H. Wells - Английский язык с Гербертом Уэллсом. Машина Времени

'She was exactly like a child (Уина была совсем как ребенок). She wanted to be with me always (ей хотелось всегда быть со мной). She tried to follow me everywhere (она пыталась следовать за мной повсюду), and on my next journey out and about it went to my heart to tire her down (и перед моим следующим путешествием мне пришло в сердце = страшно захотелось утомить ее; to tire somebody down — утомитького-либо ), and leave her at last (и оставить ее, наконец), exhausted and calling after me rather plaintively (опустошенную и жалобно меня зовущую). But the problems of the world had to be mastered (ведь необходимо решать мировые проблемы; to master — справляться, преодолевать; овладевать; зд. решать ). I had not, I said to myself, come into the future to carry on a miniature flirtation (я пришел, говорил я себе, в будущее не для того, чтобы заниматься легким: «миниатюрным» флиртом). Yet her distress when I left her was very great (но ее отчаяние, когда я покинул ее, было очень велико), her expostulations at the parting were sometimes frantic (ее стенания: «увещевания» по поводу расставания были иногда исступленными; to part — расставаться; expostulation — увещевание, уговаривание, попытка разубедить, усовестить ), and I think, altogether, I had as much trouble as comfort from her devotion (и я думаю, что, в целом, у меня было столько же проблем, сколько и положительных моментов от ее сильной привязанности; comfort — утешение; успокоение; позитивный/положительный опыт ).

journey [`GWnI], exhausted [Ig`zLstId], miniature [`mInqCq], expostulation [ek"spOstju`leIS(q)n]

'She was exactly like a child. She wanted to be with me always. She tried to follow me everywhere, and on my next journey out and about it went to my heart to tire her down, and leave her at last, exhausted and calling after me rather plaintively. But the problems of the world had to be mastered. I had not, I said to myself, come into the future to carry on a miniature flirtation. Yet her distress when I left her was very great, her expostulations at the parting were sometimes frantic, and I think, altogether, I had as much trouble as comfort from her devotion.

Nevertheless she was, somehow, a very great comfort (тем не менее, она была для меня большим утешением). I thought it was mere childish affection that made her cling to me (я думал, что простая детская привязанность заставляла ее держаться за меня; tocling— цепляться, прилипать; крепко держаться ). Until it was too late, I did not clearly know what I had inflicted upon her when I left her (и, пока не стало уже слишком поздно, я ясно не осознавал, какую боль причинил ей, когда ушел от нее; toinflict— наносить /удар, рану/; причинять /боль, страдание/ ). Nor until it was too late did I clearly understand what she was to me (я также не понимал до конца, чем она была для меня, пока также не стало слишком поздно). For, by merely seeming fond of me, and showing in her weak, futile way that she cared for me (уже потому, что, любя меня и выказывая в своей слабой несерьезной манере, что она заботится обо мне), the little doll of a creature presently gave my return to the neighbourhood of the White Sphinx almost the feeling of coming home (это кукольное создание в каждое мое возвращение к Белому Сфинксу давало мне ощущение того, что я возвращаюсь домой; neighbourhood— близость, соседство; область, окрестности ); and I would watch for her tiny figure of white and gold so soon as I came over the hill (и я отыскивал глазами ее крошечную фигурку в белой, /отороченной/ золотом /одежде/, каждый раз, добравшись до вершины холма).

childish [`CaIldIS], neighbourhood [`neIbqhud], tiny [`taInI]

Nevertheless she was, somehow, a very great comfort. I thought it was mere childish affection that made her cling to me. Until it was too late, I did not clearly know what I had inflicted upon her when I left her. Nor until it was too late did I clearly understand what she was to me. For, by merely seeming fond of me, and showing in her weak, futile way that she cared for me, the little doll of a creature presently gave my return to the neighbourhood of the White Sphinx almost the feeling of coming home; and I would watch for her tiny figure of white and gold so soon as I came over the hill.

