Сергей Кургинян - Седьмой Сценарий. Часть 1. До путча

Могли ли мы мутировать? Да, это могло бы произойти в начале 60-х годов. Об этом говорит прогресс программы образования, об этом говорит интерес во всем мире к новым идеям, которые рождались в нашей стране. На той духовной почве, на том духовном перегное, которые были созданы вопреки сталинским патологиям, могла быть создана определенная инновационная база. У нас была достаточно высокая культура, научная мысль. Если бы мы поняли в те годы, что главное – это интеллектуальный продукт, если бы удержали нащупанный нами интуитивно плацдарм и в оборонной промышленности, и в академиях, и в школьном образовании, и в других областях деятельности, культивируя человеческий фактор, то мы в конечном итоге пришли бы к тому, к чему должна прийти социалистическая формация. А именно в переходную фазу к коммунизму, к обществу, где максимально широко были бы выявлены творческие возможности личности, где были бы созданы наилучшие предпосылки для производства интеллектуального продукта.

Вместо этого мы по второму разу начали себя индустриализировать. Нас не поймут, если сейчас, в условиях экологического кризиса, когда на Западе уже исследуют возможности ограничения потребностей, мы будем говорить о неограниченном их удовлетворении.

Я вижу сейчас два уровня невроза: общество невротически голосует, а правительство невротически пишет постановления. И то и другое есть защитные неврозы. Тогда как реальный вопрос состоит в том, готовы ли мы "прыгнуть" в новую социальную фазу. Самое страшное – потерять время для прыжка. В этом смысле каждый год катастрофически важен для нас. Чтобы мысль была понятнее, проведу аналогию с авиацией. Какой длины наша взлетная полоса? Если несколько километров, то мы можем довольно гладко взлетать и пассажиры не почувствуют перегрузок. Если же взлетать приходится с пятачка, то потребуется огромное ускорение и трудно поручиться за сохранность пассажиров, да и самого самолета. Здесь разница между нами и японцами. Они поняли, каким должен быть взлет, рассчитали плавную траекторию, поэтому не было лихорадки, какого-то конвульсивного дерганья в последний момент, когда уже все застоялось, все сроки пропущены. Нам же требуется суперцентрализация гигантской страны, где разрушена дисциплина, нет культуры рабочей силы, утеряны традиции уважения к интеллектуальному труду. Все это надо быстро мобилизовать, сконцентрировать – естественно, это страшный рывок. Есть вероятность повторения ситуации 20-х годов, потому что опять гигантский разрыв, потеря времени…

Сейчас имеет хождение другая идея: а может быть, не надо прыгать? Не лучше ли, признав абсурдность 70 лет развития, пристроиться в хвост той системе и быстренько пролезть наверх, в постиндустриальное общество.

Хочу подчеркнуть, что для меня как технолога этот второй вариант бесперспективен. Резонов тут много. Мы существуем как целостность до тех пор, пока у нас есть смысловая функция. Если мы хотим устроить у себя некий околокапиталистический рай своими средствами, то следует иметь в виду, например, то, что у нас уже сегодня есть социальный слой, накопивший мощные средства, насчитывающие не одну сотню миллиардов рублей. Но осуществить приватизацию, даже в ограниченных пределах, этот слой может только в том случае, если ему будут предоставлены соответствующие властные полномочия, которые гарантируют охрану капитала. А это уже колумбийский вариант существования. Не дай нам Бог очутиться в таком обществе.

Более того, поскольку слой этот дислоцирован по территориальному признаку, он стремится к усилению независимости регионов от центра, но не до полного развала государства. Для них выгоднее создание такой конфедерации с сильными правами мест, что позволило бы выкачивать ресурсы с других территорий и создавать свое собственное царство с перспективой дальнейшего отделения от страны. В таких условиях модель регионального хозрасчета становится смертельной.

Такая модель приватизации за счет внутренних ресурсов сегодня обсуждается очень активно, при этом идет мимикрия под перестройку. На словах все происходит очень революционно, обязательно главный залп наносится по сталинизму, и после такой "артподготовки" выдвигается тезис абсурдности 70-летнего пути нашего развития. И как альтернатива – легализация частного капитала, приватизация, когда этот капитал вкладывается в основные фонды. Итак, конфедерация с локализацией территорий и их последовательным отделением и слой "советских" дельцов, который в состоянии осуществить эту "перестройку".

Есть и другая модель, основанная на структуре полного распада слишком большой целостности на куски, например не Россия, а Московская территория, Новгородская территория и т.п. Нам предлагают вернуться к феодальной раздробленности, ибо именно в такой модели лучше всего вкладывать средства, вбрасывая их порциями, разделив экономику страны на зоны интересов, влияний.

И тот и другой путь связан с определенными жертвами, с отказом от государственности, от понятия коллективного ума, коллективной истории. И в конечном итоге это приведет к тому, что картина Земли станет несколько другой. А я не убежден, что она станет более благоприятной для человечества, в частности для людей, которые проживают на этой территории. Потому что западный мир отнюдь не является тем раем демократии и всего остального, каким его пытаются выдать. Если без всякой патетики говорить всерьез о неформальных структурах власти, то сии на Западе очень сильны. И не факт, что их концепции власти не содержат элементов элитарности. На Западе, в условиях парламентской демократии, тоже ведь зреют весьма небезобразные "парафеномены". Масонскую ложу П-2, я полагаю всем ясно, не "Память" придумала.

Я никогда не питал иллюзий и не считал нашу систему самой гуманной. Но из крайности в крайность-то зачем бросаться? "Там" тоже сидят не сплошные гуманисты, которые только и думают, как бы осчастливить все человечество, создать для всех людей рай земной. Для себя они его, может, и создадут. А для нас – что придумают?

Вывод – рывок, безусловно, необходим. Но – не сталинскими методами осуществлять его надо! Иначе! Пока еще время есть! И – хотя бы человеческие ресурсы. Но – кооперативы тут не помеха. Они – это все тот же нэп, ничего он не дает, только время теряем. Нужны крупные государственные структуры нового типа. Наш, социалистический, вариант транснациональных корпораций. Взамен министерств – новые мегаструктуры. Ведь не сверхкрупность министерств их погубила, а линейность, негибкость, версифицированность. Я знаю транснациональные корпорации, по капиталу большие, чем наши министерства, и ничего, живут, не разваливаются. А кооперативы на Западе не прижились! Прогорели! Это скрывают от общества, так же как и опыт новых индустриальных стран. Никакой демократии там не было! А экономический рывок был! Связи между экономическим процветанием и демократией для слаборазвитых стран (а мы, при всех наших ракетах, именно такая страна) нет и в помине, точнее, есть, но не прямая, а обратная. Чем меньше этой самой демократии – тем лучше для экономики в момент становления нового. Но каким будет это новое качество? Это самый главный вопрос. С математической точностью можно показать, что если мы хотим существовать как государство, то никаким другим, как государственным, социалистическим, наше будущее быть просто не может! И чем скорее мы это осознаем – тем лучше!