Victor Izakson - Маша Коровина

Она открыла дверь, и Маша вошла в окутанный теплом, вагончик.

— Ты посиди здесь, — указала ей на табурет, женщина. — Я сейчас бумаги закончу, тогда и покажу. Я бы провела тебя, но не могу, дочка одна дома, годик ей. Ты чемодан свой оставь здесь, а завтра по светлу придешь за ним. Маша присела на табурет и подумала, а как же можно оставить годовалого ребёнка одного в доме? И опять мысль пришла, что ей не так уж плохо живётся у себя в Нижнем.

Через 15 минут они вышли наружу. Девушка провела её метров 20 и указала на дорогу, расчищенную бульдозером.

— Ты так и иди. Не собьёшься. По обеим сторонам дороги сугробы в два метра, вот так и иди между ними. До Мостопоезда километра два, не боле.

— А волки здесь есть? С испугом в голосе спросила Маша.

— Нет, волков почти не осталось. Стройка, народу много, в горы ушли волки. Небось, не нападут. За последние два года только один случай был, да и то не здесь, а ближе к Кустанаю. Там в степях на пастуха напали, загрызли его. Но он пьяный был, а так бы ничего, може бы утёк.

Маша распрощалась с женщиной и пошла в сторону Мостопоезда. По бокам дороги лежали высокие сугробы снега, и она все время на них натыкалась, так как шла фактически наугад. В конце концов она научилась нивелировать между сугробами и пошла значительно быстрее. Страха у неё не было. Наоборот, в ней проснулась какая-то жилка исследователя. Она думала про Амундсена, о том, как он открывал Антарктику, и представляла себя шагающей вместе с ними. Так в мечтах она прошла около часу. Обогнув бугор, она вдруг увидела впереди мерцающие огни. Это приободрило Машу и она пошла быстрее. Не прошло и 20 минут, как она очутилась в поселке домов на 20. Она постучала в первый, попавшийся на глаза, дом. Ей открыл рыжий бородатый мужик с рябым лицом. Он уставился на неё с недоумением.

— Ты кто? — Буркнул он удивленно.

— Я из Москвы, мне Мостопоезд нужно. Можете подсказать куда идти? — вежливо спросила Маша.

— Из Москвы? Да ты заходи в хату, чего здесь-то стоять, — предложил ей мужик.

Маша зашла в сени.

— Сымай пальто, валенки, надо снег струсить на улице, — прозвучал из комнаты дружелюбный голос хозяйки. Маша разделась, отдала вещи мужику и он впустил её в комнату, где за столом хлопотала хозяйка. Маша подошла к столу, поздоровалась и присела на табуретку. Хозяйка с любопытством стала разглядывать Машу. Через несколько минут вернулся мужик с ее одеждой и развесил её около печки.

— А зачем тебе Мостопоезд? — спросил он.

— В командировку я приехала, плотину проверять, — объяснила Маша.

— Плотину? Так мы и есть Мостопоезд. Давай поужинай с нами, а потом я за Максимычем сбегаю, — предложил мужик.

— Ой, что вы. Я не буду ужинать, не хочу вас стеснять, — вскочив на ноги и отступив к двери, готовая уже уйти, сказала Маша.

— С дороги то? Ты не стесняйся, присаживайся поудобнее. Стульев у нас нет, вот табуретки только. Как вас зовут? — Перешел мужик на 'вы'.

— Мария Ипполитовна Коровина. Я инженер из СоюзГосПроекта,

— официально представилась Маша.

— Ну и хорошо. А меня Федей звать, бригадир я, мостим мы вашу плотину. А Максимыч, это прораб наш. А это хозяйка моя, Клава. На строй дворе работает, — с гордостью сообщил Маше хозяин дома.

— Макаров Максим Максимыч? — вставила Маша. — К нему мне и надо.

— Не беспокойтесь, поедим и отведет Федя вас к Максимычу, — вступила в разговор хозяйка.

