Александр Гарин - Тропою Верности и Веры

По рядам стражниц пронесся едва уловимый шелест.

- Я не вижу, что это тебе дает, Изуал, - надменно процедила Андариэль, взмахом руки успокаивая своих женщин. - Стоит амазонке Уне расстаться с жизнью...

- И душа ее улетит к Свету, а ты не сможешь отомстить, - спокойно закончил бывший ангел.

Андариэль надолго замолчала.

- Воистину Свет поступил верно, отринув тебя, - пробормотала она, наконец. - Твои речи более походят не его служителю, а Тьмы.

- Потому меня и прозвали Противником, - согласно кивнул Изуал, подмигивая Уне.

- Тогда может, подскажешь мне, что делать и с вот ней? - тонкая белая рука указала на Уну. В голосе Андариэли на миг проскользнула досада. Впервые она почувствовала, что не является полновластной хозяйкой положения.

- Верни ей паладина Искандера, - пожал плечами Изуал, переступив с ноги на ногу. - Или убей, но тогда ты навсегда ее потеряешь.

- Я вижу еще и третий путь, - ухмыльнулась Андариэль, делая знак страже. Демоницы подступились ближе, поднимая оружие. - Сейчас мои воины отведут ее в зал моих... трофеев, и поместят прямо напротив ее драгоценного любовника. Пусть они любуются на муки друг друга вечность. В моем царстве не пытают женщин, но для нее я сделаю исключение! А ты - ты можешь посмотреть, если захочешь. Впрочем, я собираюсь под пыткой вырвать у этой смертной пожелание - чтобы и ты тоже стал моим. Уверена, она будет несогласной очень недолго.

Уна внутренне содрогнулась. Против слов Андариэли возразить было невозможно. Сила была на стороне верховной демоницы. Однако Изуал, несмотря на нависшую над ним самим опасность, оставался бесстрастным. Более того, лицо его было спокойным, а губы... губы улыбались. Снисходительно, и с осознанием своего превосходства. Такая улыбка не должна была украшать даже такого совершенного лица, если оно хотя бы когда-то принадлежало эмиссару Света.

- Вынужден тебя огорчить, ужасная Андариэль, - с усмешкой произнес он, наконец. - Амазонка Уна тоже не в твоей власти. Ты ведь можешь видеть сущности, демоница. Присмотрись внимательнее к Уне, и ты поймешь, почему Свет сейчас не позволит тебе держать в плену и пытать эту женщину. Даже здесь. И даже несмотря на обиду, которую она когда-то нанесла тебе.

Глаза Андариэли сузились. Вновь с видимым усилием оторвав взгляд от лица Изуала, она перевела его на Уну. Долгое мгновение вглядывалась демоница в фигуру вызывающе стоявшей смертной женщины, даже привстав со своего трона. Вдруг ее лицо приобрело странное выражение - изумления и досады. Андариэль опустилась обратно в кресло, в ярости покусывая губу.

- Вот именно, демоница, - Изуал позволил себе ироничную ухмылку. - Она защищена - и как защищена! Ее защита не падет, пока она не покинет этого мира, ибо во тьме не родится свет. Хотя бы она пробыла здесь вечность. Свет не родится, но защитить невинность, защитить себя Свет способен везде. Вот ведь как получается, госпожа Андариэль. Ты можешь отпустить амазонку Уну, а можешь убить ее. Но ты не можешь получить ее в свою власть, иначе... кто может сказать, что иначе может случиться?

Уна не понимала речей Изуала, но чувствовала, что говорил он за нее, и была ему благодарна. Андариэль благодарна не была, и по ее красивому злому лицу это читалось, как по книге.

- Ну что же, в таком случае, ты можешь идти, женщина Уна, - с трудом выталкивая слова сквозь стиснутое яростью горло, процедила она. - Благодари свой Свет, который именно сейчас решил послать тебе ребенка!

Оружие выскользнуло из рук ошарашенной амазонки. Машинально извернувшись, Уна поймала согретый теплом ее ладони металл, но тело действовало отдельно от души. Душа ее застыла в чувствах, описать которые не взялся бы ни единый самый мудрый из мудрейших ее мира, и любого и миров...

- Искандер, - вмиг осипшее горло выдало это имя едва слышно, и усилием воли Уна взяла себя в руки. - Я никуда не уйду без Искандера. Я... хочу видеть его.

Глаза девы-воительницы и верховной демоницы встретились. Это не был яростный поединок взглядов. Уна была слишком поражена поведанными ей вестями, она не знала, верить ли ей тому, что ей говорят, а Андариэль настолько чувствовала свое превосходство, что усмирять противницу взглядом не считала необходимым.

- Пожалуй, я все же смогу отомстить тебе, - усмехнулась Андариэль, по-прежнему глядя Уне в глаза. - Ты сама об этом просишь!

Воздух перед Уной сгустился. Амазонка дернулась, поднимая руку, но связанные кисти Изуала успокаивающе легли на ее плечо. Воздух густел очень недолго, и вдруг - стал чист и прозрачен, словно стекло.

За этим стеклом был Искандер.

В первое мгновение Уна не узнала его. Его голова была опущена ниже плеч, и сильно отросшие темные волосы скрывали под собой не только лицо, но и большую часть груди. Руки паладина были вывернуты настолько, что даже в покрывавшемся рябью изображении было видно, что это причиняет сильную боль. И не только это, иначе бы Искандер не корчился так непрерывно, словно пытаясь отодвинуться, вырваться от чего-то, но эти рывки причиняли муки еще худшие, а не рваться он не мог. Присмотревшись, амазонка поняла, что руки паладина были вывернуты не просто так - бывший воин Света был прикован к одному из огромных светильников, подобные которому в избытке освещали и этот зал. Вот почему он рвался прочь - прикосновения раскаленной меди к обнаженной коже еще никому не были приятны. Опустив затуманившиеся от гнева и боли глаза ниже, Уна увидела, что ноги паладина не доставали до каменного пола, но его бедра в нескольких местах были пробиты острыми кольями, из тех, что украшали основание каждого светильника, имевшего форму округлого цветка с такими листьями. Из каждой раны непрерывно сочилась кровь, но тут же запекалась от близости страшного жара. На несколько мгновений Искандер поднял голову, чтобы тут же уронить ее на плечо. И - снова рвануться прочь от обжигавшего его раскаленного металла...

- Довольно.

Видение исчезло. Уна нескольно мгновений смотрела туда, где только что в страшных муках корчился Искандер. Потом подняла сухие глаза на Андариэль. Весь облик демоницы выражал торжество.

- Знаешь, что самое приятное в его мучениях? Твой любовник все еще жив. И он не умрет до тех пор, пока я не убью его. Но пока он жив - он надеется вырваться из своей тюрьмы - рано или поздно. Пройдут века, и надежда сменится отчаянием, а отчаяние - унынием безнадежности. И когда это произойдет, душа отринет Свет. Тогда я и убью его, хотя это уже не доставит мне такого удовольствия.

Руки амазонки подрагивали. Пальцы Изуала мертвой хваткой впились в ее плечо.

- Не нужно, - едва слышно прошелестел он.

- Впрочем, не все так безнадежно для твоего паладина, - сказала вдруг Андариэль, внимательно за ними наблюдавшая. - Я, пожалуй... да. Я отпущу паладина Искандера. Если хочешь - прямо сейчас.