Ковалевская Елена - Письмо с которого все началось

– Замечательно! Я обратил на него внимание – парнишка очень смышлен и расторопен! У него может быть большое будущее. Предлагаю вам перевести его на обучение прямо в ауберг. Здесь он может получить самое лучшее образование.

– Мне бы не хотелось, расставаться с племянником, ваше высокопреосвященство, – с кислым выражением лица отозвался епископ, прекрасно понимая, куда клонит командор.

– А я считаю, ЧТО ИМЕННО ЗДЕСЬ ему будет гораздо лучше, и под МОИМ личным присмотром. Надеюсь, я ясно выразился?

– Более чем, – подтвердил Констанс, обреченно склонив седую голову. – Но мне нужно будет что-то отписать его матери.

– С вашей богатой фантазией такая мелочь не составит труда, – впервые за весь разговор маршал позволил себе торжествующую улыбку. – С завтрашнего дня я перевожу его из ведомства вашей епархии, непосредственно в свое подчинение. И дальнейшее благополучие мальчика будет зависеть исключительно от вас.

– Я прекрасно вас понял, ваше высокопреосвященство, – с тяжелым вздохом согласился епископ. – Я могу идти?

– Ступайте, – разрешил тот.

Констанс встал и, ссутулившись, спустился с веранды и вышел на парковую дорожку. Брат Боклерк двинулся следом. Как только они повернули, и сидящий мраморной на лавке командор скрылся из виду, он сказал тихим и печальным голосом.

– Мне очень жаль, ваше преосвященство, что так получилось с мальчиком.

– С мальчиком? – епископ выпрямился и вздернул подбородок. – Боклерк, оставь эти глупости! Стал бы я из-за подобной ерунды расстраиваться! Главное, чтобы Сикст поверил, что держит меня за глотку. Ради этого я готов пожертвовать десятком мальчиков! Марк нахлебник и отродясь никому не был нужен! Чтобы он не путался под ногами у наследных братьев, его сплавили в монастырь. Я думал сделать из него мальчишку на побегушках, да Бог с ним! Он пригодится и в виде приманки! Пусть о нем заботится наш драгоценный командор, а заодно считает, что я у него на коротком поводке.

К середине октября, в природе в Sanctus Urbs начала чувствоваться осень. Первые листья стали наливаться багрянцем. Цветы пытались насладиться последними теплыми днями и распускались, радуя окружающим буйством красок. Хризантемы стремились перещеголять рудбекии, те в свою очередь старались затмить своей яркостью астры и гацании, а те превзойти пеларгонии. Город был красив как никогда. С укрепленных стен ауберга ордена Святого Варфоломея Карающего открывался прекрасный вид на находящийся невдалеке Паласт Святого Престола, точнее его внутренний фасад, и соответственно все его многочисленные клумбы. Замковые садовники все лето трудившиеся в парке могли гордиться своим композиционным шедевром. Епископ Констанс не чуждый эстетическому наслаждению в безветренный день с огромным удовольствием ужинал на верхней площадке одной из башен, с которой можно было любоваться пестрым цветочным ковром. Мелких деталей, конечно же, было не разглядеть, но цельная картина просматривалась великолепно. Компанию епископу неизменно составлял брат Боклерк. После того как послушник Марк был определен под надзор командора ордена, они находились, в основном, в обществе друг друга. Шестеро плечистых братьев-сопровождающих незримо охраняли персону его преосвященства от возможных посягательств. Взамен убитого Эжена на кухню был выписан новый брат-прислужник, ничуть не худший повар, и теперь Констанс мог наслаждаться доступными ему жизненными удовольствиями в полном объеме. Как всегда, за процессом поглощения аппетитных яств обсуждались вопросы церковно-политического, а так же личного характера. Впрочем, епископ считал, что его дела: как церковные, так и личные являются единым целым. Основным неразрешенным вопросом в последние дни был епископ Сисварий.

Стол, накрытый белой скатертью, был заставлен разнообразными яствами, которые по изобилию и изысканности не уступали поданным на открытом завтраке у Его Святейшества. На двух переносных креслицах друг напротив друга сидели епископ и секретарь, они ужинали, одновременно рассуждая о тревожащих их вещах. Также Боклерк докладывал епископу о текущем положении дел. Прислужники, что накрывали стол, удалились, так что за столом его преосвященству все блюда подавал брат Боклерк.

На площадку поднялся кто-то из священнослужителей, но, увидев, что место занято епископом Констансом сразу же поспешил удалиться. Другие епископы ордена, видя возникшее напряжение между командором и Констансом, старались не поддерживать общение с ним, опасаясь вызвать гнев Сикста.

– Ты видишь, все эти трусливые шакалы поджали хвосты и прячутся от меня как от чумного! – презрительно сказал его преосвященство, как только показавшийся быстро скрылся. – Страшатся! Выжидают, что же будет дальше! Если я вновь буду облагодетельствован командором, они с радостью кинутся мне на шею, а если я рухну вниз, то с удовольствием спляшут на моей могиле. Не дождутся! Мне как можно скорее необходимо решить проблему с постом dominus vocis. Иначе мы с командором попросту придушим друг друга! Нам вдвоем в ордене слишком тесно.

– А если вы займете этот пост, то Папа утвердит? – осторожно спросил секретарь, понимая, что сейчас решается и его судьба тоже. После случая с Марком, он стал еще тщательнее исполнять свои обязанности, в надежде, что его преосвященство будет нуждаться в его службе. Хоть он и понимал, что незаменимых людей не бывает, но все же рассчитывал на некоторую зависимость от своей персоны.

– Утвердит, – кивнул епископ, подцепляя двузубой вилкой кусочек фазана запеченного с фисташками. – Джованне нынче нагл сверх меры и его последний демарш, вывел Геласия из себя. К тому же мою кандидатуру пока поддерживает Саския. Пока мы совместно играем с благочестивой – многие вещи нам не страшны.

– А вы не боитесь, что она в один прекрасный день может повернуться против вас? – Боклерк задавал свои вопросы аккуратно, стараясь узнать максимально возможные сведения из первых уст.

– Естественно я опасаюсь, она может это сделать в любой момент, – ответил Констанс, отпивая из бокала налитое секретарем вино. – Но пытаться контролировать благочестивую, все равно что пытаться обуздать ураган. Также бесполезно, и заранее можно записывать себя в проигравшие. Мне придется смириться с подобным неудобством, тут выхода нет.

Они немного помолчали, отдав дань мастерству нового повара. Епископ задумчиво поглядывал вдаль. Там на самом высоком шпиле паласта от безветрия поник бело-золотой флаг Святого Престола.

– Ваше преосвященство, можно еще вопрос? – вновь подал голос секретарь. Констанс милостиво кивнул и перевел взгляд на Боклерка. – Почему благочестивая не рассказала своему брату о надвигающийся войне?