Оглашенные

– Кстати, именно это противоречие между Богом-Любовью и Страшным Судом, не давало мне раньше и близко к христианству подойти. Я считал христианство нелепой религией. И только после того как Андреев своей «Розой Мира» разрешил мне это противоречие, только тогда я впервые смог и в церковь войти и книгу православную в руки взять. Вот. Ну а дальше всего от учения церкви, у Андреева, как раз и есть утопическая идея всемирной церкви «Роза Мира».

– Так ты считаешь, Розы Мира никогда не будет? – обреченно спросил Валера.

– Как всемирной церкви, никогда. Я еще могу признать Розу Мира, как, скажем, некое универсальное мировоззрение дающее мне ощущение полноты бытия. Ощущение некого всепланетного единства, естественно, не в пошлом теософском смысле. Это глубоко внутреннее ощущение. И, кстати, глубоко нравственное. Да.

– Вот в этом плане творчество Даниила Андреева еще можно принять. Но зачем создавать какую-то всепланетную церковь. Это совершенно ложная идея. Хуже того, идея оккультная – отрезал я.

Повисла неловкая пауза. В наступившей тишине виртуальный камень наконец-то настиг виртуального человечка. Виртуальный человечек пискнул и умер. Партайгеноссе разочарованно вздохнул и вернул телефон Валере. Посмотрев на меня и Юриста протрезвевшими глазами, он вдруг сказал:

– И я признаю, что Истина одна – Христос. И Истина эта в нашей Церкви. Я православный, может быть, очень плохой, но православный. И так как я человек плоский и материалистический, считаю, что не имеет смысла изобретать заново велосипед. Ну, то есть, религию новую выдумывать. Ту же «Розу Мира».

Валера Юрист обвел нас обреченными глазами. И тут его прорвало:

– Ну почему, почему Истина только в Православии?! – прокричал он внезапно прорезавшимся тонким визгливым голосом. – Почему право только христианство?! Кто это придумал?! Может, я хочу славить Христа во всем многообразии этого мира! Почему я должен запереть себя в стенах Церкви. Почему я должен отказаться от всего, от Небесной России, от миров просветления, от сотен дружественных мне иерархий; и все потому, что обо всем этом не писали святые отцы! Почему?!

– Да, да Христос, Бог! Все понятно. Кто спорит. Но почему я должен ради этого умертвить свою плоть. Зачем она тогда мне дана. Почему?! – с отчаянием в голосе возопил Валера Юрист. Вдруг резко осекся. И опять на минуту воцарилась полная тишина. Только капли ледяного дождя барабанили по карнизу, и где-то далеко сигналила машина.

– Простите меня, друзья, – сказал Валера своим обычным голосом. – Сам не знаю, что на меня нашло. Простите… Особенно у хозяина квартиры прошу прощения.

Валера Юрист посмотрел на меня. В его больших карих глазах застыло страдание, если не отчаянье.

Я это прекрасно понимал. Я вспомнил, что испытал сам, когда рухнула моя «Роза Мира». Юрист чем-то напоминал мне самого себя года три, четыре назад. Ну, только разве что я был гораздо менее удачлив в материальном плане.

– Валера, дорогой, никто здесь на тебя зла не держит, – произнес я как можно более мирным тоном. – Мы на тебя не обижаемся. Так что, прощать тебя не за что. Успокойся, дорогой, забыли. Моя кухня и не такое видела.

Партайгеноссе разлил остатки вина. Выпили за полное понимание. Помолчали. Тут Валера предложил:

– А давайте для журнала, что Михаил делает, что-нибудь напишем. Небольшую статеечку.

– Ну, можно, – неуверенно сказал я и спросил – а на какую тему?

– Давайте, что-нибудь про Путина, – предложил Партайгеноссе.

– Нет, про Путина не пойдет. Про Путина там наверняка что-то будет, – возразил я.

Валера Юрист закурил и почесал свой большой лоб:

– А давайте, давайте… о виртуальном Бен Ладене.

– Точно! – закричал Максим, – гениально! Виртуальный Усама бегает по виртуальной Торе-Боре. А в это время наши подводные лодки…

– Подводных лодок не надо, – поморщился Валера. – Только о виртуальном Бен Ладене.

– Только о виртуальном Бен Ладене мало – возразил я. – У статьи должна быть тема, идея. Виртуальный Бен Ладен – это всего лишь начинка… О, кажется, придумал тему. Ну, примерно так, там доработаем по ходу пьесы. Э-э-э, значит, современный западный человек живет в придуманном виртуальном мире.

– В котором ему придумали Бен Ладена, – дополнил меня Максим.

– Все, садимся писать, – подытожил я. И мы сели писать…

***

Американский антитеррористический мультик:

Джордж Буш и Колин Пауэлл изо всех сил стучат в барабаны на фоне «Белого Дома». Кадр меняется. В нарисованном небе как стайка воробьев кружатся разноцветные ракеты. Пытаясь попасть в Бен Ладена, ракеты срываются со своих небесных орбит, втыкаются заостренными лбами в барханы, хлопают, как новогодние петарды.

Размахивая декоративными ручками и ножками, по пустыне мечется Бен Ладен. Пытается уклониться от взрывов. Забегает то в одну пещерку, то в другую. Наконец в него попадает ракета. Все взрывается.

На экране – голубая планета с небольшой темно-коричневой червоточиной на боку. Червоточинка с надписью «Афганистан» медленно откалывается от планеты, улетает в открытый космос.

На фоне «Белого Дома» Джордж Буш и Колин Пауэлл весело стучат в барабаны: трам-та-ра-ра, трам-та-ра-ра, трам-та-ра-ра. Высоко в небе, махая ангельскими крылышками, пролетает изумленный Бен Ладен: Что, уже все кончилось?

Рекламная пауза… И опять все сначала…

Мультик крутили на большом плазменном экране, что возле кинотеатра «Родина». Было это в конце ноября прошлого года. В тот день был сольный концерт Гарика Сукачева, в «Родине». Витамин обещал провести Максима без билета. От имени рок-клуба.

Максим час прождал Витамина у входа в кинотеатр. Как раз напротив плазменного экрана. И весь этот час лил проливной дождь, а на экране крутили один и тот же мультик с Бушем, Пауэллом и Бен Ладеном. Так что мультик Партайгеноссе запомнил надолго. Его-то мы и запечатлели на бумаге. А дальше я уже писал сам.

Получилась небольшая статейка на тему: как Голливуд прогнозирует будущие катаклизмы и теракты. Например, было пару фильмов с угоном террористами самолетов и разрушением небоскребов, а потом оно взяло и случилось в реальности. Но так по-киношному! Не все и поверили, мол, рекламный трюк, компьютерная вставка, монтаж, виртуальная реальность.

Журнал

– Киев, – облегченно говорит Михаил – наконец-то!