Валентин Сорокин - Макаки

Помолчите. Неужели и рыдание Сергея Есенина не отрезвит нас?

Кто бросит камень в этот пруд?

Не троньте!

Будет запах смрада.

Они в самих себе умрут,

Истлеют падью листопада.

Они устали от ненависти к нам

Да, в пруду черти обильно водятся. И чертей мы вряд ли одолеем, если прилюдно и храбро не отряхнем с себя гниль содомистов. Лезут в заревую душу русскую свиными рылами, визжат, мажут грязью, хрюкают, антирусское выдают за подлинно русское, посредственностью заменяют талант, честного бесчестят, зоркого ослепляют, как ослепили похвалами и поцелуями Юрия Кузнецова, содомисты энергичны и беспощадны.

За десятки лет существования СССР они ведь еле, еле распознали звездный “Тихий дон” Шолохова в грудах произведений, обычных и мало русских, откровенно — русскоязычных, награждая Нобелевскими премиями писателей, отгороженных генами от русской Среды и судьбы:

Борис Пастернак, еврей.

Александр Солженицын, полуеврей.

Иосиф Бродский, еврей.

Книга Григория Климова “Красная каббала” — характеристика негодяям, подписанная справедливыми евреями и справедливыми русскими, теми, кому нужна истина, кому призвание — молитва в храме. И мне неуютно иногда читать статьи Владимира Бондаренко, возносящего имена Окуджавы и Высоцкого, Солженицына и Бродского к сияющему зениту Есенина и Шолохова, Бунина и Лескова...

Зачем такие скользкие зигзаги Бондаренко? Сам же от поделил нас на русских и русскоязычных, на красных и белых, на русофилов и фашистов, а сам — разрушает собственную банальную жидовскую схему.

Пастернак — русскоязычный.

Солженицын — русскоязычный.

Бродский — русскоязычный.

Господин Бондаренко, и ты, мой глубокоуважаемый Литтроцкий, товарищ Бронштейн, слышал я, полуеврей, и ты, значит, русскоязычный или полурусскоязычный, унаследовал диктаторский напор определять, оярлычивать, утверждать — от жидовства, от содомизма? Не греши, Володя.

Зачем тебе понадобилось рассечь русскую связь со словом русским у Юрия Кузнецова и Владимира Личутина? Ты оттащил их от русского трагического мира отваги и покаяния, мученичества и победоносности, горькой серединности и поднебесного взлёта: ты годы и годы выдавливал, выжимал, вытравливал из их сердец вздох русской матери, любовь Богородицы. Твои аплодисменты над ними — ядерная изморозь...

Зачем ты внедряешь пего-лишайчатую поэзию Иосифа Бродского в наш русский быт? Даже — в русский фольклор. Даже — в русскую удаль. Даже в русскую славу. Но ведь поэзия Бродского — желтая сухая кость. Я уже не раз тебе говорил. А ты его — к Есенину. А ты его — к Тряпкину. Как тебе не стыдно? Почему не закреплять Бродского — как русскоязычного?

Ты Петра Проскурина обзывал фашистом. Ты и меня так обзывал. Но бесцеремонно тычется от корыта в корыто интернациональный хряк, а не литератор. Зачем уйгуров и сикхов завозить под Калугу и Тулу?..

На свете можно все разбить,

возможно все создать,

на свете можно все купить

и столько же продать.

Как просто ставить жизнь в актив,

в пассив поставив кровь,

купив большой презерватив,

любовь и нелюбовь.

Читай Бродского, выбирай лучшие стихи и пропагандируй их, но зачем в русском народе, воровато копошась, на святыни похотью сблевывать?

...вдыхая сперму и бензин

посередине дня,

входи в великий магазин,

не вспоминай меня.

И ты, Володя его — к Есенину? Уймись. Вдыхай сперму. Навязывать русской красоте спидовую мораль — фашизм. Полноценному еврею и полноценному русскому, французу там или американцу, человеку нормальному, твоя агитация — жидовская перхотная течь, ядерная зараза.