Клава достала из печки чугунок. Поставила три тарелки и разлила всем щи. От них шел пар. Приятный запах щекотал нос. Маша почувствовала, как в ней разыгрался аппетит. Федя принес буханку черного хлеба и приставив ее к груди, отрезал всем по большому ломтю. Потом поставил три граненных стакана и достал бутылку. Себе он налил полный стакан, а два других на три четверти.

— Это что? — настороженно пролепетала Маша.

— Извините нас, — ответил Федя. — Водки здесь не достанешь, вот самогоночкой только балуемся.

— Ой! Что вы, что вы? — Я не пью, испуганно воскликнула Маша.

— Да как же так? За знакомство надо выпить. Нельзя обижать хозяев, — заговорила хозяйка.

За всю свою жизнь Маша пила вино раза два или три, встречая Новый год со своей мамой. Компании своей у неё не было, и в вечеринках она никогда не участвовала, так что о выпивке и думать не приходилось. А тут перед ней стоял почти полный стакан, и она не представляла себе, как от него отказаться, не обижая хозяев.

— Ну смелее, Мария Ипполитовна, — сказал Федор, с поощрением кивнув головой в её сторону. Подняв свой стакан, он с энтузиазмом чокнулся с Клавой и, так и держал его в воздухе, ожидая Машиного решения. Маша неуверенно подняла свой стакан и они чокнулись все вместе.

— Ну, поехали, — проговорил Федор, и они с Клавой быстро опорожнили свои стаканы.

Федор отломил корочку хлеба и смачно её понюхал, а Маша так и сидела с поднятым стаканом, не зная, как ей поступить.

— Ты пей, дочка, — уговаривала Машу хозяйка. Давай, действуй смелее.

Маша слегка зажмурила глаза, отхлебнула маленький глоток и тут же почувствовала, как что-то жгучее ударило ей в глотку. Она поперхнулась и сначала хотела поставить стакан на стол, но потом передумала, подождала секунду, собралась с силой и выпила без передышки стакан самогонки до дна. Маша на секунду замерла, так как почувствовала, что у неё что-то застряло в горле, и что у неё перехватило дыхание.

— На, на, быстро закуси огурцом, — спохватился Федор и сунул ей прямо в рот соленый огурец. Маша откусила кусочек и ей стало легче. Жжение в горле прошло, и она почувствовала, как теплота разливается по всему её телу.

— Ну, а таперь щeцов откушай. Все буде хорошо, — успокоил её Федор.

Маше действительно стало хорошо. Она расслабилась. Окружающая обстановка ей казалась уютной. За столом шёл приятный разговор. Только почему-то у неё появилось странное чувство, что голоса звучат как-то глухо, как будто они идут из-под земли. Хозяева много рассказывали о жизни в Кайбагоре, а Маша – о Москве и о Нижнем. Прошло с полчаса, Федор вышел из-за стола и сказал, что идёт позвать прораба.

Зайдя в дом, Максим Максимович поздоровался с Машей, пожал ей руку, а у нее все плыло перед глазами и она еле-еле шевелила языком.

— Мы вас два раза ходили встречать на вокзал, куда вы пропали? — Спросил Максим Максимович с удивлением. — Ну ладно, все обошлось. Завтра мы на тракторе съездим за вашим чемоданом.

— А почему не на машине? С любопытством спросила Маша.

— Буран начинается, не проедешь, — пояснил Максимыч.

— Ну, Максим Максимович, давай помаленьку, — предложил Федор и разлил всем по стакану самогонки.

Все чокнулись “За здравие плотины!” Маша тоже выпила. После второго стакана самогонки она уже ничего не помнила. Она смутно понимала, где она находится. У неё кружилась голова, и она еле переступала с ноги на ногу. Клава вывела её в сени и подставила ей ведро для туалета. Машу вырвало и она впала в забытьё. Когда она очнулась, было уже утро. Она увидела, что лежит раздетая в кровати, в той же комнате, у Федора и Клавы. У неё трещала голова и бурлило в животе. Она с трудом пыталась вспомнить события вчерашнего вечера, но всё было, как в тумане.