Victor Izakson - Маша Коровина

Дома никого не было. Она вышла в сени и приоткрыла дверь на улицу. В лицо ей ударил поток хлопьев снега и ничего не было видно, кроме снежного водоворота. Она закрыла дверь и вернулась в комнату не очень понимая, что ей делать дальше. В это время в дом вошла Клава.

— Проснулась? Ну как, все нормально? — Спросила она. — Сегодня работы никакой на плотине не будет. Буран, так что можешь целый день отдыхать. Вот возьми, я принесла тебе **куфайку и рабочие брюки. В них теплей буде. Я сейчас дочка, тебе яишню состряпаю, продолжала Клава, подходя к плите.

— Ой что вы, не надо, — стеснительно ответила ей Маша.

— Ладно, ладно , сейчас будешь нашим гостем, а потом тебя поселят в прорабку. Голова болит то? Ничего, сейчас поправим это дело, — продолжала Клава, взбивая яйца.

Маша села за стол и Клава подала ей сковородку с дымящейся яичницей. Налив четверть стакана самогонки, Клава уверенно произнесла: “На, опохмелися”.

— Да вы что? — Испуганно встрепенулась Маша. — Я и смотреть-то на неё не могу, не то, что пить.

— Не спорь, дочка, выпей и все пройдет. Это точно, я-то знаю, — подтвердила Клава свой совет.

Маша послушалась и выпила. Было так противно, что казалось её сейчас вырвет. Но через несколько минут ей действительно стало легче. После завтрака Маша оделась в рабочую одежду, и они вышли на улицу. Маша вообще не понимала где они. Так мело снегом, что за два шага впереди ничего не было видно. Неожиданно Маша заметила какую-то еле видную верёвку, протянутую по ходу их движения.

— Клавочка, а зачем эта верёвка здесь? — С любопытством спросила Маша.

— А это вот, если в туалет надо, — сказала Клава, — то вот держись за нее, она прямо туда приведёт.

****

Они с трудом дошли до прорабки, еле волоча ноги по глубокому снегу. Максим Максимович уже был на месте.

— Доброе утро, Мария Ипполитовна, присаживайтесь, — приветственно встретил Машу прораб. — Сегодня ребята булыжник дробят, завтра тоже самое. У нас как? Два дня буран, потом три дня штиль, потом опять буран, — объяснил ей Максимыч и переключил разговор на другую тему.

— Мы вас здесь в прорабке поселим, вон там за перегородкой кровать стоит. Если что надо, то Клава все сделает. Вот печка, сготовить можно, чайник, кастрюля, все есть. Только завтра утром вы даже и не пытайтесь сами выйти из прорабки. Не сможете открыть дверь, снегом занесёт. Но вы не беспокойтесь, — успокоил её Максимыч. — Мы вас откопаем.

— А как же вы из дома выходите? Вас не заносит? — С удивлением спросила Маша.

— Заносит. Мы через крышу вылазим, а потом дверь откапываем. А в прорабке так не пройдёт, конструкция не та, — объяснил он Маше.

Она с любопытством, смешанным с беспокойством, впитывала в себя нюансы жизни этого забытого богом места.

— А, магазин есть в поселке? — Спросила Маша.

— Ну а как же. Есть. Даже два, — с гордостью ответил Максимыч. — Один, который рядом, похуже. А получше который, так сегодня туда не пройти. Пару дней подождать надобно, а потом Клава проведет. — Максимыч продолжал вводить машу в курс дела. — Столовая тоже есть. Обед привозят прямо сюда, на стройплощадку. А сейчас, если хотите, сходите посмотреть как ребята камни колют, — предложил Максимыч.

— А зачем их колоть? С удивлением спросила Маша.

— Как зачем? Камни привозят разные, много больших, их над по размеру наколоть, — объяснил он Маше и попросил Клаву отвести её в кувальню.

Они шли, по колено проваливаясь в снегу. Маша не понимала, как в такой белизне можно найти дорогу. Было холодно. Ветер, кажется находил любые прорехи в одежде, чтобы загнать туда снег. Шли они всего минут пять. Но и за это короткое время Маша стала похожа на снежную бабу. Они подошли к большому сараю. Около сарая была навалена огромная куча булыжников, вся покрытая снегом. С помощью компрессора рабочие сдували снег. Потом они тащили эти булыжники в сарай. Маша зашла внутрь. Там было так же холодно, как и на улице, но хотя бы не было ветра. Она потрогала свой нос и обнаружила, что он не чувствует прикосновения. Она стала его тереть изо всех сил. В это время к ней подошел один из рабочих.

— Ничего, Мария Ипполитовна, сейчас отойдет. Доброе утро. Я Юра, — представился он Маше.

— Доброе утро, Юра, — ответила она.

— Сегодня пурга, мы камни подготавливаем для плотины. Завтра, если утихнет, то поедем мостить, — объяснил он Маше. — Вы проверять нас приехали?

— Нет, не проверять вас, а уточнить исполнительную схему, — объяснила Маша. — Завтра мы вместе поедем на плотину, — добавила она.

Юра отошел в сторону, взял кувалду и начал ею бить по большому булыжнику. Он бил по одному и тому же месту, пока после нескольких ударов булыжник не раскололся пополам. В сарае находилась вся бригада Федора, состоящая из 16-и человек. Все они, кроме Юры, были бывшие заключенные. Каждый из них подходил к Маше, здоровался, расспрашивал про Москву, про Нижний. Федор покрикивал на них, чтобы не отвлекались от дела. Маша отошла в сторону и стала наблюдать за тем, как обледенелые, белесого цвета камни, перекочевывают с улицы в сарай и под ударами кувалд теряют свою неприступность, и как аккуратно рабочие укладывают булыжники, разбитые на отдельные куски, в большую повозку в виде саней. Она с интересом заметила, как белизна камней постепенно исчезала и они приобретали коричневый оттенок. Так она довольно долго стояла, обозревая рабочий процесс, и в конце концов стала чувствовать неловкость, так как не знала, что же она-то должна делать. Клава ушла, и она боялась идти в одиночку назад, так как можно было легко потерять дорогу в такой пурге. Она подошла к груде разбитых камней, попыталась поднять один, но не смогла даже сдвинуть его с места.

— Что вы, Мария Ипполитовна, не женская это работа, — заметив её попытку поднять камень, сказал Юра. — Через полчаса обед привезут. Откушаете с нами? — предложил он любезно Маше.

И вправду, через полчаса подъехал трактор с санями, на которых была смонтирована кухня. Сани загнали в сарай. Веселая краснощекая баба, которую все просто называли Егоровна, разливала щи по тарелкам, а потом, туда же накладывала котлету с макаронами. У рабочих были обеденные талоны, а Маше пришлось заплатить 35 копеек. После обеда она воспользовалась случаем уехать с кухней в свою прорабку. Там никого не было. Она обошла комнату, заглянула за перегородку, где стояла её кровать и увидела, что кто-то привез чемодан, аккуратно поставил его возле кровати и повесил её пальто на гвоздь. Маша понятия не имела, что она теперь должна делать. “Надо как-то в магазин попасть, купить хоть каких-то продуктов на несколько дней”, подумала Маша. “Но ведь одной дорогу не найти”. Так она просидела в прорабке до 4-х часов, продолжая знакомиться с привезёнными чертежами и иногда просматривая валявшиеся там старые газеты.