Вахтанг Ананян - На берегу Севана

Воды в пруду было мало, и все птенцы в нем не умещались. Они теснились и оспаривали друг у друга лучшее место.

К Асмик подошли Армен и Грикор.

- Как ты думаешь, - спросил Армен, - должны ли мы сидеть без дела до возвращения Камо?

Асмик вместо ответа подняла за ножки издохшего утенка.

- Не волнуйся, Асмик, скоро наш ячмень созреет, - попробовал успокоить ее Армен.

- Да, «не волнуйся»… А сам ты сколько воды из пруда выпустил на ячменное поле?… Как же я утят теперь выкупаю?… А какие они хорошие! И как их жалко!

- Да ведь ячмень сохнет, - оправдывался Армен. - И потом, ведь этот ячмень для них же… Я не думал, что речка так быстро высохнет… Ну, да слезами тут ничего не поделаешь!

- А ты поди-ка на озеро, погляди, как там живется родственникам наших утят и гусят, как они пищат от радости, купаясь и играя в воде. Ты только на их перышки посмотри, как они горят! А наши просто запаршивели… - говорила Асмик.

Подошла Анаид.

- Армен, дорогой мой, мало у меня было бед, вы еще одну на мою голову свалили! - мягко упрекнула она мальчика. - Асмик с весны не знает ни сна, ни покоя. Только и слышу: «Ай, птенцы мои без воды остались! Ай, коршун летит, птенца унесет!…» Сядет ворона на телеграфный столб, а она уже: «Ах, она такая-сякая! Знаю, зачем она там уселась, о чем думает: птенца унести норовит!…» И зачем вы только эту ферму устраивали!… А теперь еще и пруд высох… Как же быть?

- Ничего, тетя Анаид, не тужи. Если уж очень плохо станет, прирежем всех, съедим. Что касается этого, ты не беспокойся, - пошутил Грикор. - Ты лучше скажи: можно Асмик пойти с нами на Чанчакар?

- Эй, паренек, какие у девочки на Чанчакаре могут быть дела?… Третьего дня вы ее тоже куда-то водили - только башмаки растрепала.

- Какие у нас там дела?… Разве можно спокойно здесь сидеть, когда из пещер Чанчакара мед так и течет!… Идем, Асмик.

- Дело не только в меде. Мы должны узнать, каким путем поднимались в пещеры люди, должны найти способ добыть древние вещи, оставшиеся в пещерах, - рассудительно пояснил Армен.

- В этих делах я мало что понимаю, Армен, родненький, но уж если с тобой - пусть идет. Тебе я верю, а вот этому шалопаю не верю, - со смехом добавила Анаид, глядя на Грикора.

Взяв лопаты и кирки, ребята двинулись в поход. Не успели они отойти от фермы и нескольких десятков шагов, как Грикор начал ворчать:

- Что ты, Армен, выдумал? Какие древние вещи? Еще что!… Если за медом идем - я с вами. Если за старыми тюфяками - уж лучше телятами займусь.

- Если найдем, каким способом люди добирались до пещер, то и мед добудем и все остальное.

- Так? Тогда идет: мед - мне, горшки - вам, - засмеялся Грикор.,

Дойдя до подножия Чанчакара, ребята пошли вверх по ущелью, к тому.месту, где утесы Чанчакара и Черных скал почти сближались. Здесь их отвесные стены образовали узкий коридор, похожий на улицу в большом городе, с высокими-превысокими зданиями-небоскребами по бокам. Ребята стояли как бы на «мостовой» этой улицы и смотрели вверх, где далеко в вышине чернели пещеры.

День был жаркий. В ущелье, казалось, не было воздуха, а солнце так накалило камни, что на них нельзя было и присесть. Ребята отерли влажные от пота лица и немного передохнули.

- На верхушки этих скал и кошка не взберется. Как-то люди туда попали? - сказал Армен.

- Может быть, мост перебрасывали и переходили с Черных скал на Чанчакар? - высказала предположение Асмик.

Ребята надолго умолкли. «Что же делать? С чего начать?» - думал каждый из них.

Жалкая, вялая древесная поросль, пробивавшаяся между камнями, привлекла внимание Армена.

- Ведь это дуб, - сказал он, сорвав один листок. - Как он сюда попал?

Отбросив несколько камней, Армен копнул киркой, в двух-трех местах разрыл каменистую землю и обнажил корень полуистлевшего, когда-то, по-видимому, гигантского дерева.

Тощие зеленые побеги пробивались из-под земли, беря начало от остатков этого корня.

Армен долго, в глубоком раздумье смотрел на эти побеги. Неожиданно его лицо радостно осветилось, и, посмотрев на товарищей, он воскликнул:

- Теперь я все понял! Здесь когда-то рос дуб-великан - вот остатки его корней. Макушка дерева доходила до середины скалы, до самой Пчелиной пещеры. По дубу люди поднимались наверх, в пещеры, по дереву они подняли и свое добро.

- А почему люди переселились в пещеры? - спросила Асмик.

- Спасаясь от врагов, конечно. Я знаю, что в наших горах люди жили в почти недоступных пещерах, - ответил за Армена Грикор.

- Что же сталось с дубом? - не унималась Асмик.

- Дуб, наверно, сожгла молния. Теперь тебе понятно? Ты ведь знаешь, каков наш Дали-даг? Солнце, ясный день, и вдруг - тучи, гром, гроза. Вот погляди - снова собираются тучи…

И в самом деле, тучи, случившиеся на вершинах Дали-дага, быстро увеличивались и густели. Вскоре они покрыли все небо и плотным покрывалом нависли над Севаном. Молнии огненными бичами рассекали эту черную завесу, на мгновение оживляя своими отблесками мрачную поверхность озера.

Разразилась гроза.

Армен и Асмик успели укрыться под выступом скалы и с восторгом смотрели на ливший ручьями дождь.

- Это подарок моим птенчикам! - радовалась Асмик. - Ох, как хорошо им будет! Пруд наполнится водой… Как теперь утята и гусята будут купаться, плавать!

Они с Арменом уселись на камни, чувствуя, что скоро им из-под навеса скалы не уйти: дождь лил не ослабевая.

- Я больше не позволю брать воду из пруда для ячменного поля, - сказала Армену Асмик.

- Не позволишь? А план - с полгектара двадцать центнеров ячменя?… Впрочем, воды теперь не нужно: после такого дождя мне ее до самой жатвы не понадобится… Грикор, чем ты там занят?

А Грикор стоял под проливным дождем, с наслаждением подставляя лицо его прохладным струям.

- Дайте освежиться! Разве от воды убегают?… Вода - это бог в нашей земле, обожженной солнцем. Вот увидите, какая зелень появится после этого дождя, увидите, как телята наши на траву накинутся! Трава в поле даровая - будут пастись, жиреть. Осенью поведут телят на весы. Взвесят - и меня тоже попросят: «Грикор Овсепович, пожалуйте, получите и вы премию». Вот не было печали - тащись с хромой ногой за этой премией в колхозный склад и волоки ее домой! Да еще в хлеву место готовь для премиального теленка! - говорил Грикор, стараясь придать лицу пренебрежительное выражение.

- Грикор, иди сюда, ты насквозь промок, - умоляла его Асмик.

- Мне и тут хорошо!

Армен и Асмик силой втащили его под навес скалы. Здесь и сидели они, прижавшись друг к другу. А над ущельем гремел гром, короткими вспышками сверкали молнии, и на истомленную зноем и жаждой землю обильными струями лил дождь…

В селе газету с портретом Камо все друг у друга из рук вырывали. Попала она наконец и к старому охотнику.