Гай Орловский - Принц – Консорт

Ричэль на Клемента поглядывала все же опасливо, хотя он стоит столбом и только смотрит на нее, задержав дыхание.

– Это… необходимо? – спросила она.

– Боюсь, – ответил я со вздохом, – что да. Она весьма гневалась, что в прошлый раз я появился в ее королевстве, а потом отбыл, не придя ей поклониться.

– Почему?

Я ухмыльнулся.

– Не знаю. Но пойду выполню эту повинность… не такую уж, скажем, и тяжкую. А вы тут пока… не убейте друг друга.

Они оба взглянули на меня с испугом и беспомощным выражением на лицах, дескать, покидаю слишком рано, мы оба еще боимся друг друга.

Двое эльфов остались в кустах присматривать за Клементом, о чем тот не догадывается, а еще двое пошли в сторонке за мной. Я не стал портить им собачью свадьбу, пусть думают, что неуловимы, да и только дурак станет на моем месте раскрывать козыри лишь для того, чтобы похвастать ими, но я-то знаю, что я само совершенство и в предусмотрительности!

У выхода на золотую поляну, что не поляна по размерам, а площадь посреди леса, им пришлось остановиться в кустах, но дальше идти и не обязательно: впереди сказочно прекрасный дворец королевы Син- тифаэль, а я иду прямо к главному входу, никуда не сворачивая.

Подошвы постукивают по мелким плиткам из розового камня, в прошлый раз вместо них была зеленая трава, еще раньше – золотой песок, изощряются эльфы в бесцельных играх…

В зале почти не встретил эльфов, все-таки заметно, что люди – агрессивная и доминирующая раса, а здесь поздняя золотая осень, медленное умирание, прекрас- ный упадок, что якобы рождает прекрасные произведения искусства.

За главным залом расположен тронный, он поменьше размером, я замедлил шаг перед дверью, но она распахнулась сама, я вздернул подбородок и вошел гордо и с достоинством, все-таки уже принц, хотя перед Синтифаэль всегда буду чувствовать себя простым неуклюжим пастухом, спустившимся с гор.

В блистающем неземной роскошью зале под противоположной стеной трон, а на нем, конечно же, в исполненной величия позе божественная Синтифаэль, Рожденная из Солнца и Света.

У женщины, мелькнула мысль, всегда три возраста: кажущийся, действительный и приписываемый ею себе, но у Синтифаэль вообще нет возраста, как и пола, она – эльфийская королева, и я сам вижу в ее глазах мудрость прожитых веков, в движениях – уверенность зрелой женщины, а в улыбке полных свежих губ – очарование юности.

Перед ступеньками на помост я учтиво преклонил колено, но не голову, а смотрел в ее прекрасное лицо с той жадностью, как бедуин с пересохшим горлом смотрит на чистую прохладную воду горного ручья.

Она произнесла нейтральным голосом:

– Конт…

– Ваше Величество! – откликнулся я.

Она помолчала, всматриваясь в меня.

– Конт Астральмэль, – произнесла она медленно и без всякого выражения, – вы как-то можете объяснить все то, что случилось здесь с того дня, как появились вы?

– Да, – ответил я преданно, – я такой, могу объяснить все, что угодно! Только скажите.

Она сказала строго:

– Яговорю о ваших… весьма странных поступках. Порочащих, можно сказать.

Я спросил робко:

– Ваше Величество желает начать с какого именно моего великого греха? А то у меня как бы и нет мелких… а если и есть, то не грехи вроде, их как песка на берегу морском, как камней в окияне, как звезд на небе, как…

Она прервала ледяным голосом:

– Конт, вы ведете себя… неподобающе. Я вынуждена принять меры. Отныне вы не будете появляться в нашем Лесу без моего ведома. Сперва уведомите меня, испросите разрешение, а я еще подумаю, разрешать ли вам посетить наши священные места. А теперь можете встать.

Я взмолился:

– А можно, я останусь? Мне так хочется стоять перед вами на коленях!

Мне показалось, в ее глазах промелькнуло замешательство, но проговорила она все так же ровным и холодным голосом:

– Нет.

Я тяжело вздохнул и поднялся, сказал уньшо:

– Только скажите, какие священные места мне посещать нельзя, и я туда ни ногой! На цепи не затащите. Я вообще как только слышу что-то о священном…

– У нас все места священные, – отрезала она. – Что вы скажете о положении сестер Гелионтэль?

Я просиял, воскликнул преданно:

– Ваше Величество желает меня наградить? Мое отношение к сестрам говорит о том, насколько я мощно и преданно соблюдаю местные обычаи и традиции, насколько трепетно отношусь к аборигенным культурам и как страшусь хоть чем-то внести ненужную струю европейскости в древний священный уклад эльфизма, его восточной мудрости и воссоединение с астралом и прочей непонятной нам непонятности, любителям хо- рошо прожаренных бифштексов, высшей духовности созерцания!

Она проговорила медленно:

– Этот обычай последний раз соблюдался, если не ошибаюсь, две тысячи лет назад… И, полагаю, можно было бы и не держаться за него так уж…

Я воскликнул в ужасе:

– Ваше Величество, простите меня за пламенные речи патриота и гуманиста, но это же подрывает саму священную суть древнего и потому особо почитаемого эльфизма!… Нельзя поддаваться веяниям времени и вообще сиюминутной моды на какой-то там прогресс! Спасение человечества в следовании Традиции!… Но люди то и дело… ну, не совсем следуют, за что и платятся, а вот эльфы благодаря верности заветам предков выжили и сохранили древнюю культуру пещерных времен. Если я, простой эльф, забочусь о сохранении древней культуры с ее расписными деревянными ложками и лаптями… ах да, лапти в другой, так сказать, культуре, не при дамах будь сказано… то вы как гарант священных и нерушимых законов просто обязаны бдить и не пущать!

Она смотрела на меня с неподвижным лицом, верхние веки чуть приспустились, но взгляд оставался прикован ко мне, я чувствовал его мощь, в нем нет тепла, а только пронизывающий холод недоверия.

– Не странно ли, – проговорила она, – что древние традиции эльфов защищаете вы… гм…

– Конт Астральмэль, – подсказал я и добавил льстиво: – Вдруг вы забыли!

– Не забыла, – сказала она с той же ноткой холода в голосе, – просто хотела вас назвать сэром Ричардом, но потом решила, что пока еще слишком… вы возмутили меня недостаточно… хотя и весьма даже…

– Но я конт, – возразил я, – можно сказать, чистокровный! Хотя, конечно, нужно будет поспрашивать стариков. Наши строгие родители, поверить трудно, тоже были молодыми, кто бы подумал!

Она наклонила голову

– Все-таки о наших традициях и обычаях в первую очередь должны заботиться представители древнейших родов нашего великого народа…

– Не великого, – возразил я пыпко, – а величайшего! У людей, например, даже дети играют в эльфов!… Правда, больше в Темных. Ну, это просто чтобы расширить возможности. Дескать, могу насрать соседу под дверь, а могу и не насрать, а вот светлые лишены такого заманчивого и богатого выбора. Потому эльфы всем нам весьма как бы зело дороги. Эльфизм нужно сохранить в неприкосновенности, иначе весь мир обеднеет, ну как мы сможем жить, скажите, без цирка и Тутанха- мона?…