Victor Izakson - Маша Коровина

— Сейчас будет тепло. Выдувает в трубу сильно, а заслонку закрывать нельзя - угорим, — пояснила она.

Вова с удивлением смотрел на Машу.

— Это Маша, познакомься, — обратилась Вера к сыну.

Вова был худой и бледный. Широкие глаза его смотрели в упор на Машу. Ей почему-то стало жалко ребёнка. Она подошла к нему, обняла и поцеловала. Вова не сопротивлялся.

— Тебе не скучно целый день одному маму ждать? — Сочувственным тоном заговорила Маша.

— Нет, я в паровозик играю, — ответил Вова с энтузиазмом. И он начал показывать Маше свои игрушки, сделанные из дерева.

— Это ещё Василь, мой муж успел сделать. А на настоящие где же денег взять? Ты посиди, поиграй с дитём, — попросила Вера. — Ему и вправду веселей с новым человеком, а я приготовлю Вовке поесть.

Когда на улице стемнело Вера уложила сына спать и обратилась к Маше:

— Я сплю с сыном на одной кровати, а ты располагайся на диване. Белья у меня лишнего нет, только один комплект. Ты уж извини, поспи одну ночь так. Насчет туалета, если по большому, то я покажу. Это надо через две железки перейти. Там в депо туалет есть. А если по-маленькому, то вот ведро используем. Ты не стесняйся. Я утром выношу его в депо. Ооо, да я же обещала тебе историю рассказать, — добавила Вера. — Помнишь того проводника, который у тебя стакан взял? Был случай такой. Шёл он куда-то по делам, но захотел по дороге в туалет. Сел где-то в стороне на снегу, снял штаны, а тулуп задрал на себя и с головой укрылся. В этот момент какой-то шутник незаметно подставил под его зад лопату, такую большую, что уголь закидывают. Когда проводник закончил, тот чудак и выкинул все его дела в сторону. Проводник натянул штаны, спустил тулуп и как известно оглянулся посмотреть на своё искусство. А там ничего нет. Он начал в тулупе шарить, в штанах. Нет ничего. Вот и ушёл оттуда не солоно не хлебавши. А как зайдет в ихнюю обогревалку, так все начинают: “Ой, чем–то ты, старик так хорошо пахнешь”. Вот уж год прошел, а его всё высмеивают.

Маше это было не очень–то смешно и она отвела разговор в сторону.

— Вера, а как мы завтра решим? — Спросила она Веру.

— Я на работу ухожу в 7 утра. Потом у меня бывает час окно, и я Вовку прибегаю кормить. В обед опять прихожу. Точного графика у меня нет. Все зависит от загрузки, и иногда он сидит целый день голодный, — пояснила Вера, готовя Маше постель.

— Верочка, мне завтра на вокзал надо только к шести вечера, давай я за ним присмотрю и сделаю по дому что надо, — Маша услужливо предложила Вере.

— Вот это здорово. Вот мой холодильник. — Вера показала маленькую дверку в стене. Там была ниша, выходящая наружу дома. Это и был холодильник.

— Ты посмотри, там яйца есть и масло, а картошка вот здесь у порога. Вы позавтракайте, а я спешить не буду, — обрадованно заключила Вера.

Маша утвердительно махнула головой и спросила:

— Верочка, а можно мне днем в город сходить? И как туда добраться отсюда?

— Конечно можно. Это дойдешь опять до станции, и в сторону гостиницы. Там дальше и будет наш центр. Только смотри запри хорошо дверь, чтобы Вовка не выбежал. Завтра, кстати пурга кончится, будет хорошая погода, без ветра. Я с работы вернусь после трех, если не будет какого завала. Я сейчас на ночь подброшу угля, а ты утром еще подкинешь, только смотри, заслонку не закрывай, — закончила разговор Вера, укладываясь спать.

Маша долго не могла уснуть. Проходящие мимо паровозы трясли дом так, как будто произошло землетрясение. Подъезжая к станции, они громко гудели, но это вроде хозяев и не волновало. Лёжа на продавленном диване и пытаясь заснуть, она думала о своей жизни. Ей казалось, что хуже, чем у неё быть не может. Но посмотрев на житье Веры, она поняла, что о жизни она ничего не знает, что Москва и Нижний это не весь Советский Союз. В конце концов усталость взяла своё и Маша крепко уснула. Утром она сделала яичницу с жаренной картошкой, поиграла с Вовкой, почитала ему книжки и почему-то позавидовала Вере.

— У нее есть цель Вовка, а что у меня? — подумала с тоской Маша.

Погода действительно исправилась. Холод без ветра не ощущался так жестоко, как это было вчера. Она опять с трудом дотащилась до города и начала его осматривать. Центр состоял из нескольких трёхэтажных кирпичных зданий: Горкома Партии, Клуба и Универмага. За ними шли двухэтажные бараки. Маша зашла в Универмаг и купила для Вовки настоящий металлический паровоз с тремя вагонами и рельсами. Увидев переговорный пункт, Маша решила позвонить в свою контору и сообщить о том, что застряла на станции Карталы. Она заполнила бланк телефонных переговоров, подошла к стойке и заказала разговор.

— Нижний на 4 часа, — ответили ей из окошка.

Маша призадумалась.

— Постойте, постойте. Там же будет уже 6 вечера. Мне нужно сейчас позвонить.

— Вы что гражданочка? Сейчас!!! Люди на следующий день записываются, а вам 4 не подходит. Вишь, мадама какая нашлась! Ей сейчас надо. Так берёте заказ али нет? — резко оборвала свою тираду приёмщица.

Маша забрала квитанцию и пошла в продуктовый магазин. Полки были полупустые. Дома она всегда жаловалась на недостачу продуктов в Нижнем. “Но как здесь люди живут?” Подумала Маша. Из овощей были только капуста, морковь и картошка. То и другое полу-гнилое. Продавщица выбрала ей несколько морковин и кочан капусты, с которого потом пришлось срезать половину гнилых листьев. Мяса не было никакого. Она взяла свиную тушенку, отправилась домой и приготовила обед. Когда время подошло к трем часам Маша начала волноваться. Веры всё ещё не было, и она не знала, что делать. Ведь ей надо было скоро уходить. В конце концов она написала записку, что ключ спрятан под порогом, поцеловала Вовку, заперла дверь и отправилась на станцию. Войдя в здание вокзала, она увидела, что у касс было столпотворение. Она стала в очередь и к шести пробилась к кассе.

— На поезд Москва — Караганда билетов нет, — отрезала кассирша.

— Как нет? Мне хоть бы любой, не обязательно купейный, — взмолилась Маша.

— Ты шо женщина? Не понимаешь? Никаких местов нет, поезд заполнен, — сердито промолвила кассирша.

— А что же мне делать? Вот, у меня командировка, — еще не понимая всего ужаса своего положения в отчаянии промямлила Маша, протянув ей свою командировочную.

— Иди к начальнику станции, — уже сочувственно посоветовала кассирша, понимая Машину ситуацию.

На Машу начала шикать очередь. “Ну чо там! Давай отходи, чего присосалась к кассе?” Слышались со всех сторон сердитые голоса. Маша пошла к начальнику станции. Там в приемной сидело человек 20: военные, женщины с детьми, старики, калеки.

— У меня поезд через час, можно мне пройти к начальнику? — Обратилась она к пассажирам, ожидавшим приёма. На неё обрушился шквал окриков.