Валерий Смирнов - БЕЛЫЙ ВОРОН

– Ничего.

– Так чего ты мне пену гонишь?

– Я когда-то гнал пену? Ты меня не знаешь? Отвечаю за свое слово! Когда дело в суд сбросили, за этого шахтера стала держать мазу плесень, пустолаечники и набушмаченные фраерки… Так суд его оправдал… Только не хватай меня за язык… Потому что городская прокуратура решение суда опра… опро…

– Опротестовала, – прихожу на помощь к иностранцу.

– Вот именно. Кинула на них телегу, а дело – в областной суд. Чтоб Оникин получил на всю катушку! Правильно, не спекулируй в особо крупных! Нас гоняли? Пускай теперь их…

Быть может, мистер Ксиадис и прав. В конце концов прокуратуре нужно бороться с организованной преступностью, вот она Юрика и прихватила. А кого, пардон, сажать? Моих гостей, что ли? Пусть попробуют кого-то зацепить, будут в лучшем случае вместо Юрика газеты перепродавать.

Впрочем, они ребята умные, все сами понимают. Даже если себе представить явно проходной вариант: вроде бы посадили какого-то крутого. Льва, например, с не очень уж густой гривой, так какой от этого стране прок? Этого льва хозяин встретит хлебом-солью, новый заключенный станет на таких нарах париться, такую баланду хлебать… Не дай Бог, о его меню узнают беззарплатные рабочий класс и колхозное крестьянство – они же с ума от зависти сойдут.

Тем более, лев трудом переисправляться не будет, хоть приди ему в голову такая блажь, положение не позволяет, да и делать ничего не умеет. Зато Юрик с шахты – самая подходящая кандидатура: взять с него, кроме анализов, нечего даже по приговору суда, и в зоне станет пахать как папа Карло, выполняя напряженные плановые задания и за себя, и за волков, и за льва. Так то лев какой-то, зачем тогда говорить о воронах…

Бросив взгляд на часы, я понял, что расписание этого дня полностью соответствует заранее намеченному графику. Сабина едва успевает обсуждать наряды с другими дамами, ко мне она приставать не будет, давно уразумела – эти приемы одна из составных бизнеса. В прошлый раз в ее присутствии я за пару часов решил столько дел, что в другой обстановке на них бы месяц ушел. Именно поэтому я подхожу к главному инженеру “Козерога” и отрываю его от аперитива:

– Найди Наташу из отдела Голубенко.

– Ноги?

– Какие ноги?

Главный инженер почесал своей еще более волосатой, чем у гориллы, рукой плохо выскобленную щеку и заметил:

– Мы этой телке такую кликуху дали. Морда у нее – так себе, зато ноги… От буферов растут.

– Это я успел заметить. Буду возле Березовского, подведешь ее к нам и растворишься быстрее призрака отца Гамлета при виде наряда красногвардейцев.

– Уболтал, – бросил выдающийся специалист отечественной инженерии, специализирующийся в основном на пресловутых душах.

Гриша, сжимая в зубах трубку, изредка кивал, выслушивая Котю. Когда я подошел к ним, Березовский извлек свой “Данхилл” изо рта, погладил лысину Гершковича и громко сказал:

– Голова!

– Еще какая, – поддерживаю его, тихо-тихо добавляя на ухо Коте:

– Большая и лысая.

Котя улыбнулся. Березовский раскурил потухшую трубку и продолжил:

– Считай, ты меня уговорил. Но если… Хороший хозяин должен поддерживать между гостями настроение всеобщего благодушия. Вот потому я мгновенно перебил Гришу:

– Ребята, какое “если”, когда мы вместе? Горы свернем, кончайте по мелочам трепаться… О, позвольте вам представить: будущая звезда невиданного доселе бизнеса Наташа.

– Очень приятно, – галантно раскланялся джентльмен Березовский, попутно оценивая фигуру брокерши, затянутую в короткое, плотно облегающее платье из мокрого трикотажа.

Ноги, конечно, у нее классные, не зря такое прозвище заработала, однако по сравнению с мисс декабрем, возле которой увивается целая толпа во главе с прокурором, Наташа мелко плавает.

– Котя, где наш мэр? – спрашиваю у генерального директора “Олимпа”, протирающего свои громадные фары в роговой оправе.

– Извините, я должен вас оставить, – сходу выдал Березовский. – Иначе Джени обидится.

– Мы договорились, – напомнил ему о чем-то Котя.

– Я тебе уже сказал, – слегка раздраженно ответил Березовский и, прорезав толпу гостей, направился к своей подруге из прошлогоднего журнала.

– Мэр сейчас выслушивает лекцию академика Глушко, – поведал Котя. – Или этот деятель нахнычет ему что-то новое? Я вам, ребятки, скажу попросту, этот плач Ярославны на валу – еще тот подарок по сравнению с академическим кишкомотством.

Наташа попыталась отыскать взглядом того, кто своими действиями напоминал супругу князя Игоря, однако ей так и не удалось найти в огромном скопище гостей выдающегося ученого и председателя горсовета.

– Костя, будь другом, мне нужно перекинуться с ним парой слов, – прошу Гершковича.

– При Глушко? Слушай сюда, он не отцепится.

– Ничего страшного, – успокаиваю Котю, – мы подождем тебя здесь.

– Ну-ну, – бросил Котя, покачав своей огромной головой, и отправился прерывать давно набившую оскомину многим людям арию академика Глушко.

– Вы что-то хотели мне сказать? – полюбопытствовала Наташа.

– Да. Сейчас буду импровизировать, а ты внимательно слушай. Считай, проходишь курс молодого бойца. Вдобавок обрастаешь нужными знакомствами; это, как минимум, наполовину обеспечивает успех в бизнесе. Пока твоя задача одна – сделать вывод из моей беседы. Вне зависимости, чем она завершится. Опыт нарабатывается даже при отрицательных результатах.

– У вас бывают и такие?

– Вообще-то нет. Однако о таком проекте мне еще не приходилось задумываться.

– О каком именно?

Вздохнув, я поправил розу в петлице и заметил:

– Мечтаю поменять ее на цветок черного цвета. Надеюсь, ты не забыла о нашем споре?

– Я думала это шутка. Разве можно всерьез задумываться…

– Можно, девочка, – твердо ответил я. – Главное – ни на чем делать деньги, а быть в этом бизнесе первым.

– Мне кажется, еще до вас многие лепили наличные из так называемого дерьма.

– Правильно кажется. Однако я попытаюсь сделать это из того самого говна. В прямом смысле этого слова.

– Интересно, как это получится?

– Как договаривались. Ты уже присутствуешь при процессе. А теперь умолкни. К нам направляются мэр и выдающийся академик Глушко. Он великий специалист отливать из дерьма пули, однако превращать их в наличные ему явно не по зубам.

Наташа пристально посмотрела на меня. Судя по выражению ее лица, девушка явно допускала возможность, что ее генеральный директор сумеет выиграть черную розу.

Как и следовало ожидать, академик Глушко вцепился в меня с не меньшей хваткой, чем в мэра. Пенчук был явно доволен, что свои терьерские навыки академик прекратил оттачивать исключительно на его особе и явно порывался оставить нас. Котя вряд ли успел порадовать мэрию сведениями о прекращающейся забастовке Березовского, а потому лавры от Гришиной снисходительности я на всякий случай решил присвоить себе.