Вахтанг Ананян - На берегу Севана

В одном из углов пещеры, на выступе стены, лежали охапки хвороста. Из них, вытягивая горбоносые, на мохнатых шеях головы, выглядывали два орленка. Изумление и испуг отражались в их круглых темно-карих глазах.

- Гнездо орла, - прошептал Камо.

- Что же они не улетают? - спросил Грикор.

- Птенцы… Наверно, еще не могут.

- Постели, постели! Целая горка из тюфяков и одеял! - вскрикнул Камо.

Он бросился туда, но учитель удержал его.

- Не трогайте! - взволнованно крикнул он.

Руки у Арама Михайловича дрожали, а глаза горели необычайным блеском: находка, очевидно, была исключительно важной.

- Не трогайте! - повторил он.

В течение нескольких мгновений учитель стоял неподвижно. Казалось, он боялся, что малейшее движение сразу же нарушит порядок, столетия царящий в этой пещере. «Горка» состояла из тюфяков, одеял, пестротканых покрывал, цветастых ковров. На земле перед ней был разостлан большой, толстый войлок, покрытый сверху ковром, а на ковре лежали подушки и мутаки [Мутаки - подушки типа диванных валиков].Века назад на этом ковре сидели, по-восточному поджав ноги и облокотившись на мутаку. На ней сохранилось даже углубление.

Посреди пещеры Арам Михайлович нашел следы очага: в нем остались зола, угли и кусок обгоревшего бревна, конец которого, выступавший из пещеры, и был виден снизу, из ущелья. Потолок и стены пещеры почернели от дыма.

- И здесь шашлык жарили, - мечтательно пробормотал Грикор, разглядывая очаг. - А шашлык запивали вином, да еще, поглядите, из какой кружки… Ну нет, после этого не называйте меня больше обжорой!

И в самом деле, кружкой, вероятно, пользовались великаны - такой она была громадной. Кружка эта была полна пестрых, блестящих бус.

- Ого, да это они оставили для Асмик! - обрадовался Грикор.

- И как это ты находишь самые интересные вещи! - не без зависти сказал Камо.

- Идите-ка сюда, ребята, - позвал учитель. - Посмотрите на эти кинжалы, большие-пребольшие, грубые. Их ковали местные кузнецы. Вот даже следы, оставленные молотом. Делали эти мечи наскоро, как попало, наверно тогда, когда уже шли сражения…

- Ох, поглядите-ка! - показал Грикор на какой-то предмет, весьма отдаленно напоминавший пистолет.

Это была широкогорлая короткая трубка с деревянной ручкой.

Глаза учителя загорелись:

- Дай сюда!… Подумать только - пистолет, первое огнестрельное оружие!… Армяне научились пользоваться им у арабов.

В то время как учитель был еще занят разглядыванием найденных предметов, Камо и Грикор подошли к гнезду орла. Выступ, на котором находилось гнездо, был довольно высокий. Камо, став у стены, сказал Грикору:

- Влезь мне на спину и попробуй достать из гнезда птенца.

- Укусит… Зачем нам орленок?

- Для уголка живой природы. Будем держать в клетке.

Грикор влез на плечи Камо и сунул руку в гнездо. Орленок раздраженно взглянул на мальчика и пребольно ударил его своим кривым клювом.

Грикор взвыл и скатился вниз.

- Ой, укусил! - кричал он и тряс пальцем, залитым кровью.

- Эх, мужчина! Ну, становись, я влезу. Выдержишь меня?

- С трудом: больно тяжел ты. Да уж лучше твою тяжесть выдержать, чем от этих крылатых разбойников страдать.

Камо влез на спину Грикору, накинул шапку на орленка, схватил его и соскочил на землю. Крепко зажав крылья и клюв птицы, он начал разглядывать ее. Птенец орла был величиной с добрую птицу. Перья у него были такие же, как и у матери, но еще более светлого оттенка. Белыми были и «штаны».

Не успел Камо как следует рассмотреть птенца, как раздался сильный свист и в пещеру, словно буря, ворвалась орлица. Своими мощными крыльями она ударила Грикора и сбила его с ног. Камо успел отскочить в глубину пещеры, не выпуская, однако, из рук взятого в плен птенца. А учитель, размахивая какой-то заржавленной саблей, бросился на орлицу, клевавшую Грикора.

- Ой, съела, съела она меня! - вопил Грикор, уткнувшись лицом в землю, хотя орлица уже оставила его и вылетела из пещеры.

Теперь она в тревоге носилась у входа, а птенцы, Высунув голову из гнезда, отчаянно пищали, по-видимому упрашивая мать не оставлять их без защиты.

Камо так закутал в куртку захваченного им орленка, что тот и голоса подать не мог, а орлица, не зная, что один из ее детенышей в плену, больше не нападала на людей.

- Ну, как дела? - смеясь, спросил Камо у Грикора.

- Ой, эта негодница чуть плечо у меня не вырвала…

- Покажи-ка свое плечо!… Пустяки, поцарапала немного. Увидишь, как все в селе удивятся, когда мы покажем орленка! Такого поймать - не шутка… Из-за него и царапину получить не жаль.

Связав орленку ноги, Камо отнес его в темный угол. Птенец успел, однако, до крови расцарапать руку мальчика и изорвать его рубашку.

- Асмик, Армен, мы поймали орленка! - подойдя к краю пещеры, крикнул Камо в ущелье.

- Покажи, Камо! - донесся снизу радостный голос Асмик.

- Сейчас, сейчас принесу… - пообещал Камо, но, увидев грозно парившую над ущельем орлицу, показать орленка не решился.

Мальчики подошли к учителю, что-то осматривавшему в глубине пещеры.

Здесь Грикор неожиданно увидел скелет человека: он сидел, прислонившись к стене, и казалось, смеялся.

В страхе взмахнув руками, Грикор попятился и нечаянно упал спиной прямо на постели.

Тюфяки и одеяла, не выдержав тяжести мальчика, не смялись под ним, а вдруг рассыпались в пыль - уцелел лишь один угол «горки».

Увидев это, Камо окаменел от изумления, а учитель сердито взглянул на Грикора.

- Предупреждал же я: будьте осторожны! - с досадой проговорил он. Но, посмотрев по направлению взгляда Грикора, тоже вздрогнул всем телом: таким страшным был этот века пробывший здесь скелет. У его колен лежал огромный меч.

Побежали по телу мурашки и у Камо.

Поднявшись на ноги, Грикор стоял в полном смущении

- Как это случилось? Почему они рассыпались? - едва мог выговорить он.

- И все это действительно было постелями? - с удивлением спросил Камо.

- Конечно. Настоящими постелями! - сказал сердито Арам Михайлович. - Это одеяло было покрыто шелком, это - шерстью, это - холстом… Посмотри, как прекрасно сохранились краски - их наши предки добывали из растений. Жаль, что они не передали своим потомкам секрет их изготовления!

- Отчего же постели рассыпались?

- Они рассыпались от времени. Пока их никто не трогал, они оставались внешне целыми. Достаточно было только прикоснуться - и видишь, что получилось… Ах, Грикор, я не могу простить тебе! - вздохнул учитель.

«Нет, братцы, мне тут с вами делать нечего. Пойду-ка я в места медовые», - подумал Грикор.

- Я пойду отсюда, - сказал он и, не ожидая позволения, скрылся в уже знакомом нам проходе.