Эдгар Берроуз - Забытое приключение Тарзана

Уилсон и Кэннон нашли укромное место позади вырванного с корнем дерева, приткнулись спинами прямо в грязь и корни и прислушались к водовороту шторма, что ревел повыше и вокруг них. Они страдали от дождя, который стегал их так сильно, что на коже вздулись настоящие рубцы. Вода стекала в яму, где они присели на корточках, уже промочила все ноги. Они обхватили себя руками и, удерживая себя, содрогались.

— Похоже, будет долгая ночка, — сказал Уилсон.

— Да, а у меня ни капли виски, — добавил Кэннон.

Кэннон расстегнул рубашку и посмотрел на рану. Он сжал горсть грязи и заплесневелых листьев, поднятых с земли, и приложил этот холодной компресс прямо к своей ране и прикрыл её рубашкой. А затем ухмыльнулся Уилсону. — Эй, сказал он. — Я думаю, что, наверное, поймал несколько заноз в свою руку. Ты бы не хотел вытащить их?

— Иди к черту, — сказал Уилсон.

Вернувшегося назад в лагерь Ханта и Смолла, Громвича охватила паника, когда ударил шторм. Прежде чем он осознал, что происходит, добрая половина носильщиков растворилась в джунглях. Громвич погнался за парочкой из них с палкой, но носильщики были слишком напуганы бурей, чтобы бояться простых побоев.

Несколько из них бросилось в панике в джунгли, тогда Громвич отбросил палку и поднял свою винтовку. Негодяй выстрелил одному из дезертиров в спину и мгновенно убил его. Прежде чем он успел перевести ствол на другого, освещавший лагерь костер был задут ветром и погашен дождем.

Как только Громвич остался в полной темноте, остальные носильщики рванули прочь во всех направлениях, взорвавшись, как семена переспелого граната. Громвич выстрелил вслепую, наугад на звук их движения, а потом шторм сошел вниз, как демон и опустился на лагерь. Громвич, напуганный и растерявшийся, сразу же укрылся в палатке Ханта и Смолла. Шторм подхватил палатку и смял её и понес над деревьями, взметнув высоко в небо, и оставив Громвича сидеть на корточках на земле. Шторм здорово угостил Громвича складным столиком, лишив едва ли не половины зубов. Затем он подхватил его в вихре ветра и воды, вместе с мусором и парочкой медленных носильщиков. Их потащило сквозь листву так сильно и быстро, что убив, измельчило, словно сыр, проходящий через терку.

Со времени, как обрушился шторм, к тому моменту, когда Громвич и два носильщика стали не более чем влажными, кожистые декорациями, ошметками висящими на деревьях, прошло менее тридцати секунд.

А в лагере Хенсона, прямо перед приходом шторма Джин выразила озабоченность по поводу Тарзана. Он вышел на охоту за мясом, но так и не вернулся. Они прибегли к лагерным припасам, чтобы подкрепиться, поужинав сухарями и сушеным мясом, а сейчас все небо было черным, словно звезды и луна были спрятаны в гигантском мешке какого-то великана.

Хенсон, Джин, и предводитель их аскари, Билли, стояли снаружи палатки Хенсона, глядя на небо. Керосиновый фонарь, который свисал с переднего шеста палатки, трепыхался на ветру, угрожая оставить их в полной темноте.

— Мне все это очень не нравится, — сказал Хенсон. Нам стоит лучше забить все колышки и привязать наши палатки получше.

— Бвана, прошу у вас прощения и извинения, пожалуйста, — сказал Билли. — Но вам лучше сделать большее, чем связать несколько узлов. То, что идет сюда, называется «плеть ветра».

— Плеть ветра? — переспросила Джин.

— Он вышвырнет вас отсюда и унесет вас далеко за реку Конго. Он утащит вас в Сахару. Выбросит вас прямо в большую воду. Он схватит вас быстрее, чем лев хватает мышь.

— Ты имеешь в виду торнадо? — понял Хенсон.

— Называйте это, как пожелаете, — сказал Билли. — Но я говорю вам, что это. Много ветра. Много дождя. Он разорвет вас на куски. Он скрутит вас, как веревки или свяжет вас в узел. Бросает все и стегает, как кнутом. Бросает вокруг деревья. Он заставляет и слона и бегемота прятаться в страхе. Билли он тоже заставляет чувствовать себя очень плохо.

— Бедный Тарзан, — произнесла Джин.

— Ему не хуже, чем нам, — сказал Билли. — Может быть, лучше. Он знает, что надвигается. Он найдет убежище. Он человек леса, он тот, кто он есть. Он живет в джунглях. Он часть джунглей.

— Палатки не смогут защитить нас? — спросила Джин.

— Палатки? — сказал Билли. — Вы шутите, барышня. Ветер завернет вас в палатку, как сосиску в блин и скормит вас шторму.

— Это не очень хорошо, — сказала Джин.

— Не хорошо, — сказал Билли. — Это серьезно самое худшее, с чем мы можем столкнуться.

Ветер поднялся и застонал. Фонарь погас. Воздух стал влажным.

— Есть предложения? — спросил Хенсон, повторно зажигая фонарь.

— Сваливаем, — сказал Билли.

— Это старое африканское выражение? — спросил Хенсон.

— Нет, — сказал Билли. — Американское. Один человек сказал это мне на сафари однажды. Он хотел поохотиться на льва. Лев бросился на него. Он выстрелил. Лев не упал. Охотник бросил ружье и крикнул мне: — «Сваливаем!» и побежал. Билли был быстрым, он сваливал действительно хорошо. А охотник не был. Лев съел его. Или большую его часть. Я говорю, что мы должны быстро сваливать, прежде чем этот ветер-лев явится сюда и сожрет всех нас. Вот, что мы сделаем — возьмем эти палатки и положим в них все наши пожитки, тщательно привязав их пониже, близко к земле. Тогда мы помчимся прочь, как гиены, у которых подожгли кончики их хвоста.

— Просто бежать? — переспросила Джин.

Фонарь вновь погас.

— Мы побежим в ту сторону, — сказал Билли, осторожно повторно зажигая фонарь. — Земля там идет вниз. Мы должны находиться ниже, чем шторм. Это единственный шанс.

Фонарь задуло снова. Билли отстегнул свой фонарик от пояса и включил его. — У нас как раз достаточно времени, — сказал Билли. Если мы затянем наш разговор еще на пару минут, то лучше будет уйти, бросив палатки и все вещи. Поговорим еще минуту, и можем расцеловать друг друга на прощание. Будет слишком поздно, чтобы начинать сваливать.

— Хорошо, Билли, — сказал Хенсон. — Давайте приказ начинать. Давайте двигаться!

Хенсон и Джин принялись снимать свою палатку, но когда они начали работать, небо потемнело, и они едва могли хоть что-то увидеть, чтобы выполнить поставленную задачу. Они только, что закончили привязывать её, когда подбежал Билли, фонарик, которого подпрыгивал в темноте. — Хватайте фонарики и давайте убираться отсюда. Ни одна из этих вещей не понадобится нам, если мы окажемся мертвы, чтобы использовать их.

— Хорошо, — сказал Хенсон, отсоединив свой фонарик от пояса. — Давайте, как сказал тот несчастный охотник, сваливать отсюда!

Все сафари Хенсона пустилось бежать. Они побежали прямо за Билли, что мчался, подпрыгивая со своим фонариком, вперед, но при таком свете было мало что видно. Хенсон надеялся, что Билли знал, куда он направляется. За ним торопились носильщики, неся только несколько основных вещей.