Лидия Завадовская - Кун Киу. Нефритовая бабочка

Тут я не выдержала и рассмеялась. Луиджи говорил так уверенно, он был настолько убежден в гениальности своих умозаключений, что мне было сложно удержаться от того, чтобы не рассказать, как все было на самом деле.

- Вообще-то, когда я рассказала Пхатти о полиции, он заявил, что знал о том, что ты убил Эмили, с самого начала. Это вывело меня из себя, и на следующей день, когда ты сказал, в какой именно ресторан мы направляемся, я позвонила Гатти и обо всем ему рассказала.

Луиджи перестал улыбаться.

- Я этого не знал, - удивленно проговорил он. - Почему тогда ты отвела меня к Алеку?

- Ты сказал, что знаешь, кто убил Эмили. Я надеялась, что ты поможешь мне поквитаться с ним.

- И ты мне поверила?

Казалось, это удивило его более всего. Признаюсь, теперь мне это тоже казалось невероятным.

- Не знаю, - пожала плечами я, стараясь скрыть свое смущение. - Всем остальным было наплевать на то, что с ней случилось. Только ты и этот Гатти знали - или думали, что знаете, - кто за всем этим стоит. Я просто решила, что у агента Даатона больше шансов на успех.

Луиджи невесело рассмеялся.

- Так значит, и ты не так проста, как кажется, - сказал он, и я тут же пожалела о том, что разоткровенничалась.

Не хватало, чтобы он заподозрил меня еще в чем-нибудь. Нет уж, пусть и дальше считает, что имеет дело с полнейшей дурой.

- Я просто хотела отомстить за подругу, - ответила я.

- Хорошо, пусть так, - сказал он, решив не вдаваться в подробности. - По тем или иным причинам, но ты привела меня в нужное место. Мне до сих пор не известно, знал ли Пхатти наверняка, кто я на самом деле, или только догадывался. Но одно он сообразил сразу: для него я был врагом номер один. Пока что у меня не было доказательств, но я был уверен, что найду их в самом, по мнению Пхатти, надежном месте.

Узнав, что я так близко подобрался к цели, он неминуемо должен был обрушиться на меня всей своей мощью. Я не сомневался, что с ним также будет шаман, из-за которого все началось, потому и завязал перестрелку, чтобы узнать, за кем охотился все это время.

- И тебя не смущало, что при этом могут погибнуть невинные?

- Невинные? Едва ли, - усмехнулся Луиджи. - Как, по-твоему, Пхатти стал бы объяснять своим людям, почему они должны убить агента Даатона? Нет, те, кто участвовал в перестрелке, все они, каждый, знали правду. Возможно, их не посвятили во все тонкости этого дела, но сказали достаточно. Люди, которых я убил, великолепно знали, кто я такой и какую опасность для них представляю.

- Но Нуккид должен был мне сказать, предупредить меня…

Луиджи заблуждался в отношении Нуккида. Я знала этого парня много лет, я видела его таким, каким не видел его никто, - настоящим. Он просто не мог быть хитроумным и изворотливым злодеем, каким рисовал его Эргенте. Я знала наверняка, что Нуккид никогда не подставил бы Ноя или меня. Тогда на набережной он пытался защитить меня. Даже если ему было известно, что за нападением стоял Алек, он, не колеблясь, встал на мою защиту. Умирая, он отдал мне свое оружие. Он всегда пытался лишь защитить меня.

Луиджи ничего в этом не смыслил, он не знал, что я лиса, что Нуккид был моим . Не мог не быть. Не после двух лет, в течение которых мы были вместе почти каждый день. Если бы мне угрожала опасность, Нуккид никогда не оставил бы меня. Только если…

Я поняла, что совершенно запуталась. Кто на самом деле был моим врагом? Алек? Или Луиджи? Нуккид настаивал на том, чтобы я встретилась с агентом, даже когда того обвинили в убийстве Эмили. Как и Пхатти. Я вспомнила разъяренного Алека, вылетевшего из кабинета демона прямо перед моим приходом. Пхатти и Нуккид, они оба отправили меня к Луиджи, в то время как Алек попытался… что он собирался сделать? Убить меня? Как Ноя?

И все же они до последнего защищали Алека от чужака.

Это было негласным правилом всех, кто жил под защитой высших демонов. Неважно, если один из шаманов начнет убивать ни в чем не повинных людей, неважно, если придется избавиться от кого-то полезного - ведь Ной никогда не признавал над собой власти Пхатти или Даатона. Но если кто-то пришлый надумает вершить собственное правосудие, против него выступят все. Единым фронтом, не раздумывая. И никакой грызни между собой.

Пхатти и Нуккид неукоснительно следовали этому правилу. Только мы с Алеком оказались слабыми звеньями цепи. Он попытался навредить мне, а я сначала рассказала Гатти о Луиджи, а потом помогла последнему устроить бойню в штабе. Если уж искать виноватых, то незачем далеко ходить.

- Почему ты позволил мне уйти? - спросила я.

- Потому что минутой ранее удалось сбежать Алеку, - без обиняков ответил Луиджи. - Как видишь, я предельно честен с тобой. Я поступил опрометчиво, ввязавшись в перестрелку и не захватив с собой ни одного запасного патрона. Твой друг-шаман получил как минимум пять смертельных ранений, но был по-прежнему жив. Ему удалось скрыться даже от полиции, окружившей здание, и я не знал, где его теперь искать.

Однако твое присутствие навело меня на мысль, что он может вернуться, чтобы отомстить виновнице своего падения. Мне оставалось только проследить за тобой. К сожалению, сам я был не в состоянии этим заняться, а мой друг прибыл недостаточно быстро. Тебе удалось от нас уйти.

Я не стала говорить ему, что в ту ночь ни ему, ни его другу все равно не удалось бы выйти на мой след. Луна скрыла меня от людских глаз.

- Мы знали, что сюда ты не возвращалась, но не без основания посчитали, что ты можешь появиться в клубе, - продолжал Луиджи свой рассказ. - Мой друг, дежуривший там, заметил и тебя, и Алека. Он сообщил мне о том, что тот с тобой сделал.

- Как он узнал?

- Я уже говорил, мой друг - неплохой шаман. Он способен распознавать такие вещи. В охоте на Алека я использовал жадеитовые пули, потому что жадеит обладает особенной властью над шаманами. Он не настолько эффективен, как нефрит, но тверже и лучше подходит для стрельбы. Если бы Алек был убит простым свинцом, все души, что он похитил, ушли бы вместе с ним. Ты бы тоже умерла. Но жадеит разорвал магические связи прежде, чем Алек умер окончательно.

- Так, значит, его можно было убить и обычной пулей?

- Разумеется. Ритуалы не делали его бессмертным. Благодаря им он просто становился гораздо более живучим и быстрее восстанавливался. Мне пришлось опустошить две обоймы, чтобы быть уверенным, что он больше не поднимется.

- Он что-то сказал тебе перед смертью, не так ли?

Луиджи слегка нахмурился и отрицательно покачал головой.

- Он пытался. Но я не расслышал. Что-то о любви к богу, кажется.

О любви к богу? Алек молился перед смертью? Мне трудно было в это поверить, но я не стала возражать.

- А что насчет Пхатти? Как тебе удалось его парализовать? - спросила я.