Валерий Смирнов - БЕЛЫЙ ВОРОН

– Извините, – вмешался в нашу беседу генеральный директор фирмы “Олимп”, наряженный на этом карнавале в редчайший костюм советского инженера. – Константин Николаевич, можно его на пару минут?

Я-то думал, господин губернатор откажет гостю в просьбе, но Константин Николаевич повел себя так, словно камень с его души упал прямо на голову Гершковича.

Самое приятное, нашей беседе никто не помешает. Все видели, какое неудовольствие вызвал мой карнавальный костюм у господина губернатора, наверняка генеральный директор “Козерога” попал в опалу, значит, от него на всякий случай нужно держаться на безопасной для собственного положения дистанции.

– В тебя опять стреляли? – выяснил Гершкович.

– Ты же знаешь…

– Да, но я рассказывал, что покушение возможно, а оно уже… Или ты еще будешь играться?

– Или… Это только начало спектакля. И вообще, Котя, какое представление без увертюры? Так не бывает… Все, Котя, приготовься, сюда направляются Сабина и Рябов.

Моя жена выглядела чересчур взволнованной, словно она успела выяснить – на ее мужа покушались не какие-то злодеи при автоматическом оружии, а очередная девица со своими прелестями наперевес.

– Дорогой, что случилось? – с тревогой в голосе спросила жена.

– Все в порядке, – успокаиваю ее.

– С тобой хочет увидеться господин Никифоров, – сказал Рябов. – Кто-то уже стукнул Вершигоре. Он скоро будет.

– Сабиночка, – мягко сказал Котя, – пойдем со мной…

– Иди, – твердо смотрю в ее глаза, на которые явственно навернулись слезы.

Мы с Сережей вышли в боковую дверь, и Рябов торопливо поведал:

– Вершигора встревожился по-настоящему. Очередное покушение… Он будет требовать…

– Я у него не одалживался. Место встречи с другим господином…

– Обижаешь…

– Тогда вперед.

– Ты готов?

– Я всегда готов, Сережа.

– Это меня на свете держит, – буркнул Рябов, и мы пошли по прекрасно освещенному коридору, несмотря на то, что плановое отключение электроэнергии было в самом разгаре.

К двери одной из многочисленных комнат особняка подошли два господин. Один из них вырядился в костюм венецианского дожа, зато другому, несмотря на его костюмчик Зайчика, больше бы подошла моя форма.

Я подошел поближе к этому Зайчику и спокойно сдался, подняв руки вверх. То же самое сделал венецианский дож, и разодетый мушкетером Рябов неторопливо начал его обыскивать.

– Ты меня не сильно щупай, – бросаю Зайчику, чьи пальцы, в свою очередь, гуляют по моему телу. – Я же не извращенец.

– Кресало не забудь, – скомандовал венецианский дож Никифоров, показывая свою осведомленность по поводу моей стреляющей зажигалки.

– Сережка, у него портсигар интересный… – начал было я, однако венецианский дож с ходу снова подал голос:

– И сапоги…

– Может, мне босиком идти? – огрызнулся я. – Сигареты хоть можно взять?

– Нет, – ответил Зайчик, откладывая на столик пачку “Пэлл-Мэлл”.

– Сигареты и сигары там есть, – успокоил одновременно меня и дожа Рябов.

И чего они ищут, можно подумать, мы бы осмелились прийти в дом господина губернатора с оружием, как и

Мушкетер с Зайчиком, которые теперь обыскали друг друга, прощупывая даже швы одежды.

Совпадение или знамение судьбы, но мы с господином Никифоровым оказались именно в той комнате, где в этом году я встречался с генералом Вершигорой. Следовательно, не стоит опасаться, что наши переговоры будут писаться, тем более Зайчик и Мушкетер проверили помещение досконально.

Мы сели в стоящие посредине комнаты кресла и прикурили от вмонтированной в журнальный столик зажигалки. Я успел затянуться “Пэлл-Мэллом”, а господин Никифоров все еще раскуривал сигару.

– Ты, давай, поскорее, – грубо скомандовал я, дыхнув на него коньяком. – Меня жена ждет.

– Подождет, – отрезал господин Никифоров.

– Будешь командовать своими шестыми, ясно?

– Короче…

– Длиннее… Ты просил меня о встрече, я тебе сделал одолжение. Мне эти беседы без надобности.

– Как сказать, – наконец-то затянулся своей сигарой господин Никифоров и для пущей убедительности повторил:

– Как сказать…

Единственное, что всегда стараюсь делать в разговоре с людьми, так это перехватывать инициативу, а потому слегка небрежно выдаю:

– Меня вообще-то удивляет наша встреча. Интересы не соприкасаются.

– Ты так считаешь? – процедил господин Никифоров.

– Еще бы. Твой бизнес – это прежде всего агентства недвижимости, туризм, казино и теперь уже точно только-только нарождающийся шоу…

– Интересно, интересно… Чего ты решил, что шоу-бизнес только нарождается? Мне казалось, он давно раскручен.

– Да, мне так тоже казалось. Но потом один парень посчитал иначе…

– Это не тот, который совершенно случайно взорвался в машине?

– Тот самый.

– Видишь, как опасно лезть в не свойственный тебе бизнес, – ощерился господин Никифоров.

– Слава Богу, я этого не делал, – вслух успокаиваю сам себя.

Сейчас господин Никифоров воспрянет духом, пользуясь моим выводом. Манеру работы наших бизнесменов я хорошо изучил.

– Как сказать, – положил в пепельницу свою сигару венецианский дож, – мне показалось иначе.

– Например…

– Зачем много говорить? Ты не прав. Сам это знаешь. Не по делу наехал на хороших ребят. Мокруху учинил… В общем так, мы постановили – с тебя десять лимонов штрафа, кроме возмещения прямых убытков. И живи дальше.

– Интересно, кто это мы?

– Сходняк!

Я с огорчением покачал головой и заметил:

– Удивил ты меня. Сумма, прямо скажем, большая. Даже если я признаюсь, что хоть в чем-то виноват.

– А куда ты денешься? – презрительно искривил губы господин Никифоров.

Я словно почувствовал, как комнату накрыла тень крыльев одного из трех воронов с золотыми ключами от замка, именуемого жизнью, и решил не затягивать встречу.

– Десять лимонов, это же такая сумма… – пробормотал я к радости господина Никифорова, а затем скороговоркой добавил:

– А что, лечить обожженный прыщик так дорого стоит? Сходняк по этому поводу собирали?

– Ты, фраер, не хипешись, – весьма спокойно ответил господин Никифоров и хотел было что-то добавить, однако я тут же перешел на более повышенные интонации:

– Да, я фраер. А ты в законе так называемом? Или, как это сейчас говорят, на положении вора? Тебе настоящие деловые по ушам не настреляли, клоун Арлекино, крысятник…

Господин Никифоров засветился доброй улыбкой, и слова застряли в моем горле, потому что меня внезапно охватил какой-то ужас, заставивший вцепиться пальцами в подлокотники кресла. Словно врата ада распахнулись передо мной, и кровь усиленно била в виски, гоня перед собой по жилам неведомый доселе леденящий страх…