Питер Годфри-Смит - Чужой разум. Осьминоги, море и глубинные истоки сознания
- Название:Чужой разум. Осьминоги, море и глубинные истоки сознания
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ
- Год:2020
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-113538-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Питер Годфри-Смит - Чужой разум. Осьминоги, море и глубинные истоки сознания краткое содержание
Чужой разум. Осьминоги, море и глубинные истоки сознания - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Я не претендую на всеобъемлющую теорию внутренней трансляции и ее связи с сознательным мышлением. Деан и другие нейрофизиологи исследуют механизмы трансляции и интеграции данных, вероятно не имеющие никакого отношения к внутренней речи. И все же я полагаю, что какая-то связь тут имеется и что это одна из возможностей привлечь эфферентные копии и внутреннюю речь к объяснению специфики человеческого опыта.
Есть и другая возможность. Явление, которое издавна рассматривается в связи с сознанием, — мышление высшего порядка , то есть мышление о мышлении [169]. Оно подразумевает возможность отстраниться от текущего переживания и сформулировать мысль о нем, например: «Почему у меня на душе так скверно?» — или: «Я и не заметил эту машину». Мышление высшего порядка давно пытаются вписать в теории субъективности и сознания, но его конкретная роль вызывает разногласия. Иные утверждают, что без мышления высшего порядка вообще невозможна субъективность как таковая. Поскольку у большинства животных оно почти наверняка отсутствует, отсюда вытекает крайний вариант позиции, которую я выше назвал «теорией позднего пришествия» субъективности. Альтернативная возможность состоит в том, что мышление высшего порядка — одна из сложных особенностей человеческой жизни, которая преобразила наш субъективный опыт, но не породила его.
Мне ближе последний вариант. Я не могу согласиться с мнением, будто мышление высшего порядка и есть тот шаг, на котором совершается качественный скачок к специфически человеческому опыту. Это лишь один кусочек мозаики, хотя, возможно, и самый важный. Едва ли не самые наглядные из всех форм сознательного мышления — те случаи, когда мы сосредотачиваем внимание на наших собственных мыслительных процессах, рефлексируем о них и переживаем их как наши собственные. Мы можем наблюдать за нашими собственными внутренними состояниями, не формулируя мысли в словах, но бывают и неоспоримые случаи работы сознания, когда внутренняя речь явственна: «Почему я так подумал?» — или: «Почему я так себя чувствую?». Мы часто подвергаем наш внутренний настрой рефлексии, формулируя у себя в голове вопросы, комментарии, побудительные реплики, и это не праздная болтовня и не развлечение — это помогает нам справляться с задачами, с которыми иначе мы могли бы и не справиться.
Круг замыкается
Неизвестно, когда возник человеческий язык — может быть, полмиллиона лет назад, может быть, позже, — и о том, как он развился из более простых форм коммуникации, не утихают споры [170]. Так или иначе, он возник, и его возникновение изменило ход человеческой эволюции. Каким-то образом, о котором в настоящее время можно только догадываться, речь стала также и внутренней — она включилась в механику нашего мышления. Интернализация речи — преобразование по Выготскому — стала также важнейшим эволюционным событием. Это вторая великая интернализация, о которой пойдет речь в моей книге. Первая, произошедшая на много миллионов лет раньше, обсуждалась в главе 2. Тогда, на заре эволюции животных, клетки, у которых появились средства восприятия и коммуникации для того, чтобы взаимодействовать друг с другом, приспособили эти средства для новых целей. Сигнальные связи между клетками послужили образованию многоклеточных животных, и некоторые из этих животных приобрели новый механизм управления — нервную систему.
Нервная система возникла вследствие интернализации ощущений и сигналов, а второй стала интернализация языка как орудия мышления. В обоих случаях средство коммуникации между организмами стало средством коммуникации внутри организма. Эти два события стали вехами когнитивной эволюции на ее пути: одна отмечает ее зарю, вторая — позднейшие времена. Вторая веха находится не в «конце» эволюционного процесса, но лишь в конце того отрезка процесса, который известен нам на данный момент.
В других отношениях эти две интернализации различаются. В ходе эволюции нервной системы коммуникация стала из внешней внутренней, когда организмы стали крупнее — когда границы организма расширились, вобрав существа, прежде отдельные. Когда внутренней стала речь, границы организма остались прежними, но внутри них был проложен новый маршрут.
В главе 4 я рассматривал эволюционный переход от простого однонаправленного потока между чувствами и действием к более запутанным процессам. В простейших случаях имеется информация, поступающая через чувства, и какое-то действие на выходе: ваш поступок зависит от того, что вы видите. Даже у бактерий вектор причинности направляется и в обратную сторону — действие де-факто влияет на ощущения после него. Но у животных с нервной системой контуры обратной связи между чувством и действием становятся более развитыми и, главное, воспринимаются самими животными. Ваши действия постоянно изменяют ваши отношения с окружающей средой. Этот факт поначалу оказывается проблемой для животного, старающегося что-то узнать об окружающем мире. Как заметить новые события в окружающей среде, если каждое ваше действие меняет облик мира? Но то, что изначально было проблемой, может впоследствии стать выигрышем.
В 1950 году немецкие физиологи Эрих фон Хольст и Хорст Миттельштедт предложили теоретическую основу для описания этих отношений [171]. Я уже называл один из введенных ими терминов — эфферентная копия. Все то, что мы воспринимаем через чувства, они обозначили термином афференция . Та часть входящей информации, которую мы получаем из изменений внешней среды, называется экзафференция ( экз- и значит «внешний»), а та, которую порождают наши собственные действия, — реафференция . Задача животных — отличить одну от другой. Реафференция затрудняет восприятие. Если бы наши собственные действия не влияли на то, что воспринимают наши чувства, жизнь во многих отношениях упростилась бы.
Один из способов справиться с этим затруднением — механизм «эфферентной копии», описанный выше. Двигаясь, мы посылаем сигнал тем нашим частям, которые участвуют в восприятии, приказывая им игнорировать некоторую долю входящей информации: «Не волнуйся, это всего лишь я».
Реафференция порождает проблемы, но вместе с тем и новые возможности. На собственные чувства можно воздействовать полезным образом. Здесь цель уже не отсечь ненужную нагрузку на восприятие, а, напротив, использовать действия для того, чтобы дать пищу восприятию. Простейший пример — когда вы что-то записываете, делаете памятку для себя, чтобы прочесть позже. В данный момент вы совершаете действие, изменяя окружающую среду, а позже вы воспримете результат своего действия. Это позволит вам тогда, в будущем, сделать что-то нужное с учетом информации, известной в настоящем.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: