216512_B61BA_yamburg_e_a_pedagogicheskiy_dekameron

Замечательно, что коллеги из других школ и регионов, бы­вающие у нас на семинарах, отдавая дань методическому мас­терству наших педагогов, неизменно отмечают: «У вас какие-то другие учителя... ухоженные!»

Если бы жизнь начать сначала…

Как бы вы хотели прожить свою жизнь, если все начать снача­ла? Этот риторический вопрос обычно любят задавать журна­листы людям значительным, достигшим определенных успехов в науке, искусстве, спорте и политике. До поры до времени ме­ня одинаково забавляли как сакраментальный вопрос, так и стандартные ответы, свидетельствующие о том, что интервью­ируемые персоны ни о чем не сожалеют и полностью удовлет­ворены своей счастливой судьбой. На память немедленно при­ходили хрестоматийные стихи А. Блока, приобретавшие в этом контексте иронический оттенок: «Умрешь, начнешь опять сначала. И повторится все, как встарь...» Что за глупость, получив в дар вторую жизнь, полностью воспроизвести первую со всеми ее заблуждениями и ошибками, даже не дерзнув попробовать себя на ином поприще? Я бы, например, обязательно попытал­ся стать настоящим режиссером или, например, профессио­нальным литератором. А еще лучше — выдающимся компози­тором, жаль только, что природа обделила абсолютным слу­хом. Но, быть может, он прорезался бы в той, другой, жизни?

С годами сарказма поубавилось. На смену иронии все чаще приходили размышления о сокровенном смысле избранной профессии, ее спасительной и благотворной роли в собствен­ной судьбе. К тому подталкивали многочисленные истории и си­туации, в которые попадал автор этих заметок, каждый раз делая необходимые выводы из случившегося. Забавные и груст­ные, а порой достаточно драматичные, они неизменно подска­зывали тот, самый стандартный, ответ на сакраментальный воп­рос. Пару из них я здесь и привожу.

Первая история относится (не пугайтесь!) к жанру мужского ночного приключения. Происходила она в тот романтический период нашей истории, когда страна бурлила в перестройке, надеясь на быстрые позитивные преобразования. В то время еще было модно привлекать педагогов-практиков к разработке ответственных судьбоносных государственных решений в сфере образования. Я всегда охотно откликался на подобные просьбы, резонно полагая, что, хорошо зная проблемы школы изнутри, могу быть полезен; а кроме того, был прямой смысл участво­вать в разработке решений, которые потом нам самим же и придется выполнять.

В тот раз мы до поздней ночи засиделись в высоком каби­нете. Постепенно в ночи растворились чиновники, конечно пе­реживавшие за судьбы образования, но не столь остро, чтобы остаться ночевать в родном ведомстве. А я, как помню, до хри­поты продолжал отстаивать пункт пятый параграфа второго ка­кого-то документа. Устав от моего занудства, хозяин кабинета посмотрел на часы, которые пробили два часа ночи, и неожи­данно предложил: «А не перекусить ли нам где-нибудь непода­леку?» А почему бы и нет? Тем более что в тот момент мы оба были временными холостяками. Дело происходило в середине лета, жены с домочадцами были на дачах, о чем по вечерам грустно напоминали пустые домашние холодильники. И мы от­правились на поиски ближайших, открытых ночью кооператив­ных кафе, которые появлялись тогда повсеместно.

Первое же кафе, притянувшее нас своим уютом, одновре­менно отрезвило голосом официанта, предупредившего о том, что, в связи с антиалкогольной кампанией, спиртного здесь не подают. Заявление озадачило, поскольку после почти суток на­пряженной работы хотелось не только поесть, но и несколько расслабиться. Мы мрачно рассматривали меню, когда вплот­ную к нашему столику подошел скрипач. Вероятно, подумал я, таким способом они пытаются поднять нам упавшее настро­ение. Интересно, во что обойдется концерт в пересчете на ко­личество непроданного спиртного?

Скрипач заиграл романс Свиридова из кинофильма «Ме­тель», и я насторожился. Дело в том, что под эту мелодию все годы мои выпускники прощались со школой. Я сам с первого го­да существования школы завел эту трогательную традицию. А еще через минуту к столику подплыла высокая длинноногая официантка, держа в руках поднос с запрещенными горячи­тельными напитками на любой вкус. «В чем дело? — поинтере­совался мой изумленный попутчик в этом ночном приключе­нии. — У вас же не положено?» А она, обращаясь только ко мне, торжественно произнесла: «Хозяин нашего кафе, выпускник вашей школы (она назвала фамилию и имя), приветствует вас. Напитки за счет заведения». И чинно удалилась, оставив на столе все принесенное.

Продолжала играть скрипка, а мы ошарашенно смотрели друг на друга. Первым молчание из вежливости прервал я:

— Да, быстро вырастают дети, а ведь в школе не представ­лял из себя ничего особенного. Был двоечником, с трудом полу­чил аттестат о среднем образовании.

— Вот видите, почему образование нужно срочно реформи­ровать, связывая его с реальной жизнью, — сел на своего люби­мого конька мой коллега. — Вчерашние двоечники процветают, а где отличники, я вас спрашиваю?

— До поздней ночи сидят в министерстве.

— Иронизируете?

— Ничуть, я думаю совсем о другом.

— ?

— Теперь вы понимаете, почему на ваше лестное предложе­ние занять высокий пост я ответил отказом? Даже министру здесь ночью не поднесут, а простому директору школы, пожа­луйста!

Мы рассмеялись и с удовольствием продолжили ночную трапезу.

Вторую историю к веселым не отнесешь, она скорее относит­ся к разряду «печальных наблюдений и сердца горестных за­мет» .

В последнее время запутались мы что-то в праздниках. Взять, к примеру, День учителя. Вся страна по традиции отмеча­ла его в первое воскресенье октября. Между тем по специаль­ному указу Б. Н. Ельцина праздновать его надлежит пятого ок­тября, поскольку именно эта дата является международным учительским праздником. Между числами календаря скромно затерялось четвертое октября, имеющее самое непосредствен­ное отношение к достижениям отечественного образования. К большому стыду, напомнил мне об этом интеллигентный седовласый человек с профессорской бородкой, работающий у нас на скромной, неприметной должности школьного гарде­робщика.

В этот день он заступил на пост непривычно нарядный: в от­глаженном костюме и белой сорочке с галстуком.

— Вас, видимо, можно поздравить с днем рождения? — ос­торожно поинтересовался я у него.

— Что вы, у меня праздник более значительный, ведь я всю жизнь проработал конструктором в Подлипках, а 4 октября 1957 года мы запустили первый искусственный спутник Земли. Это был огромный прорыв в науке!

Еще бы не прорыв, когда на следующий день после запуска американский президент Кеннеди, пораженный достижениями советской науки, дал распоряжение немедленно начать рефор­му американского образования. У них, как известно, все полу­чилось.