Ричард convertfileonline.com - _2016_02_09_21_40_03_404

использование креативности клиентов так же, как и рядовых сотрудников;

формирование долгосрочных отношений как с пользователями, так и с сотрудниками компании.

В компании поняли, что самый ценный их актив — не сырьевые материалы, недвижимость, оборудование, транспортная система или политическое влияние, а креативный капитал — арсенал в виде креативных мыслителей, идеи которых можно превратить в ценные продукты. В успешных компаниях понимают, что самый ценный актив каждый вечер покидает стены компании, и делают все возможное, чтобы каждое утро он возвращался и работал с полной отдачей.

Часть III

Жизнь и досуг

Глава 7

Искривление времени

Если само слово «время» вызывает у вас тяжелое, тревожное чувство в груди и стук в висках, вы не одиноки. В наши дни все больше людей испытывают острую нехватку времени. Представители креативного класса по-прежнему работают по много часов, но кое-что все-таки изменилось: время отражает нечто более глубокое, чем просто продолжительность рабочего дня. Главное изменение состоит в том, что мы используем время более интенсивно, пытаясь наполнить каждое мгновение действиями и впечатлениями — на работе, дома и во время отдыха. Между тем наши представления о времени и то, как мы его используем, приобретают новые формы.

Более глубокое восприятие времени началось с появлением часов. По мнению британского историка Эдварда Томпсона, часы позволили поделить день на точные отрезки, что изменило характер труда, а затем и другие стороны жизни человека [1]. В аграрном обществе люди жили и работали в соответствии с движением Солнца и сменой времен года. В эпоху промышленной революции произошло четкое разграничение рабочего и свободного времени. Во второй половине XIX столетия новые технологии, такие как лампа накаливания Эдисона, способствовали увеличению продолжительности рабочего дня. На рубеже XX столетия, согласно теории научного управления Фредерика Тейлора, начали измерять время, затраченное на каждое движение при выполнении рабочих заданий, расширив тем самым принцип разделения труда — за счет разделения самого времени. Организационная эпоха привела к дальнейшему упорядочиванию и интенсификации времени, а также способствовала продвижению идеи о том, что неуклонный хронологический процесс продвижения по корпоративной и социальной лестнице соответствует нормальному течению жизни. В наши дни восприятие времени снова меняется — и это более сложный процесс, чем может показаться на первый взгляд.

Мы страдаем не столько от чрезмерной нагрузки, сколько от острой нехватки времени. С 1965 по 1995 год исследователи Джон Робинсон и Джеффри Годби в рамках проекта «Как американцы используют время» изучали подробные дневники времени тысяч американцев, а полученные результаты изложили в книге Time for Life («Время для жизни»). Их основной вывод таков: американцы страдают от острой нехватки времени. «Время стало самым ценным товаром, — пишут авторы книги, — острейший дефицит которого испытывают миллионы американцев» [2]. Большинство участников исследования Робинсона и Годби говорили об ощущении постоянной спешки во всем, каждый день. Количество участников исследования, заявивших, что они вынуждены постоянно спешить, увеличилось с 24 процентов респондентов трудоспособного возраста (от 18 до 64 лет) в 1965 году до 38 процентов в 1992-м [3]. Высокий уровень стресса, связанного с нехваткой времени, был характерен прежде всего для людей с высшим образованием и состоятельных людей. В предисловии к книге Роберт Патнем отметил: «За несколько последних десятилетий самой тревожной социальной тенденцией в Америке стало увеличение разрыва между социальными классами в уровне благосостояния. Робинсон и Годби говорят о менее заметной тенденции подобного рода: по всей видимости, у американцев с более низким уровнем образования сейчас больше свободного времени, тогда как у людей с высшим образованием его становится все меньше. Как ни странно, “рабочий класс”, по мнению авторов, тратит на работу меньше времени, тогда как время на отдых у бывшего “праздного класса” постоянно сокращается» [4].

По данным опроса, проведенного Институтом Гэллапа в 2010 году, примерно треть американцев испытывают высокий уровень стресса в связи с нехваткой времени. Больше всего от чрезмерного напряжения страдают родители с маленькими детьми и работающие женщины. Кроме того, было обнаружено, что самый сильный стресс из-за недостатка времени испытывают, как правило, люди с более высоким уровнем квалификации и дохода [5]. Пол Ромер выдвинул интересный тезис: нам может казаться, что мы испытываем дефицит времени, даже если на самом деле это не так, поскольку сейчас время имеет более высокую ценность, чем раньше. Ромер утверждает, что в развитых странах сложилась долгосрочная тенденция к повышению среднего уровня доходов. Безусловно, этот уровень колеблется (реальная заработная плата отдельных категорий работников может время от времени оставаться неизменной и даже сокращаться), но в целом, с учетом инфляции, можно говорить о наличии доминирующей тенденции: сейчас мы зарабатываем за один час больше, чем было возможно в прошлом. Казалось бы, мы должны быть довольны тем, как оплачивается наше время. Но наше мышление работает совсем по-другому. Мы приписываем постоянно возрастающую стоимость каждой минуте, проведенной вне работы, и постоянно беспокоимся по поводу стремительного хода времени. По мнению Ромера, таков неизбежный побочный эффект современной экономики: «У наших детей будет больше почти всего, за одним очевидным исключением — не времени в сутках. По мере роста доходов и заработной платы стоимость времени тоже будет повышаться, а значит, у нас по-прежнему будет ощущение, что его постоянно не хватает и что жизнь проходит быстрее, чем прежде» [6].

Технологии тоже внесли свой вклад в формирование феномена острого дефицита времени. Их стремительное развитие на протяжении последних нескольких десятилетий привело к увеличению продолжительности рабочего дня. Многие аналитики обратили внимание, что смартфоны и ноутбуки позволяют работе преследовать нас повсюду и в любое время. А креативная работа сопровождает нас всегда и везде, независимо от технологий, — ведь она выполняется у нас в голове. Как правило, в конце каждого рабочего дня остаются проблемы, которые нужно решить, и решения, которые предстоит принять. Возможно, все эти нерешенные задачи не отнимают б о льшую часть нашего внимания в свободное время, но они все равно остаются с нами где-то на заднем плане. Если вы размышляете над какой-либо из них во время езды на велосипеде или за ужином, станете ли вы выставлять клиенту счет за потраченное таким образом время? Запишете ли вы его как рабочее в своем расписании? По всей вероятности, креативные люди тратят на такую «работу» больше времени, чем показывает статистика.