Повернись лицом к Есенину и поклонись ему, Володя, поклонись, да, или спокойно вникни, вчитайся в стихи и поэмы Сергея Макарова, питерца, земляка Иосифа Бродского, кумира твоего и усладителя слуха твоего, — в стихах и поэмах Макарова — русский народ движется, работает, воюет, горюет, смеётся, поёт, пляшет, Сергей Макаров удивительно национальный, высокограмотный, мудро русский, роскошно одарённый поэт. Но ты не заметишь такого. Тебе подавай с дефектом, а здесь:

Над морем, над морем Белым,

Над сном кособоких скал

Не пасынком оробелым —

Хозяином вечер встал.

Или:

Мороз утоляет злобу

На горле у родников...

Здесь узники шли в утробу

Урановых рудников,

Ныряла за робой роба,

Строгала гробы Сибирь...

На белой щеке сугроба,

Как рана, горит снегирь.

Или:

Вздрогнул утренний бор,

Солнце даль обрела, —

Это март-зимобр

Расправляет крыла.

Или:

Живите же долго, что сердце запело,

Дарите Руси дочерей, сыновей...

Сверкнуть и погаснуть — нехитрое дело,

Но люди — не молнии, люди — сильней!

В Сергее Макарове — дыхание Бориса Корнилова и Павла Васильева, и я снова цитирую Сергея Есенина:

Я спросил сегодня у менялы,

Что даёт за полтумена по рублю,

Как сказать мне для прекрасной Лалы

По-персидски нежное “Люблю”?

Я спросил сегодня у менялы

Легче ветра, тише Ванских струй,

Как назвать мне для прекрасной Лалы

Слово ласковое “поцелуй”?

И ещё спросил я у менялы,

В сердце робость глубже притая,

Как сказать мне для прекрасной Лалы,

Как сказать ей, что она “моя”?

Деликатность-то, Владимир Григорьевич, какая? А ты, без смущения нахрапом — в русские классики Иосю Бродского, тунеядца, по законам СССР, а Нобелевской премии — гения!.. Конечно, Ёся Бродский нежнее Александра Безыменского и Веры Инбер, Симёна Кирсанова и Джека Алтаузена, но в каком каземате расстреляны Борис Корнилов и Павел Васильев, Алексей Ганин и юный Юра, сынишка Сергея Есенина?

Да, русский народ о сей поры — под игом дегенератов, олигархов и воров, но евреи, защищающие свою материнскую речь и культуру, не навредят нам, русским, а посочувствуют. Праздник Нового Года показал распущенность и разврат помешанных на сексе ублюдков. Но русское слово непременно возвратиться к ребёнку и к старику, к поэту и к учёному, возвратиться — крылатым и озарённым!

Чего хотел четвертьеврей Гитлер? Отомстить грузинскому полуеврею за Великую Чистку?.. Но причем тут еврейские и русские страдальцы? НЕ надо белую розу венчать с чёрною жабой, апирамидальный тополь скрещивать с болотною корягою. Природа карает ударников ассимиляции.

Православие хранило русскость нашу. Молитва и песня — свет нашего народа русского. А мы самого Льва Троцкого на язык народу русскому наступить разрешили, безоглядно бранствующие интернационалисты:

Брежнев — Генсек ЦК КПСС, жена еврейка.

Суслов — чл. Политбюро ЦК КПСС, жена еврейка.

Русаков — секретарь ЦК КПСС, жена еврейка.

Ельцин — президент РФ, жена еврейка.

И мы, русские, — фашисты? Миф о русском фашизме нагнетают и распространяют со сцен, с газет, с экранов и с трибун омасоненные геи, уроды, шизофреники, мокрогубые фюреры грабительских мафий, толпящиеся у державных рулей и дико презирающие национальную мораль народов.