'It was from her, too, that I learned that fear had not yet left the world (от нее также я узнал, что /чувство/ страха еще не покинуло этот мир). She was fearless enough in the daylight (она ничего не боялась днем: «была достаточно бесстрашна при дневном свете»), and she had the oddest confidence in me (и испытывала самое необычное = трогательное доверие ко мне); for once, in a foolish moment, I made threatening grimaces at her (так однажды в момент дурачества я стал строить ей угрожающие гримасы; to threaten — угрожать ), and she simply laughed at them (но она просто рассмеялась над ними). But she dreaded the dark (но она боялась темноты), dreaded shadows (боялась теней), dreaded black things (боялась черных предметов). Darkness to her was the one thing dreadful (темнота для нее была страшней всего). It was a singularly passionate emotion (это была единственная очень сильная эмоция), and it set me thinking and observing (и это натолкнуло меня на новые размышления и наблюдения; to set — устанавливать; настраивать ).

threatening [`TretqnIN], grimace [grI`meIs], passionate [`pxSqnIt]

'It was from her, too, that I learned that fear had not yet left the world. She was fearless enough in the daylight, and she had the oddest confidence in me; for once, in a foolish moment, I made threatening grimaces at her, and she simply laughed at them. But she dreaded the dark, dreaded shadows, dreaded black things. Darkness to her was the one thing dreadful. It was a singularly passionate emotion, and it set me thinking and observing.

I discovered then, among other things (я открыл, кроме прочего), that these little people gathered into the great houses after dark (что эти маленькие люди собирались в больших зданиях после /наступления/ темноты; to gather — собиратьсявместе ), and slept in droves (и спали все вместе; drove — гурт, стадо; толпа ). To enter upon them without a light was to put them into a tumult of apprehension (войти к ним без света означало вызвать у них смятение и опасение; tumult — шумикрики; смятение/чувств/; apprehension — опасение, мрачноепредчувствие ). I never found one out of doors (я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь вышел из дверей = здания), or one sleeping alone within doors, after dark (или спал один после наступления темноты). Yet I was still such a blockhead that I missed the lesson of that fear (и все же я был таким глупцом, что не обращал внимания на эти уроки страха), and in spite of Weena's distress I insisted upon sleeping away from these slumbering multitudes (и, несмотря на ужас Уины, продолжал спать подальше от дремлющей толпы; to slumber — бытьсонным, дремать; multitude — множество; зд. толпа ).

tumult [`tjHmAlt], apprehension ["xprI`henS(q)n], multitude [`mAltItjHd]

I discovered then, among other things, that these little people gathered into the great houses after dark, and slept in droves. To enter upon them without a light was to put them into a tumult of apprehension. I never found one out of doors, or one sleeping alone within doors, after dark. Yet I was still such a blockhead that I missed the lesson of that fear, and in spite of Weena's distress I insisted upon sleeping away from these slumbering multitudes.

'It troubled her greatly (это ее очень беспокоило), but in the end her odd affection for me triumphed (но в конце концов ее странная привязанность ко мне взяла верх), and for five of the nights of our acquaintance (и пять ночей нашего знакомства; to acquaint — знакомить ), including the last night of all (включая самую последнюю ночь), she slept with her head pillowed on my arm (она спала, положив голову на мое плечо; pillow — подушка; to pillow — кластьголовуначто-либо ). But my story slips away from me as I speak of her (но я отклоняюсь от главной темы своего рассказа, говоря о ней). It must have been the night before her rescue that I was awakened about dawn (должно быть, это была ночь накануне ее спасения, когда я проснулся на рассвете; toawake— просыпаться ). I had been restless, dreaming most disagreeably that I was drowned (я спал беспокойно, и мне снился неприятный сон, что я утонул), and that sea anemones were feeling over my face with their soft palps (и морские анемоны касались моего лица мягкими щупальцами; to feel — ощупывать, осязать, трогать, прикасаться ).

trouble [`trAbl], acquaintance [q`kweInt(q)ns], anemone [q`nemqnI]

'It troubled her greatly, but in the end her odd affection for me triumphed, and for five of the nights of our acquaintance, including the last night of all, she slept with her head pillowed on my arm. But my story slips away from me as I speak of her. It must have been the night before her rescue that I was awakened about dawn. I had been restless, dreaming most disagreeably that I was drowned, and that sea anemones were feeling over my face with their soft palps.