Александр Архиповец - Танцующая в пламени.

Трехглавый демон смерти.

Оставив на столе десяток серебряных монет (будет за что похоронить), Леон тихонько прикрыл дверь и зашагал по натоптанной десятилетиями дороге ведущей в Фесину.

Нужно обязательно отыскать свои вещи, спрятанные империалы, и конечно же, забрать отцовский арбалет. Ну а затем…

Куда пойдет дальше, и что будет делать - Леон уже знал…

- …И Вы, хотите меня, словно тряпичную куклу простолюдинки, бросить к ногам самовлюбленного осла?

- Ну что Вы, графиня! Вы абсолютно не правы. И в мыслях не было, да и не посмел бы… Не забывайте, что Филипп - наследник

Лотширского престола, вовсе не глуп и не так уж плох собой. Он словно неограненный драгоценный камень… Стоит лишь попасть в руки ювелира… В Ваши руки…

- Не морочьте мне голову! Оставьте свои сказочки для какой-нибудь дурочки. Меня не проведешь. Лотширского престола уже лет семнадцать не существует. Скажите лучше, что будет, если я откажусь.

- Воля Ваша. Принуждать не стану. Вы, миледи, в своем выборе вольны. Ступайте на все четыре стороны.

- Так вы меня и отпустите?.. Не для того рисковали своей жизнью?

Во век не поверю!

- Отпущу… - не моргнув глазом, солгал Мартин. - Более того, верю, что не пропадете. Вот только куда податься? В дактонско-фракийском союзе вы вне закона, да и в Торинии - тоже.

- А так? Кто мне помешает для видимости согласиться, а потом сбежать? Как удержите на коротком поводке?

Опять Вы за свое, миледи. Да никто Вас не держит. Поступайте, как считаете нужным. Но я уверен, что, хорошо обдумав, поймете все выгоды нашего сотрудничества. Я предлагаю дружбу на основе общих врагов… Хорошенько подумайте, миледи… Хорошенько…

Мелкий дождь зарядил еще с вечера, а это верная примета, что непогода продлится несколько дней.

Вначале, нечастый гость в арвуде, колючий Норлинг изгнал сухой, теплый герфесский ветерок. Легкие перистые облака сменила сплошная облачность, молочно-белой пеленой затянувшая небо, которая спрятала от людских глаз не только лучезарный лик Оризиса, но и наглеца-задиру Звездного скитальца.

Похолодало. Повеяло осенней тоской. Первые капли высохшая земля приняла с благодарностью, словно путник, измученный жаждой в пустыне. Но, ощутив холодные объятья севера, вспомнив о неизбежной осени и зиме, тоже загрустила. Дождь не прекращался всю ночь: стучал по крышам домов, стекал мутными ручьями, собирался в лужи и озерца.

Превратил в грязь проселочные дороги. Загнал зверье в норы, а людей

- в дома.

Что может быть лучше в такую непогоду, чем сидеть в сухой теплой харчевне и в компании друзей потягивать ароматное, наполненное летним огнем, освященное благодатными лучами Оризиса вино. А если кошель охуд, прохладное пенное пивко?

Может потому, на постоялом дворе Кале яблоку было негде упасть.

Да, того самого Кале, где некогда, давным-давно, совсем еще молодой офицер его светлости маркграфа Лотширского Гюстава - Леон Барель познакомился с милой и страстной пленницей Лорис.

За пошедшие годы многое в жизни изменилось. Леон сделал головокружительную карьеру, добился невозможного: стал всесильным графом Сакским, защитником Межгорья и западных рубежей дактонско-фракийского союза, мужем очаровательной баронессы Дальмиры де Мо, ближайшим другом и соратником могущественного Ягура, любимым и желанным гостем венценосной пары Альвена Дактонского и Оливии

Фракийской.

Лорис повезло намного меньше: совместная жизнь с ненавистным

Азисом, его неожиданная кончина. А теперь, внезапно обрушившееся на ее голову горе - безвременная, чудовищно непонятная и нелепая смерть дочери.

Да и Кале за эти годы весьма сильно изменился. Из маленькой, захолустной деревушки превратился в большое селение с каменными домами, двумя трактирами, постоялым двором, оживленным и шумным базаром, ремеслами и торговыми рядами. Немалую роль в этом сыграла, пролегавшая через него дорога из Тора в Лот. По ней в обе стороны путешествовали торговый люд, солдаты, крестьяне. С исчезновением границ не стало таможенного сбора, что еще боле оживило торговлю.

На месте сгоревшего постоялого двора уже лет десять как построили новый, каменный. Сменился и хозяин. Теперь вывеска гласила:

"Гостеприимство Аглая". Сам Аглай сейчас стоял за замызганной стойкой, хмуро поглядывал на посетителей. Пара богатых купцов, перекупщики с рынка, пяток свободных от службы стражников. Да еще, живописная братия не оставляющая сомнений в роде ее занятий, во главе с лохматым, зверского вида задирой с выбитыми напрочь зубами.

Подельники называли его, видимо в насмешку, Клыком.

Эти головорезы торчали здесь уже третий день. Мало того, что сами не платили, так еще и распугивали более зажиточных посетителей.

Однако, ссориться с ними Аглай не собирался. Себе дороже. К тому же, он и сам в молодости малость пошаливал. Но скрыть гримасы недовольства, как ни старался, не мог. Снуют туда-сюда словно шшели.

Вон сколько грязи понатаскали. Жория за ними не успевает убирать.

Дверь с шумом распахнулась. В зал, спесиво задрав нос, вплыл богато одетый посетитель. Небрежно сброшенный рамшитовый плащ, угодливо подхватил один из его свиты. Дорогое сукно и добротно выделанная кожа, сияющие золотом и серебром дорогие доспехи и оружие. Другой охранник, оставляя за собой мокрые следы и комья грязи, уже подвигал стул. Потом, отдуваясь и разглаживая рыжие усы, подошел к стойке и, пренебрежительно скривив мясистые губы, проворчал:

- Поворачивайся, бездельник! К тебе пожаловал сам граф Ральф

Ралин. Все лучшее - на стол. Да и комнату на ночь соответствующую… И живо… Не угодишь, пожалеешь… Сам, вот этой рукой высеку на конюшне. Заодно гляну, как там наши лошади. Не понравится, добавлю еще… Чего выпучил глаза? Говорю, живо!

"Ну что за денек? - думал трактирщик, отдавая слугам распоряжения. - Мало мне этих проходимцев, так еще приперся чванливый гусь со своими холуями. Ох! Не кончится все это добром!

Ставлю три империала против прокисшей салюти".

Аглай шлепнул игриво пискнувшую Жорию по объемному заду. Молодка добросовестно отрабатывала корены не только в трактире, но и в постели, надеясь со временем занять место умершей в прошлом году жены. Однако Аглай особо не торопился. Совершенно справедливо полагая, что ее прыть сразу поостынет.

- Жо, приготовь-ка прибывшему господину комнату, одну из тех, что наверху. Да смотри, чтобы остался доволен. Задом! Задом особо не верти! Не надейся - граф не позарится. А вот холуи его… - те могут… Потом на глаза не кажись… и не ной. Выгоню взашей…

Ступай…

Войдя в шумный зал, Аглай сразу приметил, что к захмелевшим головорезам за время его отсутствия добавилось еще трое: напоминающий гнома крепыш, жилисто-худой с похожим на клюв ворона носом, бывалый рубака и, пусть в потрепанной одежде и с подбитым глазом, господин благородных кровей. Его выдавали манеры. Он мог обмануть кого угодно, но не Аглая.