Константин Романенко

С приходом в НКВД Ежова Молчанов возглавил в конце ноября 1936 года Наркомат внутренних дел Белоруссии и одновременно Особый отдел Белорусского военного округа, командующим которого был Уборевич. Высказанные на февральско-мартовском пленуме в докладе Ежова и в выступлениях членов ЦК обвинения в адрес Молчанова не могли не получить логического завершения.

Обвинения в адрес одного из старейших работников органов безопасности были связаны с признаниями Авеля Енукидзе. Избежавший в марте 1935 года окончательного разоблачения, бывший секретарь ЦИК был арестован в Харькове 11 февраля 1937 года, где он находился на должности начальника областного отдела УШОСДОР НКВД Украины. Уже на первом допросе, состоявшемся в день ареста, Енукидзе признал свою роль в организации заговора против Сталина. Теперь следствие было вынуждено вернуться к незавершенному делу «Клубок», но показания Енукидзе и Молчанова потянули за собой и другие нити.

Заместителя начальника оперативного отдела НКВД З.И. Воловича, следовавшего в личном вагоне поезда из Москвы в Сочи, арестовали 22 марта. Бывший комендант Кремля Рудольф Петерсон, заместитель командующего войсками Киевского военного округа по тылу, арестован 27 апреля.

Таким образом, распутывание «Клубка», неожиданно оборвавшееся на первой стадии расследования в 1935 году и завершившееся лишь тупиковой ветвью «Кремлевского дела», перешло в новую стадию. Комментируя эти события, Ю.Н. Жуков делает вывод: « В день ареста Енукидзе 11 февраля в Харькове и Петерсон 27 апреля в Киеве дали разным следователям идентичные до деталей признательные показания , рассказывая том, что готовили переворот и арест или убийство в Кремле Сталина, Молотова, Кагановича, Ворошилова и Орджоникидзе».

Ю. Жуков пишет: «Трудно себе представить их предварительный сговор об идентичности показаний только ради того, чтобы обеспечить себе смертный приговор. Еще труднее представить и иное. То, что по крайней мере два, да еще работавших не в столице следователя, получив некие инструкции, добивались необходимых показаний Енукидзе и Петерсона.

Ведь то, о чем поведали бывший секретарь ЦИК СССР и комендант Кремля – четыре варианта ареста членов узкого руководства, все детали такой акции вплоть до указания расположения комнат и кабинетов, существующей там охраны, наилучшего варианта осуществления дворцового переворота – никак не могло быть доверено следователям ».

Еще накануне ареста Петерсона произошли другие многозначительные события. Хотя уже 18 марта, выступая перед работниками аппарата НКВД, Ежов объявил бывшего начальника ведомства Ягоду преступником, но арестовали его лишь 28 марта. На следующий день на основании ордера, подписанного Ежовым, был арестован бывший секретарь коллегии наркомата и управляющий делами ОГПУ и НКВД П.П. Буланов. Обыском и арестом Ягоды руководил заместитель Ежова, являвшийся в свое время и заместителем самого Ягоды, – М.И. Фриновский. Была взята под стражу и жена наркома Ида Авербах, работавшая помощником прокурора СССР.

Примечательно, что в тот же день в Горьком застрелился начальник местного УНКВД Матвей Погребинский. Сообщение об аресте Ягоды он получил во время проведения оперативного совещания; прервав его, Погребинский вышел в туалет и там спустил курок.

В секретном циркуляре от 31 марта, адресованном всем членам ЦК, сообщалось: «Ввиду обнаружения антигосударственной деятельности и уголовных преступлений наркома связи Ягода, совершенных в бытность его наркомом внутренних дел... Политбюро ЦК ВКП(б) считает необходимым исключение его из партии и ЦК и немедленный арест. Политбюро ЦК ВКП(б) доводит до сведения ЦК ВКП(б), что ввиду опасности оставления Ягода на воле хотя бы на один день оно оказалось вынужденным дать распоряжения о немедленном аресте Ягода . Политбюро ЦК ВКП просит членов ЦК ВКП санкционировать исключение Ягода из партии и ЦК и его арест. По поручению Политбюро ЦК ВКП Сталин».

Первый допрос Ягоды состоялся 2 апреля. Но вопросы, задаваемые ему, касались лишь отношений с директором кооператива НКВД Лурье, который, используя служебные загранкомандировки, вывозил из страны и продавал бриллианты. В процессе следствия Лурье сознался, что являлся «шпионом иностранной разведки» и показал, что Ягода знал об этом.

Волна, обрушившаяся на работников НКВД, нарастала. И в течение апреля под своды лубянского подвала стали собираться ягодинские кадры. Теперь уже в иной роли. Еще 29 марта арестовали начальника УШОСДОР Украины, бывшего начальника административно-хозяйственного управления НКВД Иосифа Марковича Островского. 1 апреля взяли бывшего начальника Особого отдела, а в момент ареста начальника управления НКВД по Восточно-Сибирскому краю – Марка Исаевича Гая (Штоклянда).

Начальника Школы им. ВЦИК Н.Г. Егорова арестовали 3 апреля. Напомним, что именно ему во время «дворцового переворота» правыми предназначалось: силами курсантов вверенной школы имени ВЦИК отрезать Кремль от внешнего мира и, в случае необходимости, организовать оборону извне. Бывший 1-й заместитель Ягоды в НКВД, Г.Е. Прокофьев, еще в сентябре переведенный в наркомат связи, был арестован 11 апреля 1937 года.

А 14 апреля отстранили от должности начальника Отдела охраны правительства комиссара ГБ 2-го ранга (т. е. генерал-полковника) К.В. Паукера. Он возглавлял Оперативный отдел ВЧК-ОГПУ, ведавший охраной руководителей партии и правительства, а также арестами, обысками и наружным наблюдением, еще с мая 1924 года. После падения Ягоды Паукер сохранил свое положение и в ноябре 1936 года был назначен начальником Отдела охраны. Под арест его взяли 17 апреля.

Позже на процессе на вопрос Вышинского, обращенный к Буланову: «Кто такой Паукер?», – помощник Ягоды ответит: «Человек, целиком посвященный в заговорщицкие дела и один из исключительно доверенных людей, который был связующим звеном с Енукидзе». Начальника транспортного отдела НКВД (борьба с вредительством и диверсиями на транспорте) A.M. Шанина арестовали 22 апреля.

Что связывало этих людей, кроме национальной принадлежности? Прежде всего то, что все арестованные, так или иначе были связаны с охраной Кремля и правительства. Шанин и Паукер в разное время руководили службой безопасности высших лиц государства. Являясь с 10 июля 1934 по 28 ноября 1936 года начальником Особого отдела (контрразведка и борьба с вражескими действиями в армии и флоте), Гай курировал также Школу им. ВЦИК, размещавшуюся в Кремле.

Марк Исаевич Гай являлся особой фигурой в рядах заговорщиков. До удаления его Ежовым из Москвы он осуществлял контроль государственной безопасности в армии и руководил чистками в РККА от военных специалистов, служивших в «старой армии». Именно Гай страховал и прикрывал закулисные действия военных заговорщиков. Арестованный в это же время Островский в последние месяцы являлся начальником Енукидзе.