Анна Бройдо - Абхазы

Её поразительную историю можно было бы рассматривать лишь как любопытный случай проявления акцентуации характера, если бы Тумановой не удалось организовать среди сухумских женщин и стариков разных национальностей довольно многочисленную организацию, структура «пятёрками» и способы конспирации которой были созданы буквально «по Фадееву». Подпольщики, сверяясь с книгой, расклеивали дерзкие листовки, подняли в ночь на 4 марта 1993 года (годовщина Дня установления Советской власти в Абхазии, в бытовом сознании абхазов – Дня освобождения от оккупации меньшевистской Грузии в 1921 году) абхазский флаг на Доме политпросвещения. В то же время они изобретали собственные формы борьбы: изготовляя маленькие флаги Абхазии, потихоньку подменяли ими грузинские флажки, укрепляемые на броне вражеских танков. Во время неудачного наступления абхазской армии в марте 1993 такой танк с подменённым флажком, проехав через весь Сухум под абхазским флагом, вызвал в городе невероятную панику.

О степени риска подпольщиков свидетельствует факт, что одна из «пятёрок» организации была раскрыта, её члены были подвергнуты пыткам и трагически погибли. Среди них – народный артист Абхазии и Грузии престарелый М. Зухба. Его изуродованное тело палачи выбросили на помойку и несколько дней запрещали хоронить.

Несмотря на почти дословное использование романа А.А. Фадеева в качестве инструкции, нельзя не отметить национальную специфику в действиях «Мстителей». В том числе и такие сообщённые информантами трогательные факты, как символическое, сопряжённое с произнесением торжественной клятвы использование абриса собственной ладони для вышивки древнего национального символа на флаге Абхазии, предназначенном для водружения над оккупированным городом. Для маленьких флажков – на танки – обводили ладони сыновей.

Оценка действий войск и правительства Республики Грузия лежит за рамками нашей работы, более того – мы бы предпочли полностью избежать обсуждения данной темы. Между тем, в данном случае необходимо пояснить, почему подавляющее большинство жителей Абхазии отождествляли грузинские войска с «фашистскими». Было бы неверно объяснить это явление лишь тем, что «фашист» для граждан бывшего СССР - просто бранное слово. Мы были свидетелями вступления в Сухум отборных частей грузинской гвардии: рослые, атлетически сложенные молодые люди, в щёгольском обмундировании с закатанными рукавами, тёмных очках, перчатках без пальцев, автоматами на груди. Заняв город без боя, они не были испачканы и озлоблены, напротив, громко смеялись, куражились и фотографировались. При этом раскатывали на танках и БТР по городу, забавляясь, стреляли веером по окнам домов, в неосторожных прохожих. Несколькими выстрелами из гранатомёта изуродовали стоящий на площади памятник Ленину, а его бронзовый бюст из вестибюля Совета Министров, привязав за шею к микроавтобусу, с гиканьем волочили по улицам.

Яркая картина происходящего, репрессии последующих дней практически полностью совпадали со сложившимся у советских людей на основе книг и фильмов о Великой Отечественной войне чётким стереотипом: «как выглядят и действуют фашисты». Всем известно, что фашисты вероломно начинают войну, с воздуха стреляют по пляжам с купающимися детьми, не считают людьми всех, кто не одной с ними национальности, грабят и убивают мирное население, подвергают пыткам в застенках пленных и заложников. Примечательно, что некоторые женщины-грузинки также активно «работали на образ», выбегая навстречу танкам с букетами и криками: «Наши пришли!» 1. Видимо, они руководствовались тем же ассоциативным рядом, хотя у них, очевидно, было иное понимание, кто в данной ситуации является «фашистами». Впрочем, изучение этого феномена предоставим другим исследователям, заметим лишь, что в сентябре 1993 г. оборванные и измождённые от голода русские ветераны Великой Отечественной встречали словами: «Наши пришли!» освободивших Сухум абхазских воинов («Мы ту войну помним – немец и то такого не творил!»). Особенно трогательно выглядела бабушка, обнимавшая на проспекте Мира смущённых медсестёр-абхазок, неожиданно звонким голосом восклицая: «Привет, подруги! Я в ту войну тоже санинструктором была!»

Психологически отождествив противника с «фашистами», а себя, соответственно, с «советскими воинами-освободителями» абхазы переняли в свой военный обиход значительное количество культурологических маркеров Великой Отечественной. Причём это касалось как глобальных установок – уверенности в правоте и справедливости своей войны, так и мелких бытовых подробностей. Совершенно естественно было воспринято решение Армянского (сформированного из местных жителей армянской национальности) батальона присвоить себе имя маршала Советского Союза И.Х. Баграмяна. В повседневный солдатский лексикон органично, сохраняя совершенно определённую эмоциональную окраску, вошли такие многозначные и многоплановые слова-образы, как «комбат», «сестричка», «высота». В средствах массовой информации и повседневном обиходе

________________________

1 Басариа В.К. Время тяжких испытаний. Сухум: Алашара, 2006. С.17.

широко использовались такие сравнения, как «блокадный город Ткварчал – это абхазский Ленинград» или «сожжённое армянское село Лабры – это абхазская Хатынь». Героически погибших воинов односельчане хоронили у памятников жителям села, павшим в Великой Отечественной войне.

Объём работы не позволяет привести всю массу фактов применения «стиля боевого листка» в абхазских официальных документах и средствах массовой информации. Приведём лишь несколько цитат из уникального документа, любезно предоставленного нам Главным военным комиссаром Вооружённых сил Абхазии С.М. Шамба - «Памятка комиссару», выпущенного отделом психологической подготовки при Комиссариате Верховного Совета Республики Абхазия в 1993 году: «Комиссар роты обязан проводить работу по: постоянной готовности к защите Родины в духе боевых традиций предшествующих поколений…; пропагандировать боевые подвиги воинов, отличившихся в боях, непреклонную волю к победе над врагом…; воспитывать воинов в духе интернационализма…» 1.

Образный ряд середины прошлого века заметен и в боевых наградах Республики Абхазия. Высшая степень признания воинской славы – звание «Апсны Афырхаца» - «Герой Абхазии». Между тем, «Афырхаца» - старинное абхазское слово, характеризующее высшую степень героизма, дословно - «муж, подобный молнии и грому». Афы – Бог-громовержец пантеона абхазской традиционной религии. Очевидно, что добавления названия страны к такому исключительно индигенному понятию никогда не требовалось. Медаль «Агумшараз» - «За отвагу», дословно переводится: «За бесстрашное сердце». С.М. Шамба в беседе с нами согласился, что официально принятый русский перевод, соответствующий советским аналогам, не случаен, выражает подсознательное стремление подчеркнуть преемственность воинской славы, повысить моральный статус боевых наград