Эрнест Сетон-Томпсон - Зверь [сборник]

«Дневник Генри» ( «Henry's Journal» ), полное название «Дневник Генри: описание приключений и испытаний в пушной торговле на Рэд-ривер, 1799–1801» — сборник путевых записок Александра Генри-старшего, одного из пионеров британско-канадской торговли мехом после британского завоевания Новой Франции.

Манила (или абака) представляет собой волокна манильской конопли, легкие и длинные стебли которой используются при производстве самых прочных в мире веревок и канатов.

В тексте идет игра слов на созвучии Lake — Lek .

В данном случае Етунхейм (в современном звучании обычно «Ютунхеймен») — совершенно конкретная местность, суровое нагорье в южной Норвегии. Но название не позволяет забыть и о другом значении слова, восходящем к скандинавской мифологии: «земля Етунов», ледовых великанов, олицетворяющих стихийные демонические силы природы. ( Примеч. сост. )

Очевидно, речь идет о событиях так называемой «Славной революции» (1688 г.), приведшей к падению английского короля Иакова II Стюарта. На самом деле такой легенды не существует — хотя бы потому, что никаких битв не было, смена династии произошла бескровно. Единственное сражение имело место полтора года спустя, но это уже свергнутый король Иаков пытался вернуть власть — и именно он, а не Вильгельм, «проспал» удобный момент для атаки. Но через два с лишним века, да еще из-за океана, таких подробностей, видимо, было уже не разобрать.

Лев — геральдический символ Швеции, а ворон, по мнению Сетона-Томпсона, видимо, должен олицетворять Норвегию (на самом же деле он считается символом Дании, причем не геральдическим, а неофициальным; для Норвегии геральдическим зверем является тоже лев, а неофициальный ее символ — оляпка). Медведь, несомненно, символизирует Россию. Смысл песенки тролля очевиден: лишь вместе, в унии, Норвегия и Швеция смогут устоять против могущественного соседа, порознь они станут легкой добычей «русского медведя».

Тоже явная путаница: ленсман — средних масштабов полицейский начальник в сельской местности: под его началом могут быть не «северные земли», а десятка полтора рядовых полицейских, несущих ответственность за несколько деревень. Это явно не та должность, с которой мог начинать будущий заговорщик такого масштаба.

Намек на победу Давида над Голиафом: пастушок Давид, вопреки рекомендациям царских советников, вышел на единоборство с воином-великаном — и сразил его камнем из пращи.

Когда северный олень резко опускает ногу, его широкие копыта слегка расходятся (это обеспечивает лучшую опору на снегу, в заболоченной тундре и при пересечении каменистых осыпей), а потом сходятся с характерным щелчком. Поэтому во время бега слышен не стук копыт о дорогу (ногу олень ставит мягче, чем лошадь), а негромкое «костяное» пощелкивание. ( Примеч. сост. )

Вероятно, ошибка: должно быть Louvrier . Такое название на старофранцузском носила порода особенно могучих «волчьих» борзых, противопоставляемых обычным, «заячьим» борзым lévrier . По некоторым данным, псарни, где эту «волчью» породу выращивали и тренировали, располагались на территории будущего Лувра и, возможно, предопределили его название. Впрочем, это в любом случае несовместимо с версией данного рассказа, согласно которой описываемая местность была, наоборот, непроходима для псовой охоты.

Здесь: Волчья Пуща ( фр. ).

Очень крупный зверь (правда, как и все прочие в этом перечне, не вожак стаи, но одиночка), совершивший в 1765 г. ряд беспримерно дерзких нападений. Его атаки продолжались всего два дня, но за это время он убил четырех человек, а серьезно ранил четырнадцать. Без страха заходил на деревенские улицы и бросался на вооруженных людей, пытавшихся отогнать его от жертв. Погиб фактически по случайности: во время очередного налета на деревню отбился от всех противников и уже уходил, когда один из крестьян сумел удачным выпадом двузубых вил прижать голову волка к земле и с трудом удержал его, пока подбежали остальные. ( Примеч. сост. )

Возможно, имеется в виду загадочный «зверь из Сингле», в 1632–1633 гг. убивший свыше 30 человек (значился ли среди них д'Арлу, сведений не сохранилось). Был застрелен во время грандиозной облавы, в которой участвовало до 6000 человек. Описания его вообще-то не соответствуют волку: кроме огненно-рыжей шерсти, он отличался чрезвычайно вытянутыми пропорциями, напоминая «огромных размеров остроухую таксу — правда, с достаточно длинными ногами, поскольку обладал невероятным проворством». ( Примеч. сост. )

Об этом волке какие-либо сведения отсутствуют. Не исключено, что автор воспользовался какой-то литературной версией, с приукрашиванием объединившей данные о «звере из Севенн» (в 1809–1813 гг. совершившем около 30 убийств, а потом бесследно исчезнувшем), которого иногда описывали как серебристо-серого, и о все том же волке из Суассона. На последнего как-то раз устроили засаду четверо крестьян с холодным оружием, правда, не возле жеребенка, а рядом с телом недавно убитого им человека. Волк действительно вернулся к телу, но бросился в бой с такой яростью, что крестьяне, израненные, едва сумели спастись бегством.

«Тебя, Бога, хвалим»: благодарственный христианский гимн ( лат. ).

« Слава в вышних Богу» — хвалебный христианский гимн, часть католической мессы ( лат. ).

Характерное для ирландского мировосприятия введение в бытовую речь замаскированной цитаты из Библии, прославляющей воинскую отвагу: «Молодой лев Иуда, с добычи, сын мой, поднимается. Преклонился он, лег, как лев и как львица: кто поднимет его?» (Быт. 49: 9).

Севенны — покрытый лесами и кустарниками горный массив в Южной Франции, окаймляющий графство Жеводан с запада.

Во времена Сетона-Томпсона «водяная чума» (она же элодея канадская: популярное у современных аквариумистов растение) действительно была завезена в Европу и распространилась по многим водоемам поистине «как чума», способствуя их зарастанию. Но до этого было еще более ста лет. Так что «каламус», который могли пожевывать тогдашние французы, — это стебель тростника или аира, вероятно, засахаренного или вываренного в меду (популярное в ту пору лакомство).

Строго говоря, в тогдашней Франции louveterie — это не просто ловчие, пусть даже и опытные, а официальная должность «волчатников», утверждаемая королем. Великий луветье имел статус капитана королевской гвардии, его подчиненные считались лейтенантами, а в провинциальных графствах вроде Жеводана были уже сержанты — по одному на графство. Впрочем, даже сержант-луветье — высокая федеральная должность, ее занимали только дворяне, действительно умелые и опытные охотники-«волчатники» с широкими полномочиями и штатом помощников, то есть совершенно исключено, чтобы такой человек (а тем более несколько) оказались под командой неофициального «капитана» Куэльяка.