Александр Архиповец - Танцующая в пламени.

Выражение лица, взгляд и те изменились - стали величавее, высокомернее.

Зато голос, голос принадлежал прежнему Ягуру.

- Ну вот, - устало вздохнул он. - Дела улажены. Пора и перекусить. После отмоете дорожную грязь и кровь. А вечером,.. вечером поговорим.

Перешли в столовую. Большой стол из красного дерева был сервирован на двоих.

Серебро приборов сияло. Блюд было немного, но все отменно приготовлены: запеченная рыба, фаршированная виноградом и белым сладким луком, нарезанные ломтиками сырые овощи - томаты, сладкий перец, терпкий фристай, кисловатые колоны, куриный паштет да пропаренные белые грибы и только что испеченные, пушистые сдобные булочки. Запивали белым "Фракийским". Вот, пожалуй, и все.

Ягур, о чем-то размышляя, помалкивал. И лишь под конец трапезы, вдруг заявил:

- Завтра ужинаем во дворце Даниэля… Ох, и разворошим улей шшелей… С утра Вас приоденем, а пока отдыхайте,.. до вечера.

Явившийся на звон колокольчика молоденькой светленькой служанке велел заняться одеждой гостя.

Лизана, мило улыбаясь, повела его в другую половину дома. По скрипучим деревянным ступеням спустились в подвал, где разместилась небольшая, но уютная, отделанная опять-таки красным деревом, купальня. На стенах вместо крюков для одежды красовались обрамленные серебром рога различной формы и величины. В местах крепления светильников поблескивала чеканка с изображением диких животных и охотничьих баталий.

Из мебели - только дубовые лавки, да в углу массивный стол с глиняными кувшинами и пивными кружками. Посреди - огромная бадья с горячей водой, а рядом с ней небольшой столик с мочалом и плотно закрытыми крышками маленькими горшочками, медный ковш. Да еще два ведра с холодной водой.

Горничная замерла в ожидании. Уходить она, похоже, не собиралась.

Леон, равнодушно пожав плечами, быстро разделся и залез в бадью.

О! Это было настоящее блаженство! Пахнущая травами вода, приятно щекотала кожу, играючи пощипывала за волоски. Вместе с дорожной грязью, смывала усталость, кровь смертей…

Блаженно расслабившись, закрыл глаза. Почувствовал, как приятное тепло волной накрыло тело. Нежные девичьи пальчики побежали по волосам. Сверху лилась пенящаяся, пахнущая медом и полынью, вода.

Стекала по лицу и шее, попадала в глаза и уши.

Леон фыркнул и тряхнул головой. В ответ раздался женский взвизг.

Открыв глаза, увидел раскрасневшуюся Лизану. Она отошла к столу, налила в кружку пенистое пиво. Потом с наслаждением наблюдала, как

Леон с жадностью его пьет.

Глаза белянки игриво блестели:

- Если хотите, господин, я постелю вам постель…

Барель сразу понял намек. У него давно не было женщины. С тех пор, как он сидел в горной глуши с глупышкой Лорис. Милой, страстной, с красивым телом, но недалекой и простодушной.

Воспоминания разбудили плоть, которую пришлось подавить усилием воли.

"Сейчас не время", - подумал Барель, вслух все же, сказал: "Было бы весьма неплохо. Приходи".

Лизана смущенно отвела взгляд. И без того розовые щеки залил жгучий румянец.

- Встаньте, господин! Я помою Вам спину.

Молча стала гулять мочалой по плечам, шее, ягодицам.

Леону почудилось, что скрипнула дверь, да и ритм движений пожалуй изменился: нежные пальчики продолжали бегать по спине, бокам, животу. Но Барель сразу ощутил - не те! Попытался обернуться. Руки ласково, но решительно, вернули голову в прежнее положение. Но он все же, успел заметить черные вьющиеся волосы и сверкнувшие огнем из-под тонких бровей темно-карие глаза другой женщины.

Эта друга пробыла недолго, однако, настроение белянки напрочь испортилось.

Вскоре, указав на полотенце, холщевую рубаху и штаны, захватив грязную одежду, она, молча исчезла.

"И куда мне теперь идти? В чужом доме можно и заблудиться. Как найти свои покои?"

Но появился слуга и проводил господина Странника в небольшую, но весьма уютную комнатку на втором этаже, с маленьким окошком, столиком, но зато большой, рассчитанной на двоих, мягкой кроватью.

Барель даже успел в ней немного понежиться.

Ужинали вновь вдвоем, на этот раз в обитом синим бархатом кабинете. На столе - сыр, лепешки, мед, золотистый торинский сидр.

Барон какое-то время молчал, а потом проникновенно-испытующе глянул на Леона. Словно решал: не ошибся ли, по силам ли, выдюжит ли?

Не так давно подобным взглядом его сверлил Гюстав Лотширский, прежде чем взять клятву и поручить сыновей. Барелю стало не по себе, но взгляд он выдержал.

Словно получив положительный ответ, Ягур хищно ухмыльнулся, отчего стал еще больше похожим на горную рысь:

- Вижу, сможешь! Поместья забрать не сложно,.. но вот породу, кровь… Думаю, Фергюст жестоко просчитался… Завтра я представлю тебя Даниэлю, как потомственного дворянина. С утра придется приодеться, навешать побрякушек. За заслуги перед Дактонией, а они, поверь мне, уже немалые - тебе будет присвоен чин тысячника в моем ведомстве.

У Леона отвисла челюсть: "Чего-чего, а подобного он не ожидал.

Сразу тысячника! Уровень барона или графа".

Барель попытался даже что-то сказать, но Ягур не дал.

- Это вызов не только Торинии, но и нашим зажравшимся бездельникам. Зная твою богобоязненную натуру - предупреждаю сразу - дуэли между дворянами разрешает лишь сам Даниель Дак. Но при свидетелях защищаться можно в любом случае. Но без толку на рожон не лезь. Враги, найдут тебя сами,… обязательно найдут. К тому же, со дня на день начнется война…

Френсис на время приумолк.

- Ваша милость, - неуверенно вступил Барель.

- Брось, Леон. Наедине без титулов. Условности оставь для глупцов.

- Я хотел спросить о рве и стенах.

- Заметил, как ты на него поглядывал. Если легионы Ригвина подойдут к Даку, то город все равно не удержать. На возведение основательных укреплений понадобится не один месяц. Ну а ров,.. его давно пора очистить. Это не долго. Вот только шпионов Ригвина настораживать не хотелось. Главное сражение примем в Межгорье. Но воевать сразу на двух направлениях он вряд ли станет. Вначале, думаю, попробует силы во Фракии. Станикос послабее. Хотя, кто его знает. Поживем, увидим. А пока, хорошо бы вырезать внутренних врагов. Плохо, что нет доказательств.

- А вы их знаете?

- Знать то знаю… Да толку… Видишь ли… главный зачинщик граф Сакский Викрин - разлюбезный кузен нашей герцогини. Нужны очень.., очень веские причины. Ошибемся. То и нам голов не сносить, не понадобится ни Ригвин ни Фергюст… Вот такие наши дела,

Странник. А теперь - иди. Завтра у нас много хлопот…

Уже засыпая, Леон услышал в коридоре шум. Насторожился.

Показалось, что спорят женщины. Нет. Даже не спорят, а скорее одна строго выговаривает другой.

Дверь, по-заговорщески скрипнув, приоткрылась, пропуская полоску света. И сразу же, вновь, наступила темнота.