Сергей Кургинян - Седьмой Сценарий. Часть 1. До путча

Тем, кто говорит об агонии коммунизма и коммунистов, мы отвечаем: "Коммунизм есть не выдумка, а историческая судьба народов, населяющих нашу страну, и, пока живет наше государство, оно этому пути не изменит.

Все народы страны, верящие своей исторической традиции, все слои общества, для которых государство есть ценность, а не пустой звук, все нации, конфессии, сознающие, какую угрозу принесет с собой разрушительная вестернизация общества, все мыслящие люди, способные проанализировать альтернативы, стоящие перед страной, – объединяйтесь!"

Программа подготовлена авторским коллективом клуба "Постперестройка" в составе:

С. Кургинян (руководитель), Б.Аутеншлюс, А. Балакирев, А. Батурин, В. Кабаченко, Б. Портянкин, Э. Савенок, Н. Тимофеев, Ю. Федорцов, Н. Яцкевич.

"Московская правда", 26.07.1991

Сергей Ервандович, ваши взгляды на коммунизм весьма нетрадиционны и во многом противоречат тем, что господствуют в КПСС. Зачем вы вступили в КПСС в то время, когда многие в партии уже собирали чемоданы? Это что – своего рода эпатаж, вызов?

Да, мое отношение к марксизму не такое простое, как, с одной стороны, у либералов или, с другой стороны, у всякого рода ортодоксов. И в партию я пришел не рядовым статистом, а из желания сделать ее действительно коммунистической. Для этого прежде всего нужно отказаться от марксизма-ленинизма. Он должен остаться в истории – как классика, к которой нужно и должно относиться с уважением, но понимать, что это – в прошлом. За пределами марксизма – весь XX век – мир во многом уже другой, и анализировать его с помощью Маркса невозможно.

Для меня понятие "коммунистическое" первично по отношению к марксистскому и практически равно "коммунитарному". В каждом обществе и на каждом этапе его развития есть "коммунистическое" и "капиталистическое", и они сосуществуют. Вопрос лишь в том, какое начало доминирует. В этом понимании можно говорить, например, о первобытном коммунизме. Поэтому коммунизм и капитализм – это не две стадии, формации, а два способа существования. Магистральное же развитие человечества идет по другим направлениям: от патриархального к аграрному, аграрно-индустриальному, индустриальному и постиндустриальному… Вот стержень. И на каждом из этих этапов мы можем выделить "коммунитарное" (коммунистическое) и "капиталистическое". К примеру, Вебер говорит, что в цивилизации Междуречья он уже видит капитализм, потому что частный оборот земель начал побеждать бюрократическую и религиозную регламентацию. С моей точки зрения, он и сказал истину. И потому вопрос "коммунистическое – капиталистическое" подменяется для меня вопросом: Восток – Запад или: культура – цивилизация. То, о чем писали Шпенглер, Тойнби, Булгаков, Бердяев…

И тот факт, что за шесть лет КПСС и ее идеологи не удосужились обсудить эту проблему – им все было некогда, они нас назад, к Ленину, возвращали, – это диагноз их интеллектуальной ограниченности.

Для меня очевидно, и я готов это доказать, что Советский Союз или Россия (что для меня одно и то же) – это восточный тип общества, традициональный. Ведь даже индустриализация произошла здесь без признаков тех либеральных трансформаций, которые делают общество зрело-рыночным. Общество не было атомизировано, продолжало оставаться солидаристическим, коллективным и безымянным, с определенным отношением к богатству. В значительной степени оно базируется на восточном христианстве и исламе. И мы должны все это принимать как реальность. В этом смысле исторический результат 1917 г. абсолютно далек от того, что задумывалось его творцами. Для меня он заключается в том, что вброшенный в Россию марксизм фактически начисто в течение 10-15 лет, был переработан материей того самого восточного типа общества.

Дважды – во времена Бориса Годунова и во времена Керенского – делались попытки перетащить Россию с восточного берега на западный. Попытки преступные – по уровню непонимания сложившегося здесь социального вещества. Сейчас мы наблюдаем третью такую попытку. Чем все это может закончиться? Вероятно, гибелью этноса, народа.

Значит ли это, что мы обречены на 'фатальное отставание от Запада в рамках своего восточного пути?

А кто сказал, что восточный путь – это плохо? Он имеет ряд больших преимуществ, которые можно эффективно использовать. Сейчас человечество входит в постиндустриальную эру, когда именно коммунистические начала будут доминировать. Именно поэтому все мыслящие люди – от Баварии до Токио и Нью-Йорка – с пристальным вниманием изучают свои общества с одной-единственной целью: осталось ли там хоть что-то от традиционного? Можно ли опереться на какие-то фрагменты традиционных структур, чтобы начать этот постиндустриальный этап? В нашем же обществе таких элементов сохранилось очень много, – и это создает определенные преимущества при переходе в постиндустриализм.

И вот здесь возникает такое понятие, как "прорыв", – за которое нас яростно критикуют, потому что ничего не понимают… Представляют так: "прорыв" – это когда все берутся за руки и со страшной скоростью бегут в светлое будущее. А кто не хочет, того подгоняют палкой. На самом деле этот термин – из теории сложных систем, в основном технических. Суть его можно показать на таком примере. Предположим, летит один самолет, а за ним другой – по кривой преследования – и никогда не догоняет первый. Чтобы догнать, он должен идти на перехват. Так вот "прорыв" и есть перехват. Этот аналог "перехвата" – в приложении к развитию общества – для нас очень важен. Необходимо уже сегодня намечать и культивировать фрагменты постиндустриальной культуры. Потому что догнать Запад на индустриальном этапе невозможно – здесь мы обречены на фатальное отставание. В брежневскую эпоху, между прочим, пытались это сделать – результат налицо. А вот обогнать Запад, осуществив "прорыв", вполне возможно – у нас есть все для этого…

– Какими средствами этот "прорыв" может быть осуществлен?

– Это прыжок в XXI век путем концентрации материальных и интеллектуальных ресурсов на стратегических направлениях в сфере высоких технологий. Технологий завтрашнего дня. Наша наука располагает такими прорывными разработками в разных сферах – электронике, биотехнологии, медицине… Прорыв возможен только с пользованием новых форм мотивации труда-духовной, этической. Что требует и особого способа организации труда – общинного, гуманитарного.

Наша страна располагает примерно 3 миллионами работников очень высокой квалификации – по мировым стандартам. Это специалисты в самых разных областях – рабочие, инженеры, ученые. Лидирующая американская корпорация "Дженерал электрик" имеет полмиллиона работников и годовую прибыль в 25-30 миллиардов долларов. Элементарный подсчет показывает, что при соответствующей организации наши 3 миллиона лучших работников дадут годовую прибыль в размере 150-200 миллиардов долларов. Это позволит в кратчайшие сроки, – в 2-3 года, – удвоить наш национальный доход. Без существенного снижения уровня народа. Вот вам и прорыв. А постепенно в прорыв втянется и вся экономика.