Сборник - Мини от G до PG-13

Дорога до холма и подъем занимают время, Габриэль чувствует небольшую усталость, но не сдается: предвкушая сладостный трепет, она делает последние шаги, чтобы очутиться на вершине. И застывает немым изваянием, не в силах осознать то, что видит.

Цветы истоптаны. Нет больше океана, есть земля, залитая маковой кровью, и по ней, ничего не боясь, никого не смущаясь, ходят странные люди, затянутые в черные доспехи. У каждого на голове – шлем, скрывающий лицо. Упавшая навзничь Габриэль силится понять, кто же это такие, и не может. Поэтому она просто лежит, то и дело сглатывая ком, подступающий к горлу.

Солдаты. Это единственное, в чем нет сомнений. Десятки и сотни солдат, топчущих равнину, ставящих шатры, разводящих костры. А может быть, и тысячи.

Габриэль жалеет, что у нее хорошее зрение, потому что видит, как один из мужчин взрезает горло отчаянно дергающемуся барашку, и красная кровь смешивается с красными маками, становясь невидимой. Барашек обмякает, и воин бросает его на землю, ударом топора отсекая голову.

Девушка вздрагивает и отводит взгляд, но только для того, чтобы увидеть, как очередной солдат насилует мальчишку, извивающегося столь же отчаянно, как и барашек перед смертью. Они под самым холмом, зрение все еще не подводит Габриэль: она с растущим гневом разглядывает жилистую руку, сжимающую шею несчастного паренька, и узор на черных доспехах, напоминающий барана.

Пальцы судорожно принимаются искать шест, когда Габриэль понимает, что мальчишка этот из Потейдии. Только вчера он улыбался ей, поднося кувшин с молоком. Она не может оставить его здесь!

Рука, опустившаяся на плечо, останавливает Габриэль в тот самый момент, когда девушка уже готова, презрев опасность, ринуться вниз.

– Нельзя, – негромко говорит невесть откуда взявшаяся Зена, и глаза ее пусты. Габриэль знает, что Королева Воинов просто отстраняет себя от всего, что видит. Не испытывает жалости, не роняет слезы, дышит ровно и размеренно.

– Кто они? И откуда? – стиснув зубы, бормочет Габриэль, дождавшись, пока Зена ляжет рядом с ней, скрываясь от чужих глаз.

– Армия Ареса, – Зена говорит это столь спокойно, что ее подруга не сразу понимает, о чем речь. А поняв, вспыхивает, как тот самый маков цвет, что валяется сейчас растоптанным.

– Арес? Что он здесь забыл?

Зена не смотрит на Габриэль, отдавая все внимание мельтешению внизу.

– Арес всегда где-то что-то забывает, – отзывается воительница, едва бард теряет всякую надежду на ответ. – Будет битва.

– Но с кем? – Габриэль растеряна, она видит, как насильник отпускает мальчишку, и тот, подтягивая портки, ковыляет прочь, не оглядываясь. Пару мгновений девушка ждет, что солдат метнет в спину своей жертве кинжал, но этого не происходит.

Кажется, Зена тоже этого ждала.

– С кем? – повторяет Габриэль свой вопрос. Королева Воинов поворачивается к ней, синие глаза на мгновение вспыхивают скукой.

– Не все ли равно? – пожимает она плечами, и доспехи чуть бряцают. – На твоем месте меня больше волновало бы то, что лагерь армия Ареса разбила неподалеку от Потейдии.

Она права, и Габриэль понимает это. Руки снова принимаются искать шест, но он забыт дома, и, наверное, соседская ребятня уже давно стащила его для своих игр.

Они лежат еще какое-то время, наблюдая за солдатами, и Зена говорит о том, что в шлемах у них, видимо, какое-то приспособление, чтобы легко дышалось в маках. Габриэль все равно, она рассеянно кивает и думает, кому принести жертвы, чтобы защитить деревню. Прозрение приходит не сразу.

Афина. Сестра Ареса и самый искусный его враг. Враг, которого божественный вояка отказывается понимать. Отзовется ли она на мольбу о помощи?

В Потейдии нет храма Афине – крестьяне молятся Посейдону, и Габриэль дрожит, когда льет терпкое красное вино на землю за пределами деревни. Губы ее шевелятся, произнося имя богини.

Нет ни грома, ни молнии, ни чего-либо еще, когда мудрая дочь Зевса выходит из пустоты и становится рядом с замершей девушкой. Золотокудрая, закованная в доспехи, невысокая и светлоглазая, Афина нетерпеливо смотрит на Габриэль; возле нее призрачным пламенем роится сила. Слова не идут на язык, сказительница может только с трудом подняться с колен.

– Арес, – говорит она, и яростным огнем вспыхивают глаза Афины. Она надвигается на Габриэль, сила ее захватывает девушку в горячие объятия.

– Зена виновата, – губы Афины едва шевелятся, а кажется, будто она кричит, глушит своим криком. – Он бродит за ней вот уже десять лет. А теперь твои родные погибнут, девица.

Она говорит много, неспешно, обстоятельно, и Габриэль становится понятно: Афина давно знает. И ничего не сделает, потому что ей все равно.

Зена не верит богам. Она не раз говорила своей спутнице, что олимпийцы живут лишь в свое удовольствие, что им нет дела до людских радостей и горестей.

Афина щурится, договаривая последнее слово, выдыхает и добавляет небрежно:

– Арес все равно получит своего Завоевателя.

Прошлое плохо тем, что то и дело напоминает о себе.

Богиня растворяется в воздухе золотой пылью.

Габриэль упрямо встряхивает головой.

Нет.

Воспоминание об Афине уходит, настоящее вновь заявляет о себе.

– Я с тобой, – твердо говорит Габриэль, хватая шест. Геродот и Гекуба бросаются вперед, становятся на пути дочери, не пуская, не позволяя.

Зена с улыбкой смотрит поверх их голов, ничего не говорит и уходит, оставляя дверь приоткрытой.

Габриэль знает, что Зена пойдет на тот холм. А потом на поле. И там, среди сонных трав, примет бой. Потому что, как бы Арес того ни хотел, Завоеватель не вернется. А Зена не позволит его солдатам войти в Потейдию.

У Габриэль слишком богатая фантазия. На глаза наворачиваются слезы, когда она представляет тот страшный бой, что непременно случится. Поэтому она отталкивает родителей и сестру и мчится прочь из дома, следом за Зеной.

Девушка нагоняет Королеву Воинов перед самым выходом из деревни и заступает ей дорогу. Молча мотает головой, чувствуя, как встает в горле ком.

Зена осторожно заправляет ей за ухо светлую прядь.

– Ты не пойдешь, – мягко говорит воительница, и взгляд у нее в этот момент тверже стали. Синего почти не осталось, и только безбрежный серый океан, холодный и неприветливый, вглядывается в Габриэль точно так же, как она вглядывается в него.

Ветер бросает Габриэль волосы в лицо.

– Если я выживу, то увидимся завтра, – легко говорит Зена, и на губах ее играет улыбка.

Почти искренняя.

Если. Всегда это «если».

Габриэль плачет. Закрывает лицо руками, растирает слезы по щекам и хочет не смотреть на ту дорогу, которая запетляет-запутает Королеву Воинов, уводя ее на смерть.

Габриэль не верит в победу. Она видела войско, она пыталась сосчитать солдат, она знает, что клинки их заточены Гефестом, а доспехи невозможно пробить. Как будет Зена сражаться с камнем? Со скалой? С морем, заживающим после каждого удара?