Александр Архиповец - Танцующая в пламени.

- Прежде чем торопиться дам спасать, иногда нелишне было бы подумать, - продолжил уже обычным тоном Френсис де Мо. - Отец

Дафний едет в Дак по приглашению самого герцога. Он освятит новый храм Создателя, когда его удосужатся построить. Ты ему со своим чудо-мечом весьма приглянулся. Пришлось сказать, что Странник ярый защитник истинной веры. Да и момент для этого самый подходящий. В противном случае - попахивает костром. Правда, в Дактонии пока их не было. Но ведь на то ты и Странник. С кого-то нужно начинать.

Сверху раздалось противное, выворачивающее душу карканье, слетевшейся к месту побоища, стаи громадных серых ворон. Так уж повелось: души - Трехглавому, а не закопанные трупы - им.

У Леона вдруг стало тоскливо на душе, и он с тревогой глянул в сторону, ведущего под руку девицу, Дафния.

Первое впечатление оказалось ошибочным. Святой отец был вовсе стар. К нему приближался худощавый, с длинным, как у ворона клюв носом и резкими чертами лица, мужчина средних лет, с обильной сединой в мышиных под стать рясе, коротко стриженых волосах. Но пружинистый твердый шаг и горящие фанатичным огнем глаза свидетельствовали о немалой физической и духовной силе. Барель прислушался к левому запястью - Ziriz молчал.

Леон сделал шаг навстречу и почтительно склонил голову:

- Леон Странник, сопровождаю барона… Я рад, что Вы не пострадали, святой отец, и Вы, благородная…

- Графиня Лолия, сын мой… Создатель всемогущ и милостив к детям своим. Твои смелость и благородство замечены. Отныне ты под покровительством святой церкви, твои деяния, угодны Богу и будут вознаграждены. Жду тебя, сын мой, на освящении храма Создателя.

"Ну, все, кажись, увяз", - подумал Леон, но на всякий случай, еще раз почтительно поклонился.

Почувствовав на себе пытливый взгляд, обратил внимание на девушку. Едва прикрытое разорванными шелками нежное белое тело, большие голубые глаза, широко раскрытые, не то от пережитого страха, те то от крайней степени любопытства, светло-каштановые волосы, высоко вздымающаяся от глубокого дыхания, грудь, приоткрытые алые губы,.. Но,.. но,.. но… Малюсенькая нижняя челюсть, редкие острые зубки и приплюснутый носик - сводили на нет все очарование молодости делая юную графиню похожей на мелкого грызуна, хотя ни в коей мере не лишали присущих возрасту желаний и амбиций, без труда читающихся в красноречивом взгляде.

Барель поспешил ретироваться, уступив место столь своевременно подоспевшей служанке.

Барон в это время пытался "Словом Божьим" вернуть на путь истинный заблудшего изменника в ливрее.

- Я, гад, с тобой долго возиться не стану. Бригс, накидывай петлю. Вот так, хорошо! Проверь узел.

- Пощадите, господин! Во имя Создателя! Пощадите!

- Так ты же только что собирался его слугу повесить! И поворачивается же язык… Бригс, приступай! Не томи!

Правильные черты смазливого лица исказила гримаса ужаса, глаза выкатились из орбит, губы дрожали. На штанах появилось бурое пятно, запахло мочой.

- Пощадите, мне приказали! Я сделаю все, что скажете! Я отдам деньги… Тридцать империалов…

- Кто и зачем? - сурово глядя в его глаза, спросил Ягур. - Ну же…

Затягивать спектакль и злоупотреблять "Словом Божьим" в его планы не входило.

- Я узнал одного из свиты графа Сакского… У них мой брат… А так… - обещали отпустить,.. дали золото…

- Бригс, этого - в кандалы и в подземелье к Корнелиусу. Пока святой отец и девица не видят, снимите с него ливрею… Подберите похожего из этих, наденьте ее… - Барон кивнул в сторону разбросанных веером трупов. - Вот хотя бы того, похоже шевельнулся, и повесьте. Но так, чтобы лицом к лесу. Потом, как бы невзначай, мельком, покажите Дафнию и дамам. Слышишь? Мельком, чтобы не рассмотрели. Империалы бездельника… Десять - тебе и твоим солдатам, двадцать - Страннику как компенсацию за дорожный камзол и лошадь. Из Дака пришлю людей и карету. Поглядывай, чтобы не распускали языки, мертвых закопайте.

- Будет сделано, Ваша светлость…

- Пока Странник остановится у меня. Все. Исполнишь, доложишь.

- Не беспокойтесь, Ваша милость.

По мере приближения к столице герцогства, тракт оживал, становился многолюдней.

Крестьянские телеги, груженные мешками с зерном, фруктами и корзинами с овощами, птицей и прочей живностью, жалобно скрипели, проклиная свою тяжкую участь. Двое ремесленников, везущих на продажу глиняную посуду, испуганно посмотрели в сторону дворян, один из которых был забрызган кровью с головы до пят. Не спасла положение и остановка у ручья, где Леон безуспешно пытался отмыться.

Одна за другой тянулись придорожные деревушки, как две капли похожие одна на другую. Серые деревянные домишки, прятавшиеся за высокими частоколами. Лишь постоялые дворы да трактиры - из камня.

Разросшиеся предместья Дака, постепенно поглотили сам город.

Некогда защищающие его ров и крепостная стена претерпели большие метаморфозы. Вода во рву давно высохла, теперь он был почти до краев набит мусором, поверх которого было положено множество деревянных мостков.

В обветшавших стенах появились ранее не предусмотренные ворота, закрывающиеся опускающимися на ночь металлическими решетками.

Преградой они могли служить лишь от невооруженного люда, желавшегося проникнуть в город, не заплатив небольшой пошлины. За этим строго следили люди в черных камзолах с большими, кожаными сумками на боку.

Возле них стояли вооруженные мечами и арбалетами, в добротных шлемах и кольчугах, стражники.

Увидев Ягура, они в момент проснулись, и живо расчистили дорогу в подсобравшейся толпе.

Внутри крепости деревянных домов почти не было, сплошь из камня.

И чем ближе к центру, тем выше и богаче. Мощенные грубо обтесанными плитами, улицы становились шире и ровнее. На придорожных столбах появились масляные фонари.

Леон почему-то думал, что они следуют во дворец герцога Даниэля, но не угадал. Ягур свернул в сторону, в оружейный ряд, подъехал к большому дому, постучал в плотно затворенные, высокие ворота. На удивление, они беззвучно отворились. Навстречу выскочили несколько слуг, больше похожих на солдат. Спешившись, барон отдал пару распоряжений, после чего поспешно исчез в доме.

Леона провели в гостевые комнаты, принесли вино, фрукты и передали просьбу хозяина: до его появления никуда не выходить.

Ждать пришлось довольно долго. Леон, развалившись на мягком стуле, умудрился даже немного подремать. Вошедшего в комнату

Френсиса де Мо узнать было не просто: в зеленом бархате камзола на поясе и застежках мягких кожаных башмаков сверкало серебро. Золото и драгоценные камни - на знаке Советника Герцога. На пальцах - перстни, а на шее - массивная золотая цепь.