Александр Архиповец - Танцующая в пламени.

- Что, есть, кого натравить на Викрина? Ведь Лурь был его человеком… Верно?

- Зря Вы так, мой повелитель! Не верите? А напрасно. Только следующий раз де Сак подкинет утку о моей измене или, скажем, что

Дальмира спит со Странником…

Тут Ягур сделал выразительную паузу, словно желал врезать последние слова в память Даниеля.

- Говори, что хочешь, но твой Странник мне не по душе и видеть его в Дактонии я не желаю. Ты привез, ты и убирай… Куда хочешь…

- Да это я и пытаюсь Вам сказать… Примите у него присягу и отправьте во главе нашего отряда во Фракию. У нас же договор со

Станикосом… Не забыли?..

Даниель нахмурился. О том, что нужно помочь Фракии он помнил. Да только не верил в боеспособность Станикоса и не хотел распылять силы. Но дал слово - держи… За Фракией придет черед и Дактонии.

- Войска я ему не дам… И не проси…

Ягур облегченно вздохнул, и обеспокоено глянул на Даниеля, не заметил ли он этого. Но герцог напряженно размышлял - видать сражается со своими демонами.

- Пусть берет две сотни драгун, еще две сотни… из твоего подчинения… Вольные баронские дружины, добровольцев… Если кто еще пожелает…, и катится к Трехглавому в пасть…

В это время худенький старичок, в серой сутане, беспрестанно осеняя себя знаком Создателя, бормотал дрожащими губами: "Спаси и сохрани, Владыка наш небесный…"

Отец Дафний тоже был не на шутку озадачен, но довольно быстро пришел в себя:

- Пути Создателя неисповедимы. Порой он присылает в наш грешный мир своего посланника в образе демона, дабы направить на путь истиный сие непослушное стадо овец бездумных… Лишь бы обратно, призвал вовремя…

Ротозеи расходились на удивление тихо. Незаметно исчез со своим окружением кузен Викрин. Служители убрали трупы, смыли кровь, посыпали землю опилками.

Дамы вновь стали возбужденно переговариваться, обсуждая "потеху".

Их мужья в основном помалкивали. Каждый невольно представлял себя на месте убитых. Кареты, поскрипывая колесами, одна за другой, отъезжали в сторону Дака. К Леону подошли секунданты:

- Ваша светлость, - робко начал Люсьен, - и где Вы только так научились? Что за чудо-меч?

- Мир многолик… и в нем много неведомого и непознанного… Я лишь чуть прикоснулся к древним тайнам… Не боле… - кратко ответил Барель, не желая обсуждать щекотливую тему.

Ягур появился, как нельзя более кстати. Чуть покрасневшие щеки, да необычный блеск глаз выдавал возбуждение.

- Все, завтра в путь!

- И куда же Вы собрались, Ваша светлость?

- Не я, Странник, ты! Имперские войска высадились во Фракии. А после того, что ты здесь сегодня учинил, там будет безопасней.

- Сами говорили за чертой все разрешено…Ну а пари, хоть выиграли?

- Какое пари? Ах да, ставки на бой. Деньги понадобятся на сборы… Поехали, нам нужно многое сегодня успеть. Чествовать победителя будем позже.

За высокими воротами дома Френсиса де Мо их уже поджидали оседланные лошади.

- Живо собирайте вещички, сюда Вы больше не вернетесь.

Леону и собирать-то особо было нечего, да и прощаться не с кем.

Лизана, так с прошлой ночи ее и след простыл. Ну что за дом? Ну что за дамы?

Вскоре небольшой отряд гулко проскакал по мостовым Дака. Зеваки, многозначительно кивая головами, глазели вслед. Каждый мнил себя стратегом, видя бой издалека. Знакомой дорогой, минуя посты и рощу, въехали во "владения" Корнелиуса.

