Александр Архиповец - Танцующая в пламени.

Подавив вспышку злости, святой отец смиренно опустил глаза вниз, а губы почти беззвучно прошептали.

- Не ведает, что творит… несчастный…

Говорил здоровенный рябой офицер, в потертом камзоле, с выпученными по-рыбьи глазами, с налившимся кровью шрамом через всю левую щеку и без мочки уха. Он явно искал ссоры.

Барель остался совершенно равнодушным к оскорблению. Если разобраться, то Лурий (как потом выяснилось, так звали рябого), во многом был прав. Но шепот мигом собравшейся вокруг них толпы не давал возможности разойтись по-доброму.

Вопрошающе взглянул на Ягура. Тот, едва заметно кивнул.

- И так, в первый же день! Ну что тут скажешь? Желательно перевернуть все вверх ногами. Поменять, хотя бы, причину ссоры.

Иначе при любом исходе несдобровать…

- Оскорбив отца Дафния, Вы оскорбили святую церковь Создателя.

Даю Вам возможность извиниться, и… будете прощены. Покайтесь…

Хотя в душе Леон весьма сомневался, что Дафний когда-либо простит обидчика.

Лурий вначале не понял о чем речь. Но затем, сообразив, брызжа слюной, нахально расхохотался:

- Так я не ошибся? Защитничек веры? Да тебе не поможет и

Создатель, сегодня же выпущу кишки вон… и твоему святоше тоже…

Он тут же намеревался перейти от слов к делу. В задиру впилось множество рук. Но все понимали, оскорбление нанесено публично и дуэль неизбежна. Даниель разрешение даст.

Прежде, чем Ягур увел так и не попавшего на ужин к герцогу

Странника, к ним подошел Дафний.

- Весьма благородно с твоей стороны, сын мой, встать на защиту истинной веры. Создатель не приемлет кровопролития, но в данном случае, я вас благословляю, хотя и понимаю, что настоящая причина ссоры не в моей скромной персоне. Но кто-то же должен наставлять на путь истинный заблудших в неверии овец. Я - Словом Божьим, а вы,..

- тут он сделал паузу, словно в чем-то сильно сомневался, но, наконец, все же решился, - грозным мечом, данным в руки самим

Создателем.

Рвалась к Леону и Лолия, но ее не пустила сопровождавшая дама, не желавшая быть замешанной в скандале.

Ужинал Леон в одиночестве. Лизана, поставив на стол холодную птицу, яйца, хлеб, масло, красные торинские яблоки и сидр скромно опустив глаза, удалилась.

Перед сном заглянул Ягур. Барель уже снял сапоги и в одном белье блаженно раскинувшись на кровати пытался обдумать произошедшее за день.

Зазвенел серебряный молоточек и почти сразу на пороге появился барон де Мо с кувшином и двумя высокими, резными бокалами.

Леон поспешно встал, но Ягур лишь лениво отмахнулся.

- Прошу Вас, без суеты. Присаживайтесь.

Разлив ароматное вино в кубки, окинул стол взглядом и недовольно поморщился.

- Погодите… Сейчас…

Вышел и возвратился с подносом. На блюдах лежали зеленые и черные оливки, вареные морские креветки, красный виноград.

- Герцог дал добро на поединок. Но, думаю, что пара глотков Вам не помешает.

Выпили. Вино немного взбодрило, расположило к беседе.

- Думаю, что Лурь вам не соперник, хотя боец он бывалый, не единожды дрался на дуэлях.

- Чего он взбеленился? Дурак, что ли?

- Ну, зачем же так? Противника нужно уважать. Иначе неминуемо проиграешь. Не от хорошей жизни полез служивый… Велели… Кузен

Викрин решил Вас пощупать.

- И что мне с ним делать? Убить? Ранить?

- Похвальная уверенность. Для начала, останьтесь целы сами.

Уверяю, но будет совсем не просто. А там, смотрите… Как получится.

За него никто мстить не станет. Кстати, на левый глаз Лурь подслеповат.

- На когда назначен поединок?

- На завтра… Как вельможи отоспятся, откушают… На поле рыцарских турниров, пешими на мечах… Уже делают ставки.

- Ну и…?

- Они не в вашу пользу. Но я, не скрою, поставил на Вас. Не желаете поучаствовать?

Леон даже не знал, что ему делать: рассердиться, обидеться? Но, взглянув на хитрое выражение лица Ягура, рассмеялся.

- Ваше доверие ко мне безгранично! Не могу его обмануть.

Он потянулся к кошелю и высыпал на ладонь с десяток империалов.

- Мертвым деньги ни к чему, а возьму верх - отпразднуем.

Ягур усмехнулся:

- Ну, вот и славно, я уже заказал самую лучшую харчевню. Кстати, с Дафнием Вы здорово придумали. Теперь уже, по-любому, Вас на костре не сожгут, а при случае еще и выставят святым. Это же надо, защитник веры! Ну что ж, Создатель вам в помощь.

Выпили еще по бокалу, после чего барон удалился.

Леон еще какое-то время сидел за столом, размышляя о бренности существования, наслаждался белым, с красноватыми прожилками, солоноватым мясом королевских креветок.

Потом, загасив светильник, отправился в постель.

Вновь скрипнула дверь. На пороге появилась стройная девичья фигура.

- Вновь Дальмира?

Нет, на этот раз Лизана. Она робко замерла у входа, не зная, что делать дальше.

- Господин желает, чтобы я согрела постель?

Негромкий, дрожащий голос выдавал смятение и робость.

"Хочу ли я? Да, хочу!" - решил для себя Леон. Главное, чтобы не появилась хозяйка.

- Не стой у двери, проходи. Засов задвинь…

Лизана, тихонько ступая, подошла к постели, села на край.

- Боится, но идет. Знает, чем рискует. Но не хочет уступать госпоже. Вот оно женское упрямство! А может и не знает. Да нет же, знает! - подсказала интуиция.

Барель взял ее холодную, дрожащую ладонь. Немного подержал в своих руках, поощряющее сжал пальцы.

- Да тебя саму, глупышка, нужно греть. Живо, под одеяло.

Пока девушка непослушными пальцами пыталась расшнуровать корсет, почему-то вспомнилась кузина Кларисс и то далекое кридское утро, когда она хотела пробраться к нему в постель…

От Лизаны пахло молоком и сыром. Она тихонько сопела, уткнувшись носом в его плечо. Леон, обнял ее, прижал к себе. На этот раз инициатива целиком принадлежала ему. Спешить некуда. Пусть немного освоится, расслабится.

Немного поиграл волосами, сжал грудь, поцеловал сосок.

Почувствовав нарастающее возбуждение - перешел к более активным действиям… Лизана после его ласк пребыла на вершине блаженства и казалось была едва жива. "Несомненно, такой опытный любовник попался ей впервые. Да еще к тому же, столь загадочный и знатный. Это еще сильнее разожгло женское любопытство и страсть.

Да что говорить о служанке, если госпожа и та не удержалась. Не приведи Создатель, узнает! Тогда, не сносить головы".

Девичьи мысли Леон легко читал, безо всякой магии, глядя "ночным зрением" как она нехотя натягивает платье, идет к двери…

В следующее мгновенье он уже спал богатырским сном.

Пластика, сочетающаяся с концентрацией внутренней энергии, мгновенным расслаблением, и переход в иной, недоступный Gne'zze уровень. Мало кто сравнится с эльфом в рукопашном бою. Кажущаяся неподвижной, мраморная статуя вдруг оживает, превращается в тень, наносит смертоносные удары. Изменив положение в пространстве, вновь застывает на месте.