Александр Архиповец - Танцующая в пламени.

- Ваша Св… - начал было купец, но увидав нахмуренныеброви графа, понял ошибку и, быстро перестроившись, продолжил: - Достопочтенный, будьте так любезны, идите за мной.

Он повел незваного гостя через двор и сад в лучшие комнаты нома, туда, где всегда царили тишина и уют. Асис хотел сразу кликнуть служанку, но Постав, предостерегающе подняв руку, остановил.

- Не суетись, лавочник. Еще успеется. Вначале поговоримнаедине.

Затем, выставив за дверь слуг и по-хозяйски рассевшись в мягком кресле, стал молча рассматривать дрожащего Асиса. Тому эти мгновенья показались вечностью.

Но вот граф заговорил:

- Что ты дрожишь и ползаешь на брюхе, словно шелудивый пес? Успел напакостить и теперь трясешься за свою поганую шкуру? А может, продался Фергюсту? Отвечай!

- В… В… Ваша Светлость… Я… я… перед Вами чист!

Видятбоги, страшные воспоминания… Тот ужасный день… Я верен и вмыслях, и в делах. Я и не посмел бы предать благодетеля и спасителя…

- Особенно если это впрок твоему кошельку, мошенник, -прервал нескладный лепет граф. - Ну да ладно! Любая вина всеравно всплывет наверх, подобно дерьму. Тогда пощады не жди!

Веревка не заблудится и все равно обнимет твою шею, даже вслучае моей смерти. Запомни это, лавочник.

Посчитав, что достаточно припугнул разжиревшего слугу, маркграф продолжил уже более мягким тоном.

- На сей раз я приехал по другому делу. О нем после… Обсудим все в деталях. А пока я хочу поесть и отогреться. Да и о моихлюдях позаботься.

У Юргиса гора свалилась с плеч. Он, как на крыльях, бросился исполнять волю господина.

Купец постарался на славу. Молодая служанка бережно омыла горячей водой с ароматным маслом бархатных роз замерзшее тело Постава, напоила его подогретым ароматным вином со специями и усадила за богато сервированный стол.

После ужина они вновь остались одни. Постав начал подробно расспрашивать о новостях Торинии, о новой герцогине и, конечно же, о сплетнях, вившихся вокруг их быстрого и неожиданного брака.

Граф и без Асиса знал немало: и о реставрации разрушенной часовни, и о благоустройстве замка, и о своенравном характере Лавры, и, конечно же, о ее необычных манерах. Но и Асис смог удивить

Постава. Пронырливый купец умудрился с помощью горничной проникнуть в замкнутый мирок герцогини. Служанку звали Розали. Ее отец, неудачливый торговец, к тому же пьяница, влез по уши в долги и должен был вот-вот угодить в тюрьму или на галеры. Выбрав момент, когда Розали пришла за пьянствовавшим в гостевых комнатах батюшкой,

Юргис отозвал ее в сторонку. Припугнув девушку грядущими бедами, предложил поработать у герцогини, обещая за это списать долги отца.

Место горничной удалось получить, всучив взятку мажордому Фергюста.

Розали попала под начало Жане. У нее частенько не хватало времени на домашние хлопоты. Общение со строгой, а иногда безжалостно-жестокой миледи постоянно держало Жане на грани нервного срыва. Да и последние приключения не прошли бесследно. Веселая и общительная от природы, она страдала от одиночества. Не случайно компания Розали действовала па нее успокаивающе. Жане быстро привязалась к девушке.

Вскоре они подружились и стали делиться своими маленькими женскими секретами.

Однажды, не удержавшись, Жане стала расспрашивать о бароне де

Гри. Ее интересовало все: где его владения, женат ли он, есть ли дети? Причину любопытства она вначале скрывала. Но затем, не удержавшись и взяв клятву молчания, поведала свою "страшную" тайну.

Розали похождения де Гри не удивили. Ей частенько приходилось

"перемывать косточки" придворным. Слухи об их приключениях и интрижках распространялись со скоростью молнии. А барон и вовсе был на особом счету, так как ходил в любимчиках герцога. И Розали, не задумываясь о том, что ранит подругу, преподнесла пару пикантных историй. Рассказала она и о том, что Рич де Гри давно женат, но счастья в семейной жизни не нашел. Единственным достоинством его супруги было богатство. Их брак свершился по воле родителей, связанных старой дружбой. Будучи к тому же соседями, они надеялись со временем объединить владения и нянчить столь желанных внуков.

Потому-то и слышать об иной партии для детей не хотели. Так еще совсем молодым Рич стал мужем худой, как жердь, избалованной и капризной Мерильды. Никакой радости от этого он, естественно, не испытывал. Более того, обидевшись на отца, вскоре уехал ко двору герцога, где был радушно принят, а со временем стал другом

Фергюста. Дома барон показывался редко и сженой почти не встречался.

Не случайно их брак до сих пор оставался бесплодным. Зато на стороне

Рич женских ласк не избегал. Злые языки поговаривали, что у него имеются и внебрачные дети.

"Утешив" подругу, Рози стала расспрашивать о чужих странах, о жизни дворян, о магии и, конечно же, о хозяйке. Жане охотно рассказывала обо всем, кроме Лавры. Миледи она боялась до ужаса и невольно передавала свой страх подруге. Как ни старалась Жане умалчивать обо всем, что касалось герцогини, но крохи информации, подобно воде сквозь сжатые пальцы, все же просачивались. Услышанное

Рози дословно передавала Асису. Наивная девушка надеялась, что пройдет неделя-другая и она освободиться от тягостных обязанностей.

Розали не знала, что кредит для отца по-прежнему открыт и долг пьянчужки с каждым днем неумолимо растет. Асис, словно паук, намертво опутал жертву и ни за что не собирался выпускать из своих сетей.

Но больше всего Постава ошеломило то, что герцогиня ждала ребенка.

"Если это правда, то дела мои и вовсе плохи. У братца скоро появится законный наследник, - окончательно расстроился маркграф и надолго замолчал. - Стоило ли мне приезжать в Тор? Нужна ли встреча с Лаврой? Не слишком ли велик риск?" - всплывал один вопрос за другим.

Теперь их интересы с миледи явно не совпадали. Но, с другой стороны, полной уверенности в правдивости доносов тоже не было. А можно ли доверять горничной? Тогда будет большой ошибкой уехать, не повидавшись с герцогиней.

Посомневавшись, Маркграф все же решил рискнуть. Написав на пергаменте пару фраз, приложил к нему перстень-печать с гравировкой

"Маркграф Лотширский" и скрепил послание сургучом. Текст был предельно прост и не содержал крамолы: "Не будет ли Сиятельная герцогиня столь любезна, чтобы найти время для неофициальной аудиенции. Любитель специй Гюстав".

Утром Розали передала письмо Жане:

- Госпожа его давно ждет, - умирая от страха, солгала она подруге.

Вскоре Лавра держала записку в руках. Взглянув на нее и недоуменно передернув плечами, миледи прошептала:

- Ему все неймется. Хочется остроты ощущений. Что ж, мыможем их даровать с лихвой. Верно, Нико?