ЕС Бхакти Викаша Свами - РАМАЯНА

С этими словами Вали вручил Сугриве божественную золотую цепь, которую он получил от Индры. Затем, повернувшись к Ангаде, он сказал: «Сынок, я ухожу. Во всем слушайся Сугриву. Никогда не поступай опрометчиво, одинаково относись к боли и наслаждению. Избегай излишней привязанности и отвращения, ибо они ведут к деградации».

Дав наставления сыну, Вали, раненный в грудь стрелой Рамы, испустил дух. Пока причитающая Тара обнимала мертвое тело, Нила вытащил стрелу из груди Вали. «Поклонись стопам своего отца», - сказала Тара Ангаде. Выполнив указание матери, юный царевич тоже погрузился в скорбь.

Видя безутешное горе Тары, Сугрива пришел в отчаяние. «Я ожидал, что, осуществив задуманное, обрету счастье, - грустно сказал он. - Однако теперь я испытываю отвращение к царству и даже к самой жизни. Чтобы искупить свой грех, я войду в огонь. Дорогой Рама, эти доблестные обезьяны помогут Тебе найти Ситу».

Слова Сугривы расстроили Раму. Когда у Него на глазах выступили слезы, к Нему подошла Тара и сказала: «Без меня моему мужу будет плохо даже в раю. Прошу, убей меня, чтобы мы воссоединились. Если Ты считаешь убийство женщины грехом, знай, что я не отлична от Вали».

Повернувшись к Сугриве, Рама молвил: «Твои слезы и скорбь - достаточная плата за смерть Вали. Всем и вся в этом мире управляет вечное время. Под его действием живые существа рождаются и умирают. По воле Верховной Личности Бога каждому отведен свой срок. Поэтому не стоит скорбеть о неизбежном».

Слова Рамы успокоили Сугриву. Вместе с Лакшманом он стал готовить все необходимое для кремации тела своего брата. Вскоре на принесенный из Кишкиндхьи паланкин Сугрива положил тело Вали, и траурная процессия направилась к ближайшему горному ручью. Пока сооружали погребальный костер, Тара держала голову Вали у себя на коленях и горько плакала. Сердца тех, кто видел ее, сжимались от боли. Наконец, женщины подняли Тару на ноги, а Сугрива и Ангада возложили тело Вали на погребальный костер. Когда кремация была завершена, родственники царя обезьян принесли воды из Тунгабхадры и предложили ее отошедшей душе Вали.

После окончания всех погребальных обрядов Хануман попросил Раму отправиться в Кишкиндхью и принять участие в коронации Сугривы. «Хануман, - ответил Рама, - Я хочу, чтобы ты сам провел коронацию Сугривы и объявил Ангаду наследником престола. Приближается сезон дождей. Это не самое подходящее время для поисков Ситы. Пусть предводители обезьян четыре месяца остаются в Кишкиндхье. Мы же с Лакшманом проведем это время в горной пещере. С наступлением осени мы начнем искать царство Раваны».

После этого Сугрива вернулся в Кишкиндхью, где был радушно встречен ее обитателями. Во время его коронации церемонию омовения проводили самые достойные обезьяны, такие как Майнда, Двивида, Хануман, а также Джамбаван, царь медведей. Сугрива воссоединился со своей женой, Румой, и объявил Ангаду наследником престола.

Четыре месяца сезона дождей Рама и Лакшман провели, живя в пещере. Снедаемый разлукой с Ситой, Рама не находил радости в прекрасных горных пейзажах. Он не спал ночами и постоянно горько плакал.

Однажды Рама сказал Лакшману: «В течение девяти месяцев небо испаряло океанскую воду, а теперь оно обрушивает на землю потоки воды. Вызывая грусть, по небу плывут огромные, словно горы, облака. Молния, сверкающая среди темных туч, напоминает Ситу в руках Раваны.

Землю покрыл зеленый ковер сочной травы с узорами из цветов и неугомонных птиц. Весело жужжат шмели, квакают лягушки, слышны раскаты грома и шум дождя. Сугрива, конечно, наслаждается всем этим, ибо он достиг своей цели. Я же, лишенный Ситы, подобен берегу реки, размываемому сильным течением».

