Олег Жиганков - Римский Лабиринт

— Потом уже я понял, — продолжил «другой Винченцо», — это было сделано, чтобы никто не знал о том, что мы близнецы. У отца уже тогда появился план относительно нас.

— У отца? — переспросил Винченцо. — Ты знаешь, кто наш отец? И кто мать?

Хотя он и понимал, что спит, Винченцо сильно волновался. Может быть, хотя бы во сне ему удастся узнать, кто его родители?

— Да, я знаю, — кивнул «другой Винченцо». — Но попрошу тебя пока не задавать мне слишком много вопросов — на некоторые из них я не уполномочен дать ответ. Но могу тебя уверить, — улыбнулся он дружественно, — что скоро твоё любопытство будет сполна удовлетворено. А пока я хотел бы предоставить тебя заботам братьев Себастьяна и Жака, — он указал на людей в жёлтом. — Они — лучшие доктора из Ордена космических госпитальеров.

— Космических госпитальеров? — рассмеялся Винченцо. Его новый сон начинал теперь казаться ему забавным. Ощущение лёгкости, невесомости тела не проходило, а потому, наверное, складывалась эта причудливая картинка сна.

Один из братьев-госпитальеров, Себастьян, с выбритой блестящей головой, сияющей, очевидно, здоровьем, приблизился к Винченцо и заглянул ему в глаза.

— Вы всё ещё считаете себя во сне, господин Паолини, — сказал он, вежливо улыбаясь, — но, уверяю вас, это не сон, и даже не осознанный сон. Вы действительно находитесь на космическом корабле, а мы принадлежим к ордену Космических госпитальеров. Вам ещё предстоит познакомиться с разными космическими орденами, и мы польщены, что стали первыми.

В это время к изголовью кровати, а точнее высокого топчана, на котором лежал Винченцо, подошёл брат Жак — невысокого роста и плотного сложения человек на вид лет пятидесяти, француз, с рыжими кудряшками волос.

— Поздравляем вас, господин Паолини, — промолвил он с почтительной улыбкой. — Мы провели полную диагностику вашего тела — извиняемся, без вашего на то разрешения — и хотим заверить вас: вы в целом здоровы, и нам только оставалось вывести вас из алкогольной интоксикации.

— У меня что — белая горячка? — поинтересовался Винченцо. Он снова попытался пошевелиться, но не смог — руки и ноги были пристёгнуты к столу. Заметив его попытки освободиться, брат Себастьян сказал:

— Мы тотчас освободим ваше тело, господин Паолини. Только я должен напомнить вам — это не сон, и мы действительно находимся в невесомости. А стоим мы так твёрдо на ногах лишь потому, что носим специальную гравитационную обувь. Без неё же… Впрочем, смотрите, — и он, легко оттолкнувшись от пола, завис в воздухе прямо над столом Винченцо. Затем оттолкнулся от потолка и снова оказался на полу, наклонился, чтобы застегнуть обувь, и теперь снова твёрдо стоял на ногах.

— Вы хотите сказать, что вы — космические монахи, а это, — он посмотрел на «другого Винченцо», — мой брат Теодорик, и мы на орбите, и при этом я не сплю? Нет, боюсь, в это мне будет трудно поверить.

— Совсем не так трудно, как вам это кажется, — сказал брат Жак, освобождая запястья Винченцо. — Вам достаточно будет ущипнуть себя, чтобы убедиться, что вы не спите.

Винченцо, конечно же, слышал об этом приёме. С некоторой неохотой, с боязнью проснуться, он пошевелил руками, приблизил их к лицу и внимательно посмотрел на них. Это были его руки, и ничего необычного в них не было. Он слегка ущипнул себя за щеку, и почувствовал при этом то, что и должен был почувствовать, — лёгкую боль, щипок. Впрочем, это его до конца не убедило.

— Мы сейчас поможем вам подняться, — продолжил брат Жак. — Вы обуетесь и попробуете пройтись. Летать пока не советую — попозже, к вечеру, когда немного освоитесь и когда пройдёт первый шок, — тогда, пожалуй, можно попробовать. Но только чтобы кто-то был рядом. Вы можете всегда рассчитывать на нас с братом Себастьяном. Мы служим здоровью обитателей станции. И мы можем похвастать, что у живущих здесь — прекрасное здоровье. Вы скоро сами сможете пройти через ряд уникальных оздоровительных процедур, которые пока недоступны на земле.

— Но как это может быть? — недоумённо спросил Винченцо, переводя взгляд на Теодорика. — Как может статься, что я никогда не слышал об этом корабле?

— Ты о многом ещё не слышал, Винченцо, — ответил Теодорик. — Привыкай, — добавил он с улыбкой лёгкого превосходства.

Монахи тем временем обули ноги Винченцо в какие-то высокие серебристые ботинки, плотно облегающие его ступни и голени.

— Если где-то жмёт, пожалуйста, скажите, — попросил брат Жак, помогая Винченцо подняться. Ноги Винченцо тут же прилипли к серебристой поверхности пола. Стоять было необычно: не требовалось почти никаких усилий, чтобы поддерживать тело.

— Но что монахи делают в космосе? — удивлённо спросил Винченцо, когда братья Себастьян и Жак отошли от него метра на два, а он остался стоять на полу.

— А разве не было стремление убежать от мира всегдашним стремлением монахов? — ответил брат Себастьян, сверкая своей блестящей головой. — Теперь это желание может быть реализовано с помощью современных технологий. Вот уж воистину разрешение конфликта между наукой и религией. Но сделайте свой первый шаг, господин Паолини, — попросил он. — Свой первый космический шаг.

Винченцо с некоторым усилием оторвал одну ногу от пола и тотчас почувствовал, как его тело начинает само поворачиваться, готовое взлететь. Он немного испугался, но вторая нога прочно стояла на полу, и Винченцо сделал шаг, потом второй и медленно пошёл, высоко, как цапля, поднимая ноги.

— Браво, Винченцо! — поздравил его Теодорик. — Ты далеко пойдёшь! Идём, я покажу тебе станцию, точнее, её главные части. В дальнейшем у тебя, конечно же, будет достаточно времени познакомиться с ней поближе.

Теодорик взял Винченцо под руку и повёл его в сторону металлической двери, которая раздвинулась, как только они приблизились к ней. За этой дверью была другая комната, похожая на какой-то ультрасовременный медицинский модуль. По стенам модуля располагались десятки небольших круглых дверей со стеклянными окошками. Над некоторыми горели красные лампочки, над другими — зелёные. На каждой двери был свой номер. Трудно сказать, сколько было дверей — десятки или сотни. Наверное, сотни, расположенные одна над другой, в шесть рядов. Перед каждым рядом этих ячеек находился заключённый в прозрачный купол лифт.

— Это барокамеры, — объяснил Теодорик. — В них обслуживающий персонал, то есть монахи, отдыхают ночью. Специальный обогащённый кислородом и некоторыми добавками воздух, который подаётся туда, способствует оптимальному расслаблению и отдыху. Атмосферное давление и гравитация в камерах, подобранные индивидуально для каждого доктором Жаком, способствуют такому отдыху, что поутру любой из монахов мог бы с лёгкостью пробежать марафонскую дистанцию, что некоторые из них, кстати, и делают. Вообще, мы регулярно устраиваем марафонские бега.