Сергей Кургинян - Седьмой Сценарий. Часть 1. До путча

В СОЦИАЛЬНОЙ СФЕРЕ. Какие слои населения выбрала либеральная стратегия в качестве собственной социальной опоры? Не рабочую аристократию, не научно-техническую интеллигенцию, даже не "средний класс" с его конструктивными свойствами. Она стала создавать лавочников как свою социальную базу. А когда кооперативы начали стремительно криминализироваться, ее и этот криминальный элемент в качестве базы вполне устроил, ибо он легче всего переводится в капиталистические условия. И тогда возникла шаталинская программа с тезисом о конверсии "теневой экономики". Хорошо государство, легитимно признающее своей опорой криминальные слои общества!

В области ЭКОНОМИКИ в качестве стратегии был видвинут рынок. Рынок – всего лишь метод регулирования. Главным стержнем стратегии в нашей ситуации может стать лишь программа форсированного модернизирования промышленности, программа сдвига промышленного контура, которую (это вам подтвердят и Нуйкин, и Селюнин, и Шмелев) рыночными методами не реализовать – только административными. Модернизация промышленности рынку невыгодна. Он воспроизводит тенденции предшествующей экономики, раздувает то, что имеет спрос, развивает существующие деформации. Грубо говоря, Узбекистан так и будет производить только хлопок.

В теории УПРАВЛЕНИЯ мы приняли глубоко популистскую и просто шизофреническую идею о негодности административно-командной системы. Никто из теоретиков управления так и не смог объяснить, почему это плохо. Сам же творец этой идеи, Г.Х.Попов, по сути, создает в Московском регионе суперадминистративную систему. Он собирается вводить институт губернаторства, себе же выбирает должность, по сути, проконсула. Личным своим решением он будет назначать во все префектуры региона префектов, районные же Советы распускаются.

В области ПОЛИТИЧЕСКОЙ ставка на демократию очень опасна и глубоко порочна в ситуации, когда нет гражданского общества. А такое общество может быть построено в обозримом будущем лишь путем социального проектирования. До этого момента единственный возможный тип государства – корпоративный.

И наконец, в области ИДЕОЛОГИИ существует понятие преемственности, "крови" как фундамента любого государства. Пересмотр и демонтаж итогов Второй мировой войны, их дискредитация уже означает разрыв целостности исторического сознания. В таком случае непонятно, на чем же будет держаться государство, ведь государство – это не рынок. Это – история и общая судьба. Нужно каким-то образом восстанавливать историческое сознание, возвращать истории полноту, а не превращать се в сборник позорных, глумливых анекдотов. И ведь никто еще не пытался прощупать потенциал социалистической идеи, коммунистической перспективы. Ее закрыли те же, кто раньше упоенно воспевал.

Во всем мире сейчас наблюдается ренессанс коммунизма. Неокоммунизм, объединяясь с левыми течениями религии, завоевывает все большую популярность. Но ему очень жестко противостоит идеология индустриального общества, либерализма.

Постепенно становится ясно, что дальше мир развиваться не может, что, в конце концов, объем общественного продукта конечен. А значит, его нужно или поделить справедливо между всеми, или оставить, как есть: т.е. одни страны еще выше поднимают уровень своего потребления, другие еще дальше нищают. Империализм переходит уже в стадию эксплуатации одних государств другими. Образно говоря, каждого американца можно считать эксплуататором.

Простой пример: бразильцы, в стремлении догнать Штаты, начали вырубать свои леса, чтобы на их месте возводить новые заводы с современными технологиями. США подняли страшный шум: как, вырубают "легкие мира"! И быстренько внедрили в Бразилию своего генерала, чтобы он это все пресек. Почему бы бразильцам не сказать: ладно, не хотите, чтобы мы уничтожали лес, – платите за кислород. Но ведь не скажут: никто им не позволит. Нечто подобное происходит и в других местах.

Что остается? Либо неравенство, либо какой-то духовный паритет. Я представляю, что гуманистическая модель общества XXI века будет держаться на новой метафизике, соединяющей идеи духовного коммунизма с христианством, с философской антропологией, с учениями Вернадского, Шардена и т. д. Где может родиться эта новая метафизика? В России. Она одна осталась еще заповедным, нерегулируемым континентом. Значит, ее надо раздробить, разрушить, уничтожить как исторический субъект, сбросить этот вагон с пути прогресса, идущего – куда? В неорабовладельческое общество. В новые Афины – прекрасные, просвещенные, держащиеся на труде рабов Афины.

Наша перестройка именно этому и способствует.

И есть люди, которые сознательно этого добиваются. Они на экраны не лезут, в газетах не выступают, их интересует другое – реальная власть. Это позитивистски настроенные круги нашей элитной интеллигенции. В общем, это они дергают за ниточку: и Осташвили, и Новодворская оказываются звеньями одной цепи, крыльями одной политической организации. Первый бьет по очкам еврея, вторая организует по этому поводу демонстрацию, но тем самым они льют воду на одну и ту же мельницу.

И масоны тут ни при чем. "Память" может не волноваться. Речь идет о силах куда более серьезных. А цель – поставить страну на место, где ее хотел бы видеть остальной мир, а самим быть принятым в круги мировой элиты. Как это делается – мы можем убедиться сами. Все происходит на наших глазах.

Взгляните на схему. Примем за единицу уровень жизни при "застое". Вначале общество переживает период эйфории. Когда уровень жизни опускается примерно до отметки 0,4, начинается период ностальгии, хочется "сильной руки", хочется обратно в "застой".

Рис.9

СОЦИАЛЬНЫЙ ПРОГРЕСС ВО ВРЕМЕНИ

Это время народных волнений. Ниже отметки 0,2 расположена зона ужаса. Зону ностальгии мы проходим с прежним политическим лидером. Если бы у партии в этот момент хватило ума исчезнуть, окопаться, отсидеться, а потом вернуться и занять прежнее место, – все для нее кончилось бы благополучно. Но ведь в этих кругах думать не принято, для партийного босса самое главное – усидеть в кресле. Наступает период отчаяния, – а КПСС все еще в авангарде, все еще ведет. Босс дрожит, тоскует, но все-таки катается в персональной машине. Как раз в этой зоне отчаяния сбрасывают политического субъекта. А когда новый (опять же ставленник тех закулисных сил) несколько приподымает уровень жизни – все уже рады, ведь не с чем сравнивать, никто не помнит, как было. Но, чтобы все произошло именно так, прежний лидер должен остаться в старых "социалистических" рамках, ибо если его скинут как адепта капитализма, то с чем придет новый? Поэтому Горбачева так старательно оберегают от радикальных мер по капитализации общества.