Лакшман попытался воодушевить Раму, сказав, что скорбящий не достигнет желанной цели. Но пасмурное небо и частые дожди лишь увеличивали печаль Рамы.

Рама рассчитывал, что Сугрива, которому Он помог вернуть царство, не забудет о своем обещании и поможет Ему найти Ситу. Однако, когда сезон дождей кончился и наступила осень, Сугрива не появился. Достигнув своей цели, он беззаботно проводил время в обществе молодых женщин, своей жены - Румы - и Тары. Он даже позабыл о государственных делах.

Увидев, что Сугрива с головой погрузился в чувственные наслаждения и забыл о своих обязанностях, Хануман сказал: «Ты должен сдержать слово, данное Раме. Только из уважения к тебе Рама не пришел сюда, чтобы напомнить тебе о твоем обещании. Не забывай, что лишь по Его милости ты благоденствуешь. Пришло время созвать десятимиллионную армию обезьян и начать поиски Ситы».

Слова Ханумана привели Сугриву в чувства. Призвав к себе Нилу, он приказал: «Обнародуй мое послание ко всем обезьянам - в течение пятнадцати дней все должны прийти в Кишкиндхью в полной боевой готовности, нарушителей ждет смертная казнь». Отдав приказ, Сугрива вернулся во внутренние покои дворца.

Красота осени усилила боль разлуки Рамы. Поняв, что Сугрива упивается чувственными наслаждениями, Он опечалился еще больше. Уныние овладело и Лакшманом, и Он постарался как-то утешить Раму.

- Пришла осень, - однажды сказал Рама. - Земля высохла и затвердела. Воздух прозрачен и свеж. Самое подходящее время начать военную кампанию. Что-то не видно Сугривы. Окунувшись в радость общения с женщинами, он, похоже, совсем забыл о чувстве долга. Лакшман, отправляйся в Кишкиндхью и от Моего имени обратись к Сугриве с такими словами: «О царь обезьян, только последний грешник поступает так, как ты. Разве ты не боишься Рамы, сокрушившего твоего старшего брата? Если ты не выполнишь своего обещания помочь найти Ситу, Рама придет в Кишкиндхью и убьет тебя и всех твоих родственников».

Когда Рама проявил Свой гнев, порожденный трансцендентной неудовлетворенностью, Лакшман тоже рассердился не на шутку. Схватив Свой лук, Он сказал: «Если этот негодяй, Сугрива, не поспешит исполнить Твой приказ, Я тут же убью его».

- Сперва обратись к Сугриве по-хорошему, - попытался успокоить Его Рама. - Уверен, что он опомнится.

Негодующий Лакшман, словно бешеный слон, вошел в Кишкиндхью - прекрасный город, расположенный в огромной пещере. Он помчался к дворцу Сугривы, снося на Своем пути деревья. Завидев, что Лакшман с дрожащими от гнева губами приближается к царскому дворцу, стражники стали вырывать с корнем большие деревья и браться за огромные камни. Когда Лакшман увидел, что охрана дворца вооружается, Он пришел в такую ярость, что стражники в ужасе разбежались.

Советники Сугривы поспешили сообщить ему о прибытии разгневанного Лакшмана. Сугрива, однако, наслаждался близостью с Тарой и не придал значения словам министров.

Пока советники отдавали воинам приказ готовиться к бою, Лакшман встретил Ангаду и попросил его сообщить Сугриве о Своем прибытии. Ангада вошел в покои Сугривы и, склонившись к его стопам, сообщил о приходе Лакшмана. Однако опьяненный Сугрива крепко спал и никак не хотел просыпаться. Он поднялся лишь тогда, когда множество обезьян стали отчаянно кричать. В страхе перед Лакшманом Сугрива быстро пришел в себя. Когда он поднял свои тяжелые веки, советники сказали ему: «Лакшман ожидает тебя у ворот дворца в сильном возбуждении. Просим тебя незамедлительно выйти к Нему и припасть к Его стопам. Быть может, это хоть как-то умерит Его гнев».