Александр Гарин - Тропою Верности и Веры

Тропа, в самом деле, расширилась довольно скоро. Идти сделалось намного легче. Наверное, все дело было в том, что ноги людей теперь ступали по выложенной полустертыми камнями дороге. Кто и когда прокладывал здесь путь через болота, было неясно. Здешние обитатели не походили на строителей. Может, они использовали пленников?

- Кто строил здесь дорогу? И... вот это?

Дрожащая от усталости рука амазонки указывала вперед. Перед ними, уходя в бесконечный горизонт, и обнесенный крепкой почти сплошной стеной, стоял древний город...

Ответить Дэймон не успел: мимо, волоча за собой стенающих пленников, прошла сразу полудюжина демониц. Некоторые окинули одобрительным взглядом жертву Уны, задержав на крепком теле Противника масляные, жадные взгляды. Трое были вооружены длинными пиками, которыми подгоняли замешкавшихся пленных. Амазонка надменно вздернула бровь, отвечая недовольным взглядом на особенно пристальные взоры двух демониц, на чьих телах тряпок, скрывающих женское естество, оказалось меньше, чем собственных длинных, спутанных волос, ниспадающих на спину и грудь. Первая с ухмылкой отвела глаза, другая, бросив на светловолосого мужчину сожалеющий взгляд, подмигнула северянке.

Рванув веревку, Уна с вызовом поглядела на проходящих мимо. Уступать дорогу она не собиралась, но чтобы не привлекать ненужного внимания "сестер", пошла вперед, почти касаясь плечом обнаженной, горячей кожи одной из демониц. Деймон плелся за ней, ссутулив плечи, низко опустив голову. Время от времени он спотыкался, и затем торопливо пытался выровнять шаг, болезненно вскрикивая на каждый рывок веревки. Огромные ворота надвинулись на них, точно рот беззубого старика, и поглотили, пропуская под выгнутым сводом.

Внутри город показался Уне вдвое больше. Снаружи она видела только стены, уходившие насколько хватало взгляда. Внутри каменный лабиринт перепутавшихся улиц, разбитых домов и некогда величественных дворцов угнетал запустением и грязью. По дорогам свободно мог пройти отряд из десятка воинов, вставших поперек движения в цепь. Подошвы сандалий, полученных от Джамиллы, утопали в толстом слое пыли, местами такой плотной, что нога не утопала в ней, а ступала твердо, как по камню. Большинство зданий покрывала липкая, жирная сажа, почти во всех домах чернели выбитые окна и двери. Кое-где, на покореженных, скрученных останках домов попадались куски цепей, ржавых, звенящих и раскачивавшихся.

К одному такому дому, на вид пустовавшему не меньше столетия, но сохранившего обломки двери, амазонка и увлекла Деймона, чутко прислушиваясь к доносящимся напутствиям и пожеланиям хорошенько развлечься. Вздумай одна из группы демониц последовать за ними, Уна не раздумывая увлекла бы ненужную попутчицу в глубины дома, и убила бы. Усталость сменилась непонятной злостью, северянка готова была терзать голыми руками, только бы выпустить внезапно нахлынувший гнев.

Покосившаяся дверь с жалобным скрипом ударила о косяк. Амазонка огляделась. Впереди зиял широкий, но недлинный коридор с толстыми колоннами, поддерживающими свод, чуть дальше, еще не привыкшие к полутьме глаза девушки едва различили грубые каменные ступени, заваленные мусором и обломками.

- Кричи, - приказала амазонка.

Расправив плечи, Деймон глубоко вздохнул и, глядя на Уну, испустил ужасающий вопль.

- Еще! - велела северянка, осторожно приникая к щели между дверным косяком и стеной. Здесь, в этом городе, вопли грешников были привычной музыкой, славящей владетельницу-Андариэль. Дэймон завопил, словно заживо свежуемый человек.

- Довольно, - негромко проговорила Уна, отступая от двери и указывая Деймону пройти дальше, к ступеням. Демоницы погнали своих пленных дальше, вверх по дороге, награждая тех пинками и уколами пик. Как догадалась Уна, если одной хотелось немного позабавиться с добычей прежде, чем отдавать ту в когти Андариэль, это принималось с пониманием. В конце концов, должен охотник получать небольшую награду от пойманной дичи?

Огромные черепа и почерневшие кости прежних владельцев дома, валяющиеся у основания колон, оба обошли, не став рассматривать. Столкнув ногой растрескавшуюся бочку, Уна села на ступень, привалившись спиной к одной из колон. Гнев улетучился, ему на смену пришла дурнота, подкатывающаяся к горлу, но не настолько сильная, чтобы свалить амазонку с ног.

- Что с тобой? - участливо поинтересовался слегка осипший Деймон, присев у ног северянки. - Снова нехорошо?

Амазонка кивнула. Должно быть, в болотах или в одной из битв она подцепила лихорадку от незначительной раны, не заметив ту вначале в пылу боя, а затем уже торопясь разыскать Искандера. Когти приспешников тьмы наносили не только смертельные или просто болезненные раны: зачастую, оцарапанная жертва, забыв в яростной битве о нескольких болезненных, но не смертельных ранах, через пару дней с удивлением отмечала боль и ломоту во всем теле. Затем, если не удавалось принять снадобье или разыскать хорошего лекаря, способного очистить кровь от заразы, обычно следовала смерть. Долгая и мучительная, или же быстрая, но не менее болезненная.

- Я справлюсь, - сцепив зубы, проговорила северянка. - Прежде, я должна узнать, жив ли Искандер? И если нет...

Она запнулась, проглатывая подступивший к горлу ком. Паладин не стал её слушать, не понял, какого подарка от древнего демона просила она, дочь снежных народов, издавна почитавших дикого бога охоты. Если бы она тогда смогла ему пояснить, что не предавала ни его, ни Свет! Она заключила с диким Гидбином сделку, это правда. Но душу ему не продавала. Условием дара стало ухо Дьябло, обещанное Уной Лезвию Старой Религии. Если бы только Искандер позволил бы ей пояснить!

Уне вдруг показалось, что она теряет зрение: мрачные стены дрогнули, стали нечеткими. С удивлением, девушка поднесла руку к лицу, стирая жгучие капли. Всей сущностью, без остатка, она принадлежала невысокому, мрачному паладину, подарившему ей свою любовь так же, как она ему дарила себя. Ради него, она должна была быть сильной.

- Если нет, - выпрямляясь, вслух закончила Уна, - я убью Андариэль и стольких демонов, скольких смогу, покуда буду жива.

- Зачем? - неискренне удивился Деймон, вороша свои волосы так, чтобы они прикрывали камень на обруче. - Если твоего паладина уже нет в живых, это не повод умирать самой. В конце концов, он вознесется к Свету, а ты... уверена, что Свет примет и тебя? Хотя, если уверена, то стоит...

- Он не вознесется к Свету, если не выполнит обета, - хмуро проговорила Уна, не глядя на паладина.

- Какого обета?

- Убить Диабло.

Деймон умолк. Некоторое время он сидел тихо, опустив голову и являя замутненному взору амазонки светлую макушку. Уне показалось, что до нее донесся тяжелый вздох.