диван, на котором прошлым вечером разговаривала с Судой.

- О том, почему я на самом деле убил семерых твоих друзей, - ответил он. - Хоть я и сомневаюсь, что они являлись таковыми. Признаюсь, Киу, у меня сложилось впечатление, что ты здесь глубоко несчастна.

Я лишь пожала плечами. Я была безмерно счастлива до того, как он снова заявился сюда.

- Что такое счастье? - уклончиво отозвалась я, не совсем понимая, почему мы вдруг заговорили об этом.

- Тоже верно, - согласился Луис. - Но давай начнем с самого начала. Я хочу, чтобы ты мне доверяла, поэтому, пожалуйста, выслушай меня очень внимательно.

Он на мгновение замолчал, задумавшись, то ли не зная, с чего именно стоит начать, то ли подбирая верные слова. Я не стала его торопить.

Наконец он заговорил.

- Я не агент твоего верховного демона и не имею к нему никакого отношения. Мы с ним никогда даже не встречались, и в Бангкок я прибыл не по его поручению. Об этом меня попросил один знакомый шаман, который, выйдя на след Алека, перепоручил его моим заботам.

- Так ты не агент Даатона? - потрясенно спросила я, чувствуя, что земля уходит у меня из-под ног.

Это все меняло. Это меняло абсолютно все, черт его побери!

- Нет. Мое имя Луиджи Эргенте, и, возможно, тебе доводилось слышать его раньше.

Я кивнула.

Кто же не слышал о Луиджи Эргенте, наемнике и охотнике на низших духов? Он появился из ниоткуда около пятнадцати лет назад, и никто не знал ни его настоящего имени, ни откуда он родом. Его встречали в разных концах света, и каждый раз ему удавалось ускользнуть. Мало кто мог похвастать тем, что видел его, да и тем немногим не спешили верить. Ходили слухи, что Эргенте отличается особой жестокостью и не оставляет после себя ни следов, ни свидетелей.

О том, что именно он причастен к тому или иному делу, становилось известно из сторонних источников. Сначала появлялись анонимные заметки и объявления в прессе, позже - в Интернете, на сайте, поддерживаемом подставными конторами. Эргенте, судя по всему, был довольно тщеславен и объявлял о своих победах во всеуслышание, однако сам при этом оставался в тени.