Похоже, прошедшие дни не пошли ему на пользу. Алхимик стал еще боле похож на безумца - раскрасневшееся лицо, бегающие глаза, дурковатая ухмылка, опаленные волосы и борода свидетельствовали, что какой-то из его фокусов не удался, но суетливости не уменьшилось.

- Ваша светлость! Я это сделал! Сделал! - завопил он, едва увидал Френсиса. - Я самый великий маг!

- Ты - безумец и трепло! - рыкнул на него Ягур. - Прикуси свой гнусный язык.

- Нет, я - гений! Никто, никто до меня не додумался до такой простой вещи!

Их словесные баталии Леона интересовали мало. Спешившись, он пошел искать мальчиков.

Власт, увидев опекуна, радостно закричал: "Леон! Леон!".

Подбежал, обняв за ноги, крепко прижался. Потом ласково погладил эфес Ratriz.

- Ты приехал за нами?

Филипп же, не спешил подходить. В его глазах было трудно что-либо прочесть. А вот Ziriz кое-что уловил и еле слышно отозвался на запястье. А может, показалось?

- Нет, Власт, я лишь на одну ночь. Завтра снова в путь.

На лице Филиппа мелькнула улыбка.

- Как вы здесь живете? Не обижают?

- Кормят паршиво, - фыркнул Филипп, - одно и тоже. Мало фруктов и сладостей. Да и за ворота не пускают. Так содержали пленников в замке батюшки. Здесь тюрьма, Барель, да?

"Вот гаденыш! - подумал Леон. - Хотя, какой с него спрос? Ведь совсем еще ребенок!"

- Нет, Леон, нас не обижают, - сказал Власт. - Вот только скучно. Ты когда нас отвезешь к матушке? Скоро? Ну, скажи… Когда?

- Вернусь, тогда и поговорим. Вы же знаете, что в Лотширии идет война. Пусть немного поутихнет…

- А поутихнет? - прищурившись, спросил Филипп.

- Обязательно! Вот только когда - я не знаю. Для вас же, более безопасного места мне пока не найти. Так что, придется потерпеть…

Подошедший слуга отозвал Леона в сторону.

- Ваша милость, его светлость барон велели привести… Вашу милость к нему, - сбиваясь от волнения, лепетал он.

Пройдя за дом к самой стене, где солдаты обычно упражнялись в стрельбе из арбалетов по разрисованным деревянным щитам - Леон увидел ожесточенно споривших Ягура и Корнелиуса. Услыхав сзади шаги, они тотчас умолкли. Слуга, глянув с опаской на алхимика, осеняя себя знаком Создателя, торопливо убрался восвояси.

- Подойди, - махнул Барелю рукой Френсис. - Вот это и есть

"божественное просветление" Корнелиуса.

Он указал на лежащие под ногами горшки.

- Должны перевернуть весь мир вверх тормашками, утвердительно кивнул Кум.

- Хватит болтать! Лучше покажи в деле.

Корнелиус поднял один. Он как раз уместился в огромной ладони.

- Ну-ка, господа хорошие, отойдите-ка подальше, да придержите штаны, чтоб ветром не унесло.

- Ты мне поговори! - уже не на шутку разозлился Френсис. -

Сейчас велю, и твои штаны ветром сдует. А по голому заду - плеточкой.

Но видать, Корнелиус не особо страшился барона, или был уверен в силе своего просветления. Размахнувшись, он с силой бросил гончарное изделие в лежавший между двумя щитами, непонятно откуда взявшийся валун, а сам отшатнулся, и, прикрыв лицо локтем, присел. Ягур и

Странник не сговариваясь, почему-то ухватились за штаны.

Горшок, перелетев через камень, упал на землю и раскололся, поднялась небольшая тучка пыли. Корнелиус удивленно убрал локоть, потом, посмотрев на дворяни, не удержавшись, от души, расхохотался неожиданным для низкорослого тела басом. На его воспаленных глазах заблестели слезы. Лицо Ягура пошло серыми пятнами, а волосы встали дыбом.